У него было такое растерянное выражение лица… И вдруг в моем мозгу что-то щелкнуло, и все встало на свои места.

Шурик! Пронырливый Шурик и его нелепые способы самообогащения! И как я могла поверить в его неожиданное просветление! Для того чтобы поставить ему неизлечимый диагноз, стоило только вспомнить историю с зеленым чаем, который он выдавал за марихуану и успешно некоторое время продавал.

– Постой-постой, – я крепко ухватила его за рукав, потому что у Шурика было такое лицо, словно он собирается сбежать, наплевав на своих уродливых ватных Дедушек Морозов, – Шакти тебе платит, да? Чтобы ты приводил новых людей в ее секту?

– Мира, ну зачем ты так…

– Она ему платит? – дошло до Настасьи. – Так вот на какие деньги ты путешествовал в Италию! А ты знаешь, что мы можем подать на тебя в суд?!

Шурик втянул шею в самовязаный грубый шарф.

– Девчонки… Ну что вы в самом деле, – пролепетал он, – здесь же все добровольно… Я вас не заставлял. Вы сами захотели расширить границы сознания.

– Да, но только мы и представить себе не могли, что для этого нам придется заняться групповым сексом.

– Все относительно, – не к месту возразил Шурик.

– Ладно, – вздохнула я, – еще один вопрос. Сколько же ты получил за каждую из нас?

– Немного, – поспешил заметить Шурик, как будто бы это могло его хоть сколько оправдать. – Мира, ты же знаешь, в каком я положении! Должен же я был как-то перебиваться! Я случайно с ними познакомился… Не понимаю, почему вы так к этому отнеслись, многим даже нравится. Лиану тоже я привел!.. И Павел Подаркин, знаменитость, а тусуется с Шакти уже много лет… В этом ничего страшного нет, дурочки! Она платила мне двадцать долларов, если я приводил новых людей в Москве, и пятьдесят, если я посылал их в Индию… Потому что Шакти там полгода кантуется… Мира, постой, ну куда же ты?

Я молча развернулась и пошла прочь, увлекая за собой Настасью. Шурик что-то кричал нам вслед, но я его не слушала. Елку в тот вечер мы так и не купили.

– Мира, ну не расстраивайся так, – утешала меня Настасья.

– Ты не понимаешь, я считала его другом! – горячилась я. – И он был моим любовником!

– Я так и знала, – вздохнула она, – я сразу догадалась, что здесь что-то неспроста. Он слишком хорошо тебя знает.

– Как он мог? – кипятилась я. – Пятьдесят долларов! Продал нас с тобой за пятьдесят жалких долларов!

– Сто, нас же было двое, – улыбнулась неунывающая Настя. – Мир, нам еще повезло. Ты только представь, чем это все могло закончиться… А вообще, зачем думать о плохом? Лучше вспомни, как мы провели остаток нашего индийского путешествия на Гоа… – И Настя мечтательно шевельнула припорошенными московским инеем ресницами.

Моя подруга Настасья относится к людям, которые всегда добьются своего. Я не имею в виду, что она подлая интриганка или носит с собой бейсбольную биту. Просто Настя – мастер уговоров; будь у нее соответствующее образование, и она смогла бы стать высококлассным адвокатом.

В то утро мы пили свежевыжатый сок манго, сидя в соломенных шезлонгах на морском берегу.

Самое бессмысленное из всех возможных ощущений – это любовь с первого взгляда. Еще секунду назад ты была умеренно циничным независимым человеком и тут – бац! – чей-то пронизывающий взгляд сканирует твое нутро, точно мощный рентгеновский аппарат. И тебя словно чугунной сковородой по темечку огрели, и ты, как сказочная крыса за волшебной дудочкой, идешь за кем-то еще не вполне знакомым, но уже фанатично обожаемым.

В свое время Настасья все уши прожужжала мне о том, что любовь с первого взгляда существует. А я, заливисто хохоча, обзывала ее сентиментальной дурой и с пеной у рта доказывала, что интеллектуально развитый человек никогда не влюбится в того, с кем не съеден пресловутый пуд соли.

И тут – на тебе.

Шли дни, летели недели, а я все никак не могла выбросить из головы северного красавца Валерия. Хотя безмятежный пляж действовал на меня умиротворяюще. По крайней мере, мне удавалось засыпать, не мучаясь губительной мыслью, что я совершила роковую ошибку.

Итак, стартовала наша вторая неделя исцеляющего созерцания Индийского океана.

Я бездумно таращилась на безмятежную морскую гладь, а Настасья читала какой-то туристический журнал. По отдельным признакам (заинтересованный взгляд, напряженная спина, раздувающиеся ноздри) я в какой-то момент поняла, что Настя наткнулась на некую заинтересовавшую ее информацию.

Настасья прекрасно понимала, что соблазнить меня иным уголком земли будет нелегко, ибо я вряд ли поменяю нестабильную умиротворенность на неизвестность, поэтому и начала издалека.

– Послушай-ка, Мира, – сказала она, – а нравится ли тебе Леонардо Ди Каприо?

Я не усмотрела в этом вопросе никакого подвоха, поэтому от души ответила, что да, мол, очень нравится.

– А смотрела ли ты фильм «Пляж»? – хитро прищурилась Настя.

– Конечно, смотрела. Сильный фильм, – кивнула я.

– А знаешь ли ты, где он снимался? – подошла она вплотную к делу.

– Видимо, там же, где и происходило его действие. В Таиланде, – ответила я.

– И что ты об этом думаешь?

– Настя, к чему тебе менять один пляж на другой? – удивилась я. – Если ты ищешь божественную природу, ласковое море и уединение, то Гоа – тоже замечательное для всего этого место.

– Это так, но в Таиланде есть еще и интересные города, – вздохнула она, – вот послушай, что написано в журнале, – она азартно зашелестела страничками. – «… Великолепные подделки часов, которые в фирменных магазинах стоят от пяти тысяч долларов, на улицах Бангкока можно приобрести всего за доллар… Шикарные имитации самых престижных марок… Луи Виттон… Гуччи… Шанель… И нет ничего дороже двадцати баксов!» Ну разве тебя это не впечатляет?!

Я лениво смотрела вдаль. Вдоль морского горизонта вальяжно плыло белое пятнышко чьей-то яхты.

– Хочешь сказать, что я должна поднять попу с шезлонга только для того, чтобы за двадцать долларов купить поддельную сумочку Луи Виттон? – приподняла бровь я.

– Можешь купить вечернее платье от Шанель, – пожала плечами Настя, – что захочешь, то и сможешь купить. И потом, мы же не решили здесь поселиться, так?

– Так, но еще и двух недель не прошло, как мы сюда приехали.

– Мира, ну ты же сама говоришь, что нет особенной разницы, на каком пляже валяться, – ныла она, – то, что я тебе предлагаю, – гораздо интереснее того, что у нас уже есть. Мы побываем в Бангкоке, а потом отправимся на Ко-Самуи. Там даже красивее, чем на Гоа.

– И слышать не хочу, – вредничала я, приняв, однако, из ее рук туристический проспект с потрясающей красоты фотографиями. – Хм, выглядит впечатляюще.

– О том я тебе и твержу, – обрадовалась Настасья, – и потом, ты же сама говорила, что сидеть на одном месте мы будем, когда станем дряхлыми пенсионерками! Сейчас же наша участь – свобода! – Настасья раскинула руки, и какой-то проходящий мимо немец вытянул шею и одобрительно цокнул языком, потому что ее грудь почти целиком вывалилась из легкомысленного бикини.

– Моя участь – алкоголизм и бессонница, – пробормотала я себе под нос, однако подруга все расслышала.

– К тому же Таиланд – это страна свободы и любви. Ты сможешь проникнуться древнейшей философией буддизма и освободиться от того, что тебя мучает.

– Ты говоришь, как торговый агент, которому надо под любым предлогом впарить честному человеку яйцеварку. Лучше уж я вернусь в Эдинбург и расставлю точки над ё.

– О, как мы заговорили, – удивилась Настя, – вернуться в Эдинбург – прекрасная идея. Но сначала… Представь, мы ознакомимся с древней историей Таиланда и побываем на самых живописных пляжах.

Если бы я знала заранее, с чем нам доведется ознакомиться на самом деле, то, может быть, и не сорвалась бы с расслабляющего теплого пляжа. Но, к сожалению или к счастью, мне не дано предсказывать будущее. Поэтому, предоставив Насте возможность еще несколько часов меня уговаривать, я лениво дала свое согласие на то, чтобы в самые ближайшие дни порадовать своим присутствием древнее королевство Таиланд.