Я же молилась своей молодости только изредка, под настроение. Она считала, что внешность – это две трети женского успеха, я же всегда полагалась на иные тактики.

Я знала, что жесткие и несправедливые замечания самолетной Кристины надолго озадачат Настасью и приведут в конце концов к тому, что она потратит сотни и сотни фунтов на совершенно ненужные ее юной бархатной коже косметические примочки. Мне придется часами таскаться с ней по косметологам и ждать ее в коридорах, почитывая бесполезный глянец.

Уже только за это я Кристину возненавидела, хотя на то были и другие, более веские причины.

До конца полета мы больше не разговаривали с Кристиной. Она и сама не горела желанием: видимо, в ее сценарии отведенная нам роль подошла к концу. Кристина достала из своей сумки крошечный плеер и черную бархатную повязку на глаза, на которой хрусталиками Сваровски было вышито ее имя.

– До чего мерзкая девка, – шепнула я Настасье, когда из наушников нашей соседки раздались ритмичные звуки R amp;B.

– Ответь мне на один вопрос, – трагически прошептала та в ответ, – ты что, тоже думаешь, что мы с тобой никуда не годимся?

Увы, на московской ярмарке невест предложение во много раз превышает спрос. Конкуренция жестока – и глазом моргнуть не успеешь, как тебя безвозвратно определят в категорию «некондиционный товар». Все более-менее приличные мужчины избалованы – осмотритесь по сторонам, на одного пригодного к употреблению индивида мужского пола приходится несколько десятков красивых, самостоятельных остроумных дам. У одного моего знакомого художника, Олега, ранняя лысина, вечно рваные носки и незалеченный кариес. Девушек он меняет, как трусы «неделька». То появится под руку с девятнадцатилетней журналисточкой со звонким смехом и дорогой сумочкой, то нежно воркует с тридцатипятилетней пряной красавицей, хозяйкой модной галереи. Была у него профессорская дочка, Лика, которая наняла частного детектива, чтобы отследить его сексуальные связи. И не лень ей было тратить время, деньги и нервы ради такого никчемного, по сути, мужика? Еще была некая поэтесса, бледное создание с тонкой душевной организацией, которая, когда Олег ее бросил, попробовала свести счеты с жизнью (к счастью, ее спасли). Однажды я спросила: почему ты так себя ведешь, Олег? Как так получилось, что ты стал безжалостным бабником? Он не постеснялся ответить правду: я тут ни при чем, они сами мне на шею вешаются. Зайди вечером в любой кабак, везде полно нарядных баб с голодными глазами. Я ничего никому не обещаю и уж точно не виноват, что они надеются.

Вот и получается, что мужчины чувствуют себя подарками судьбы и привередничают…

Согласно личной статистике моей приятельницы Олеси, в Москве проживает не меньше пяти тысяч холостых миллионеров. Цифра внушает оптимизм, не правда ли? К тому же ареал обитания данного привлекательного подвида известен – в любом журнале о досуге найдется список ресторанов, в которые не попасть девушке, если у нее нет туфелек от Maнолo Бланика. Но не стоит раньше времени потирать ручонки, потому что девушек, мечтающих заарканить одного из них, еще больше. Причем времена силиконово-коллагеновых блондинок, щебечущих, как героини комиксов, интересующихся преимущественно распродажами и заливисто хохочущими над матерными анекдотами, остались далеко в прошлом. Это обидно. Над блондинками можно было бы хотя бы украдкой посмеиваться, пеняя на грубый мужской вкус. Однако сегодня на тропу войны выходят роскошные выпускницы МГИМо с ногами от ушей, безупречным вкусом, прекрасной политической осведомленностью и отточенным чувством юмора.

Вот упомянутая выше Олеся, например. Стоит в радиусе пяти метров появиться интересному мужчине, как она резво откидывает крышечку своего новомодного мобильного телефона, наугад тыкает в серебристые кнопочки и начинает с очаровательной улыбкой (у этой заразы еще и ямочки на щеках) говорить на французском, почти без акцента. Французский язык и так мурлыкающе сексуален, а уж когда им жонглирует красавица модельной внешности… Уловка действует почти безотказно, мужчины млеют и подходят к нашей расчетливой принцессе знакомиться. Кстати, язык у Олеси подвешен что надо. Мгновенный нокаут – эта девушка не только хороша собой, но и интеллектуально развита.

Вывод таков: чтобы обратить на себя внимание мужчины, недостаточно быть просто длинноногой улыбчивой феей. Надо, чтобы в запасе были серьезные козыри вроде блестящего образования, или умения разбираться в породах лошадях, или знание четырех европейских и одного азиатского языков, или творческое хобби вроде создания витражей, или собственную фирму. Козырей, которых нет у меня.

Что я могу предложить выдающемуся мужчине, кроме белых ухоженных волос, нежной кожи и тугой попки?

Поэтому такие девушки, как Кристина, всегда действовали на меня вдохновляюще. Раз Фортуна не обошла их, в целом посредственных, своим вниманием, так, может быть, и вашей покорной слуге может перепасть что-нибудь от капризницы судьбы?

Заблудиться в лондонской подземке ничуть не сложнее, чем навеки сгинуть в лабиринтах Минотавра. От аэропорта до гостиницы мы добирались два с половиной часа, а все потому, что три раза умудрились сесть не на тот поезд.

Зато на финишной прямой нас ожидал приятный сюрприз: выяснилось, что наша гостиница находится в самом сердце Лондона, в начале улицы Пикадилли. Нами было дружно решено не тратить вечер на отдых, а немедленно приступить к реализации обширных туристических планов, которые состояли в том, чтобы:

А) осмотреть все возможные достопримечательности, сфотографироваться на фоне Биг Бена и Тауэрского моста; познакомиться с миловидными британцами

Б) и проверить, так ли холодны и сдержанны английские джентльмены, как их привыкли изображать в анекдотической литературе.

– Знаешь, чем отличается секс с русским мужчиной от секса с иностранцем? – хитро прищурившись, поинтересовалась я.

Настасья возвела глаза к потолку. На мои шутки она реагировала, как будто бы была вскормленной взаперти английской розой, и это казалось мне забавным.

– Ну, – любопытство оказалось сильнее лжебританской сдержанности.

– Русские мужчины считают, что оральный секс – это одолжение. А для иностранцев это всего лишь предварительная ласка.

– Мира, – укоризненно воскликнула Настасья, – я не собираюсь такое выслушивать. И мне вовсе не любопытно узнать, какие британцы в постели. Может быть, я… встречу здесь свою судьбу.

– Надеюсь, что моя судьба – провести эту ночь не в одиночестве. И уж конечно, не в твоей унылой компании, – расхохоталась я.

Пролистав путеводитель, я наметила для нас примерный план экскурсии. Настасья – девушка романтичная, она вечно витает в облаках, думает о чем-то своем, улыбается собственным мыслям и не умеет планировать жизнь. Она из тех дурней, которые, идя по улице, рассматривают свои туфли и в конце концов пребольно натыкаются лбом на фонарный столб. Так что роль доморощенного экскурсовода самовольно взяла на себя я.

Я решила, что мы наскоро перекусим в отеле, потом пройдемся в сторону Трафальгарской площади, где посидим в уютном уличном кафе, после чего отправимся на набережную, посетим галерею Тейт, прокатимся на огромном чертовом колесе и пешком вернемся в район Пикадилли, чтобы пообедать в прилегающем Китайском квартале. Собственный план казался мне продуманным и логичным. Я предупредила Настю, что надо одеться поудобнее. Сама я предпочла дорожные широкие джинсы, которые пусть и не добавляют моему облику элегантности, зато удобны, как пижама, простую белую футболку и разношенные удобные кроссовки.

Настасья обычно не выходит из дома, не завив волосы с помощью электробигудей и не наложив полный макияж, так что я совсем не удивилась, когда мне битый час пришлось дожидаться ее в холле отеля, почитывая бесплатные журналы.

По-настоящему я удивилась, когда Настя наконец вырулила из лифта. Если честно, то я была не единственной в своем роде – у привратника, у меланхоличного бритта, работающего за стойкой рецепции, а также у продавца шоколадок и чистильщика обуви тоже отвисли челюсти. В первый момент я решила, что у моей подружки началось психическое расстройство и она перепутала день с ночью, а гостиничный холл – с уединением собственной ванной.