Трек играл очень долго, словно был зациклен, а когда закончился, Катерина не стала дожидаться следующего, ухватила Алису за руку и потащила обратно по лестнице вверх. Войдя в коридор, она сказала, что с нее подростковых танцев пока достаточно. Если захочется еще потанцевать, то лучше это делать в главном зале. Когда они поднимались, бокалы уже исчезли.

Девушки вернулись обратно тем же путем, прошли под балконами и сели на свои места, которые будто ждали их. К ним подошел Елисей и спросил, повторить ли напитки. Катерина кивнула, Алиса тоже. Она снова отметила, что на контрасте в этом зале музыка и правда была гораздо более спокойной, тягучей.

– Слушай, а для чего здесь сцена? Тут кто-то выступает?

– Еще бы. Здесь много кто выступает. Даже те, кто официально концертов не дает в России или дает очень редко. Но чаще всего тут выступают наши. Местные завсегдатаи любят старую музыку, типа Агаты Кристи. Знаешь таких?

– Да, знаю. Но они ведь давно распались.

– Да, поэтому я ни разу не застала их. Зато тут часто играет крутая кавер-группа. Они песни Агаты Кристи поют просто один в один, не отличишь. Сегодня, кстати, тоже играют. Скоро должны начать по идее, – Катерина вытянула шею и посмотрела через бар на сцену. – Точно, смотри, уже инструменты расставили.

И действительно, помимо рояля на сцене уже оказались барабанная установка, клавишные и две стойки с микрофонами. Елисей быстро справился с их напитками и уже поставил их перед девочками. Алиса поблагодарила, взяла свой стакан и, делая глоток, чуть развернулась к Катерине лицом, бросив взгляд наверх. И тут же отвернулась, чуть не поперхнувшись.

– Ты чего? – Катерина удивленно взглянула на нее и перевела взгляд наверх. – Ааа, появился, наконец. Я же говорила, он сегодня точно будет.

Она самодовольно развернулась обратно и победоносно посмотрела на Алису, которая еще раз осторожно посмотрела наверх. Ле́рон сидел на диване, разговаривая о чем-то с той еще полчаса назад скучающей девушкой. Она застенчиво, но радостно улыбалась, сжимая обеими руками все тот же полный бокал. Ле́рон сидел чуть вполоборота спиной к Алисе и Катерине, склонив голову в сторону девушки, смотрел на нее и тоже слегка улыбался. Его поза была максимально расслаблена, словно он на все сто процентов был в своей тарелке. Он сидел, закинув ногу на ногу, а правая рука была вытянута вдоль дивана и почти касалась плеча девушки. Пользуясь тем, что Ле́рон не мог их видеть, Алиса разглядела его полностью. Она обратила внимание, что его образ был стабильным – фирменная прическа была на месте, черная приталенная рубашка, заправленная в узкие черные брюки, но вот привычные мартинсы пропали; вместо них на ногах неожиданно красовались классические туфли. Собеседница Ле́рона смотрела на него так, словно они были давно близки, и она была счастлива от его присутствия. Алиса почувствовала, как что-то внутри ее неприятно кольнуло, она отвернулась и, уткнувшись в свой напиток, стала медленно его потягивать. Катерина толкнула ее легонько локтем:

– Пойдем танцевать!

– Нет, я чуть-чуть посижу еще, допью, – Алиса показала на полный стакан. Катерина пожала плечами и пошла на танцпол. Она не стала уходить в гущу, а встала напротив Алисы. Внезапно она стала очень радостной, ее настроение будто резко подскочило. Она стала танцевать, не открывая взгляда от Лисы и снова заманивая ее к себе. Алиса развернулась к бару спиной, схватив свой напиток, и стала наблюдать за Катериной, стараясь не смотреть наверх. Хотя нет-нет, да и поглядывала, но снова отводила взгляд, видя, что Ле́рон также общается со своей спутницей. Она постаралась переключить все свое внимание на танцующую Катерину и отметила, что она двигалась не хуже, чем та девушка на столе. Алиса заставляла себя улыбаться, и пыталась растягивать напиток как можно дольше. Это не было проблемой, потому что ее горло сжалось так, что даже эта жидкость проталкивалась с трудом. Внезапно Катерина сама перевела взгляд наверх и прищурилась. К Ле́рону подошла еще одна девушка, очень похожая на первую, в таком же платье и даже такой же прической. Ле́рон обернулся на нее, прервав беседу. Девушка наклонилась к нему, что-то шепнула на ухо, потом взяла за руку. Ле́рон встал, повинуясь, и дал увести себя. Первая девушка тоже встала, поставила свой бокал на пол и направилась за ними. Алису обуревали эмоции. Она не знала, что ее поразило больше – то, что Ле́рон позволил кому-то коснуться к себе или то, что этот кто-то так спокойно увел его, будто командуя. Или то, что их было двое. Она перевела шокированный взгляд на Катерину, не в силах скрыть своих эмоций. Та стояла и почему-то посмеивалась. Увидев реакцию Алисы, она развела руками и подошла к ней, не переставая двигаться в танце.

– Я же говорила, он здесь ведет себя совершенно иначе.

– А что это за девушки? – Алиса уже даже не пыталась изобразить в голосе обычное любопытство.

– Его подружки. Он всегда проводит время с ними. И ни с кем другим, – Катерина зло ухмылялась. – Удачливые сучки.

– Ну, хотя бы мы теперь точно знаем, что он не гей…, – попыталась пошутить Алиса, но прозвучало это очень сдавленно. Ее внезапно затошнило.

– Ле́рон гей? Хахаха. Дорогая моя, ты вообще в мужиках не понимаешь ничегошеньки! Пошли танцевать, забей на него!

Катерина ухватила Алису за руку и потащила на танцпол. От неожиданности та не успела воспротивиться и чуть не выронила напиток. Она выдернула руку, поставила стакан на стол.

– Я в туалет, – заявила Алиса Катерине и пошла по знакомому уже пути, вспоминая мысленно маршрут: вторая танцплощадка, курилка, лестница, направо.

Свернув после лестницы, Алиса ожидала увидеть какую-нибудь соответствующую табличку, но никаких опознавательных знаков не было. Она прошла в узкий проем из кирпичей, окрашенных в белую малярную краску, и растерялась. Лиса думала, что попадет в туалетную комнату, однако это была просто развилка с коридорами – один шел налево, второй прямо. Она пригляделась вдаль по обеим направлениям, никаких дверей там не было, но в коридоре, который шел прямо, вдали все-таки виднелась какая-то табличка. Алиса пошла вперед. Действительно, табличка с буквами WC в виде стрелки указывала налево, хотя это было итак очевидно: это был единственный дальнейший путь. Алиса повернула. Коридор был очень длинный и однообразный, просто белые стены без единой декорации и без всяких опознавательных знаков. И не единой двери.

Она дошла до очередной развилки. Коридор снова предлагал завернуть налево либо пойти дальше прямо, но теперь появился третий вариант – поворот направо. Но табличек никаких больше не было. Музыки с танцпола уже почти не было слышно. Алиса взглянула во все три развилки, но ничего дельного не увидела. Она подумывала вернуться обратно и попросить Катерину сходить с ней, но тут в левом коридоре открылась дверь и из нее вышла девушка. Она прошла мимо Алисы, с интересом на нее взглянув. Алиса решила, что это и есть туалет. Подошла к этой двери и действительно, на ней была табличка WC. Внутри туалета все было тошнотворно белым: туалетные кабинки, стены, раковины. И настолько ярким, что после сумрачного света клуба здесь резало глаза. Создавалось впечатление полной стерильности помещения. И по всей видимости это был общий туалет. От этого внезапного яркого света у Алисы закружилась голова.

Она зашла в одну из кабинок и прислушалась. Здесь была гробовая тишина: никакой музыки из колонок или ее отголосков из общего зала. У Лисы пробежали мурашки. Она быстро закончила свои дела, вышла из кабинки, подошла к раковине и включила воду. Хоть какой-то звук. Внезапно дверь в туалет резко распахнулась, и в помещение ввалилась парочка, громко смеясь и одновременно страстно целуясь. Алиса подскочила от испуга, разбрызгивая воду. Ее сердце заколотилось, но она была благодарна ребятам за их появление – жизнь все-таки здесь была, она не одна, все нормально. Ребята увидели Алису, оторвались друг от друга и смерили ее странным взглядом, эдакой смесью презрения и удивления от ее существования в целом. Алиса смутилась, выключила кран, быстро протерла руки и вышла из туалета, стараясь не смотреть на них. Дверь сзади с шумом захлопнулась, она снова услышала их смех. Алиса обернулась и подумала, что люди в этом клубе очень странные, хотя сами смотрели на нее как на белую ворону. Дело просто в платье или было что-то еще?