– И вы сказали, что нет, – я уловила в его голосе усмешку. – Вы истинная Светлая ведьма, Бьянка, благодарю.

– Не стоит благодарности, – разозлилась я. – Я еще не решила, сдать вас полиции или нет!

– О, вы этого не сделаете… – протянул Тарси.

Гнев, который я собиралась на него обрушить, прервал звонок дверного колокольчика.

– Я сейчас вернусь, и мы продолжим, – процедила я и направилась в лавку за прилавок.

Я вздрогнула, снова увидев на пороге топчущегося Черненького.

– Простите, госпожа Бьянка, я, кажется, выронил у вас свое удостоверение. Не возражаете, если я поищу его?

– Нет, конечно, – мой тон был суше, чем того требовала ситуация.

– Благодарю. – Помощник инквизитора тотчас опустился на колени и принялся шарить по полу и заглядывать под прилавок и шкафы. К нему подбежала Метаморфоза и стала заинтересованно следить за его занятием. Удивительно, но на этого Черненького она тоже почти не рычала и быстро приняла в свой круг. Значит, человек он не такой уж плохой. Поэтому… Может, стоит ему признаться, кто скрывается у меня в ванной комнате? А вдруг это обернется против меня? Совсем не хочется портить свою репутацию и быть замешанной в таком нечистом деле.

– Вот, нашел! – Черненький, сияя детской улыбкой, помахал синим картонным прямоугольником. От старательных поисков его котелок сполз на макушку, а волосы растрепались.

Он торопливо поднялся, отряхнул брюки на коленях, поправил шляпу – и все с той же широкой невинной улыбкой. Вот только цепкий взгляд его то и дело останавливался на дверях моей гостиной. Уж не пытается ли он разведать, кто скрывался за ней и так рвался в «отхожее место»? Может, и потерянное удостоверение было лишь поводом? От волнения у меня пересохло во рту, и я сглотнула. Видимо, не стоит верить его располагающей внешности. Помощниками инквизиции не становятся простачки.

– Ой, а можно конфетку? – Он вдруг посмотрел на вазочку с разноцветными леденцами, что стояла у меня на прилавке.

– Да, конечно. – Я, улыбнувшись, подвинула к нему вазу. – Угощайтесь.

– Спасибо. – Черненький охотно взял одну, потом поколебался и взял еще.

Я одобрительно кивнула, продолжая держать невозмутимую улыбку. Леденцы были не простыми, а «веселящими». Их у меня обычно покупали те, кого часто посещала хандра. Правда, действие у них короткое – не больше получаса, но настроение поднимает на «ура» и отвлекает от более серьезных и угнетающих мыслей.

Вот и помощник, стоило ему засунуть за щеку один леденец, сразу стал хихикать:

– У вас тут все так забавно!

Похоже, у него и до этого было прекрасное настроение, а конфеты усилили эффект.

– Возможно. – Я развела руками.

– Непременно зайду к вам еще!

– Конечно, буду рада вас видеть!

Черненький еще раз осмотрел мою лавку и, продолжая усмехаться каким-то своим мыслям, направился к выходу.

Я протяжно выдохнула и вернулась к пленнику.

– Я же говорил, что вы меня не выдадите, – сразу донеслось из-за двери.

– Не берите на себя слишком много, – огрызнулась я. – Еще не вечер…

Внезапно дверь легонько тряхнуло, и она… Отворилась! Какого демона? Там же печать! Я попятилась от Тарси, заслонившего собой проход.

– Неужели вы думали, что я не справлюсь с вашим заклинанием, Светлая? – излишне ласково произнес он. – Поверьте, «неубиваемая печать» не такая уж неубиваемая. И да, вы меня все равно не выдадите. Потому что мы теперь в одной лодке. Вы теперь – соучастница, и вам долго придется доказывать инквизиции обратное.

– Кто. Вы. Такой, – я очень старалась, чтобы мой голос не дрожал, но все равно отступила еще на шаг.

Маг обошел меня и обаятельно улыбнулся:

– Зовите меня просто господин Тарси, Бьянка. Кстати, уже обед, а у меня во рту не было и маковой крошки. Может, угостите завтраком, Светлая? Я бы не отказался от кофе.

И он подхватил на руки предательницу Метаморфозу, которая с момента его освобождения ластилась у его ног, и расслабленным шагом направился в гостиную. За ним, чирикая, полетела Мечта.

Я задохнулась от возмущения. И за что мне такое наказание?

Лавка была открыта до семи, как и в любой другой день, за одним исключением: после визита торговки никто больше не изъявил желания зайти в "Черный ворон". Один из постоянных клиентов, пекарь Ствик, который каждый вторник приходил за травами от бессонницы и под шумок захватывал лунные грибы для расслабления, в этот раз заметил стражников у входа, быстро глянул в окно, после чего припустил в сторону лавки Пушной. Похоже, сегодня у него будет только снотворное и никаких красочных снов.

Что ж, когда твою лавку оцепила королевская стража, а внутри заседает сам лорд инквизитор, даже кто-то из королевской семьи не решится зайти в обитель темной ведьмы. В подобном деле орден светлых магов стоял выше даже короля. Никто не смел вмешиваться в ход расследования – так уж повелось. Орден темных тоже имел свои привилегии, такие, как ночная охота, когда загоняется опасная нечисть и нежить, а все трофеи достаются исключительно нашим. Вот только неприятно осознавать, что светлые охотятся на нас, как мы на ту самую нечисть. Чувствуется какая-то ксенофобия во всем этом.

– И долго планируете лишать меня дохода? – устало поинтересовалась я, протирая пыль с полок, при этом находясь в пределах родового барьера.

Маг сидел на стуле недалеко от прилавка, лицом к спинке. Он сложил руки перед собой и выглядывал из-за предплечий, как хищник перед атакой. Он напоминал крокодила, поднявшего над водой только глаза, когда остальное тело было скрыто в мутных глубинах, точно как его огромная магическая сила.

– Госпожа Колкая, вы сейчас должны быть на допросе, но из-за некоторых, м-м-м, – он кинул взгляд на пол, где часом ранее начертил линию барьера белым мелом, – осложнений я вынужден проводить допрос здесь. Однако вы не соглашаетесь отвечать на мои вопросы.

– Потому что это не вопросы, это обвинения! – рыкнула я, взяла старинную книгу с полки и демонстративно сдула пыль на сидящего возле стойки инквизитора. Тот закашлялся.

Тут же внутрь ворвались стражники и наставили на меня пистолеты. Вот вам и правосудие, вот вам и презумпция невиновности. Пыль превратилась в причину для устранения ведьмы.

– Она вас чем-то отравила?

– Лорд Хелл, нам открыть огонь? – наперебой тараторили мужчины.

– Какой, к темным, огонь! Я для кого нарисовал границу барьера? – проревел Энар, впервые не сдержав эмоции в моем присутствии. Он тер глаза, поскольку до этого слишком пристально смотрел на меня и не успел их вовремя закрыть. – От любого воздействия получите отдачу в десять раз сильнее, а она и бровью не поведет!

"Она" прозвучало даже как-то лестно. Я не смогла сдержать усмешку. Гордость за мой дальновидный род и вклад бабушки была велика. Все же из-за вплетений светлой магии барьер невозможно было разрушить силами инквизиции. Монументальное заклинание, что хранило лавку и родовой столичный дом Колких многие столетия.

– Так что нам делать? – растерялась стража.

– Проваливать! – Хелл и я произнесли это одновременно, только с разной интонацией. Лорд с раздражением, я же с издевкой.

Когда горе-защитники королевства вернулись на свой пост, Энар вернул все свое внимание мне.

– Это было рискованно, темная, – спокойно заметил мужчина, будто и не было этого взрыва эмоций до этого.

– Вы сами виноваты. "Зачем вы сотворили смертельное проклятие? Сколько вам заплатили? Кого велели устранить?" – это не допрос, это констатация моей вины, господин следователь.

– Лорд инквизитор, – поспешил поправить меня блондин. Следователями называли инквизиторов из простых семей и с малой магической силой. Хелл был из высокородных – так говорили, к тому же сомневаться в его силе мог разве что дурак.

– Неприятно, правда? – И я подмигнула своему самому большому кошмару.