Но Рома был явно не из робкого десятка, и такими «трюками» пронять его было нельзя.

Однако с другой стороны — это не могло и не пугать. Ромина бескомпромиссность была временами даже страшна. И создавалось впечатление, что он затаился и даёт время на добровольное исполнение его воли и желания, а потом просто насильно заставит сделать так, как нужно и хочется ему. Это меня тревожило и одновременно завораживало.

Всё чаще я думала о том, что «выторгованные» на свадьбе Таньки два месяца почти на исходе, и через два дня мы получим разрешение на ввод дома в эксплуатацию. И Рома начал напоминать об этом всё чаще и чаще. Пора было что-то уже и решать. Я осознавала, что после Нового года мы либо расстанемся, хотя этот вариант Аренина также не будет устраивать явно, либо — «Ну здравствуй, Москва!». И что делать, я понятия не имела.

Таня продолжала называть меня дурой, и всё чаще ей вторила уже и моя мама. Как и хор из других близких подруг, знакомых с ситуацией.

Богатый, красивый, так ухаживает, такой «статусный»… И прочие эпитеты, которыми все так активно, видимо, желая склонить чашу весов в его сторону, награждали господина адвоката. Они меня только больше пугали. Я подумала: пусть все вокруг считают меня чуть ли не сумасшедшей, но нет у меня убеждённости в долговечности нашего будущего, хоть ты тресни! И я то и дело ловила взгляды Ромы на молоденьких модельках и светских львицах. А значит, нет и особого смысла срываться с уже насиженного и обжитого города, менять привычный уклад жизни и резко начинать практически новую жизнь. Я всё ещё пребывала в непрекращающейся уверенности, что очень скоро вся эта сказка с Ромой закончится, и переубедить меня в этом пока ничто не могло.

Но пока мы вместе, и он может на меня надавить и повлиять. Так что мне приходилось идти ему на уступки, и именно поэтому сегодня я в этом пафосном столичном ресторане, в окружении самых именитых и богатейших юристов и бизнесменов страны. Одетая в классический брючный костюм песочного цвета от самого Massimo Dutti и в ботинки от Jimmy Choo в тон. Клатч от Furla в руках. Укладка, маникюр и нюдовый мейк салона красоты Галины Юдашкиной-Максаковой. А в ушах сверкают серьги-капли с бриллиантами в несколько карат. Одним словом — красиво жить не запретишь! Даже и самой не верилось, что я — обычная провинциальная женщина — в таком месте и в таком виде!

— Успокойся, — слегка приобнимая меня за плечи и пытаясь снять моё напряжение, сказал Аренин. — Ты потрясающе выглядишь, так что прекрати нервничать и паниковать. Это слишком заметно. А здешнее общество такого просто не прощает.

Туда-сюда сновали официанты, предлагая шампанское и другие напитки в качестве аперитива. То и дело мелькали лица, которые я только и видела, что по телевизору и в Forbes. И я очень старалась не забывать закрывать рот, который сам то и дело открывался от удивления.

Но и это, как оказалось, было только полбеды! И когда я увидела, кто приближается к нам, я чуть не лишилась сознания. Александр Андреевич Добровинский!

— Ромочка! Здравствуй, дорогой мой человек! — улыбнулся своей знаменитой улыбкой этот гуру юриспруденции и практически небожитель для меня. А после распахнул руки в приветственном жесте и подошёл к нам почти вплотную.

— Александр Андреевич, как же я рад вас видеть! С праздничком! — Рома обнял коллегу, а я наблюдала за происходящим и не верила глазам. — Как ваши дела?

— Да уж твоими молитвами! — хмыкнул Добровинский. — После того как ты в процессе Вардонян-Бартош мою Настю разделал практически «под орех», всё никак в себя не приду. А Настюшка так и вовсе до сих пор заикается.

Рома засмеялся.

— Так уж и заикается? Вы себе тоже неслабые «плюшки» выбили с Геворга по мировому. Да и Настя держалась молодцом. Боец настоящий, билась насмерть.

Добровинский усмехнулся в ответ. И вдруг перевёл взгляд на меня, и я практически перестала дышать, лишь стояла и, как самая последняя дура, даже моргнуть не могла.

— О, а что это у нас тут за очаровательные барышни такие и откуда? Ром, познакомишь?

— Здравствуйте, — едва не запинаясь и прислоняясь ближе к Роману, прошептала я.

И даже не заметила, как лицо Аренина в этот момент стало багровым, а глаза — злющими, с такими знакомыми молниями. Зато от Александра Андреевича этот факт явно не ускользнул.

— Разумеется, мастер. Это моя…

— Знакомая, — взяла я себя наконец в руки и решила опередить Рому с ответом, пока он не ляпнул лишнего. — Знакомая. Анна Макеева. Можно просто Аня. Я так рада с вами познакомиться.

Я протянула ладонь для рукопожатия, ведь когда ещё такой шанс выпадет — пожать руку самому Добровинскому!

Но, посмотрев на протянутую руку, он лишь улыбнулся, поднёс её к губам и запечатлел поцелуй. Кажется, я в этот момент окончательно лишилась дара речи.

— Очень, очень рад знакомству, просто Аня. Вы невероятно очаровательны.

— Благодарю, — нет, всё-таки говорить я ещё могла.

Только сейчас я заметила взгляд Романа, готовый прожечь во мне дыру. Ну и пусть. Я об этой встрече, может, всю жизнь мечтала.

— И чем же вы занимаетесь, чаровница?

Да уж, чувство юмора у маэстро юриспруденции явно было весьма специфическим. Как и манера общения.

— Я тоже юрист. Направление — строительство и недвижимость.

Брови Добровинского буквально на считаные секунды приподнялись в удивлении.

— Да? Весьма интересно.

— Так, мастер, совсем засмущали мою спутницу, — «перетянул» Рома беседу на себя. — Тем более что в праздник разговорам о работе совершенно не место.

— Ох и прыткий ты, Аренин Рома! — заулыбался ещё шире Александр Андреевич. — Вот каким я тебя на втором курсе увидел, так таким и сейчас наблюдаю. Только наглее и наглее становишься. И это правильно.

— Так сами же учили, что успех юриста именно в этом.

Добровинский слегка тронул Романа за плечо.

— Смотри-ка, и все мои слова запомнил. А вообще — я очень тобой горжусь. Ты молодец, Ром. Всегда об этом помни и иди вперёд. Только так и никак иначе. Уж ты-то заслужил то, что имеешь по праву.

Рома был явно растроган.

— Спасибо огромное.

— Ну а вы, юная барышня, имейте в виду, что этот парень достоен очень большого внимания даже со стороны такой красавицы. Он один из лучших известных мне людей. Цените и не упустите. Раз я уже «не игрок» на этом поле.

Мы все улыбнулись.

— М-да, Александр Андреевич, реклама всегда была не вашим сильным местом.

— Ромочка, любая реклама от Добровинского — это уже хорошая реклама, — ничуть не стушевался тот и вдруг подмигнул мне. — Да к тому же бесплатная. Цени. Ну, ещё увидимся. Рад был познакомиться, юная чаровница. Вижу Шульмана, а мне он как раз очень нужен.

Он ещё раз коснулся моей руки и удалился.

Рома тут же повернулся ко мне и пронзил ревнивым взглядом.

— И что это сейчас было? — буквально прошипел он.

А я стояла столбом, ни слова не понимала и пыталась прийти в себя после того, что только что со мной произошло.

— Добровинского. Ром, я только что видела самого́ Добровинского! Ты понимаешь? Я с ним разговаривала!

— О боже! — Роман закатил глаза и жалобно выдохнул. — Посмотри левее. В нашу сторону идут Астахов с женой. Постарайся не упасть в обморок.

— Где?! — чуть не закричала я на весь зал.

Удивительно, но уже через час с небольшим я чувствовала себя в этом обществе лучших юристов страны как рыба в воде, будто всю жизнь их знаю и с ними общаюсь раз по десять в день.

И даже ужин за одним столом с четой Барщевских, Кучерена и тех же Астаховых проходил весело и непринуждённо.

Оказалось, что их жёны, несмотря на статус и положение своих мужей, в общении очень простые и приятные. Особенно легко мне было с женой Михаила Юрьевича — Ольгой Имануиловной. Она была до невероятного домашней и тёплой. Её милая улыбка дарила мне такую поддержку, что невозможно и описать. А поддержка мне была сейчас ой как нужна.

А с Настей Кучерена мы были примерно одного возраста и, что называется, «на одной волне». И нам было о чём посмеяться и что обсудить. Про Светлану Астахову и вообще говорить нечего — душа женской компании нашего столика.