2. Вспышки болезни отмечались на территориях, находящихся в отдалении от основных очагов эпидемии. В России заболеваемость от испанки в тупиковой Вятской губернии (4 % населения) превышала заболеваемость в столичной Петроградской губернии (0,6 %) и в Московской губернии (1,25 %), являвшейся крупным транспортным узлом[66].

3. Еще одним загадочным явлением стала рекордно высокая смертность среди людей в возрасте от 20 до 40 лет, как и в Европе. Но особенно странным оказалось то, что в 1918–1919 годах в Сибири смертность среди молодых людей (преимущественно среди мужчин) была беспрецедентно высокой и без поражения пандемическим гриппом. «Смертность мужчин возрастной группы 20–24 года составляла 428 % (женщин – 17 %) <…>. Таким образом, не только вирусная инфекция могла давать эффект поражения молодых и физически сильных организмов. Вопрос о причинах этого явления остается открытым»[67], – говорится в цитируемом исследовании.

Интересно отметить, что в России пандемия испанки имела свои особенности. Она не занимала особого положения среди других инфекций, которыми переболело население страны в 1918–1919 годы. В сентябре 1918 года в Курской и Воронежской губерниях несколько месяцев свирепствовала эпидемия азиатской холеры, отличавшаяся крайне высокой смертностью (выше, чем при испанке). Тогда же, то есть осенью 1918 года, чрезвычайно высокую летальность приобрел сыпной тиф, чего не наблюдалось ранее. В мирное время летальность заболевания сыпным тифом составляла 1 %. Во время Первой мировой войны, в полевых условиях, смертность от сыпного тифа выросла до 3–4 %, что превышало смертность от испанки. Но особо тяжелое положение с эпидемией тифа сложилось в Красной армии в 1919 году. Заболеваемость сыпным и возвратным тифом в это время выросла в 10 000 раз, и смертность от этих болезней также увеличилась в десятки раз, порой превышая треть заболевших. Между тем возвратный тиф до 1918 года вообще встречался редко. «Встает вопрос, каков эпидемиологический механизм такого замещения»[68], – резюмируют авторы статьи.

Создается впечатление, что в те годы, метафорически выражаясь, Смерть простерла свою длань над всем миром, и в одних странах люди массово умирали от испанского гриппа, а в других – от сыпного тифа и прочих инфекций. Но почему именно в 1918–1919 годы эти болезни вдруг приобрели столь высокую летальность? Обстоятельства военного времени, безусловно, оказали свое влияние на распространение эпидемий. Но все же вряд ли причину столь высокой смертности в те годы можно объяснить лишь войной…

К тайне испанского гриппа мы еще вернемся. Похоже, что ее, хотя бы отчасти, удалось разгадать американскому ученому Артуру Фёрстенбергу, исследований которого мы коснемся в главе 10.

Е. П. Блаватская напрямую связывала смертность от эпидемий гриппа с влиянием на людей геокосмического фактора. По этому поводу она писала: «И не кажется ли <…>, что случаи, которые вызвали грипп, имели скорее космическую, чем бактериальную природу, и что их следует исследовать скорее по поводу тех ненормальных изменений в атмосфере, которые привели к неразберихе и перемешали сезоны по всему земному шару за последние несколько лет – чем искать другую причину?[69]»

Блаватская сразу подчеркнула, что представители официальной науки никогда не согласились бы с подобным объяснением причин эпидемий. Так получилось, что в ту эпоху единомышленником Блаватской в данном вопросе, помимо нескольких смелых ученых, оказался обычный журналист, ее современник. Он опубликовал в газете «Новое Время» статью, в которой написал: «…становится очевидно, что реальную причину одновременного распространения эпидемии по всей Империи, при самых разнообразных метеорологических условиях и климатических изменениях, следует поискать в чем-то другом, а не в неудовлетворительных гигиенических и санитарных условиях… Поиск причин, которые спровоцировали заболевание и вызвали его распространение, нельзя возлагать на одних только врачей, а следует считать обязанностью метеорологов, астрономов и естествоиспытателей в целом, которые официально и по сути отделены от медиков»[70]. Это высказывание, по словам Блаватской, «вызвало профессиональную бурю. Скромное предположение осмеяли и наложили на него табу».

Предположение отвергли, а проблема осталась. Легочные заболевания, подобные гриппозной пневмонии при пандемии испанки, периодически возвращались в мир и в последующие годы.

В 1935 году Н. К. Рерих отмечал, что каждый год можно видеть волны напоминающих испанский грипп заболеваний в разных странах. Художник писал: «Надвигается и другой новый бич, пока носящий название испанской инфлюэнции. Многие врачи считают эту форму чрезвычайно близкой легочной чуме. По некоторым симптомам это, действительно, нечто весьма сходное. Каждый год можно видеть волну таких заболеваний, протекающую в разных странах. Во всяком случае, в этом есть какая-то новая форма заболевания. <…>

Только что читаем о том, что сейчас много людей тяжко больны от странной формы воспаления легких, приписываемой недавним, неслыханным по силе, пыльным ураганам[71]. Даже животные подыхают при подобных же симптомах. И здесь, в Китае, прошла тяжелая форма каких-то подобных же заболеваний. Думают, что из долины Ян-Цзе вихри несут какую-то зараженную пыль, с определенными бактериями»[72].

Так что же все-таки лежит в основе таких эпидемий?

Суммируя изложенные ранее факты, можно предположить, что причиной развития особенно масштабных эпидемий является воздействие на людей космогеофизического фактора, в результате чего в определенные периоды времени резко понижается иммунитет населения. А это, в свою очередь, приводит не только к развитию разнообразных эпидемий, но и к резкому повышению смертности даже от таких заболеваний, которые раньше не вызывали столь высокой летальности.

Следующий вопрос, который нам предстоит рассмотреть в этой связи – какую роль пресловутый космогеофизический фактор мог сыграть в пандемии COVID-19, начавшейся в 2019 году.

Обратимся еще раз к взглядам Е. П. Блаватской насчет причин парадоксального эпидемического гриппа. Говоря о космических причинах этих эпидемий, Блаватская, в отличие от А. Л. Чижевского, не считала их непосредственной причиной одно лишь повышение солнечной активности. По ее мнению, причины эпидемических болезней, поражающих респираторные органы, состояли в изменении химического состава воздуха, которым мы дышим. Блаватская считала, что массовую заболеваемость вызывает спонтанное увеличение концентрации озона в тропосфере. В статье «Последняя лебединая песнь» она писала, что не в первый раз высказывается утверждение, что все таинственные эпидемии, подобные эпидемическому гриппу, провоцируются аномально высокой концентрацией озона в воздухе.

Е. И. Рерих в своих философских дневниках тоже отмечала роль атмосферного фактора, точнее, изменения химического состава атмосферы, в возникновении эпидемий. Правда, она не упоминала именно об озоне, как Е. П. Блаватская. «Эпидемии оявятся из-за недостатка праны[73] в атмосфере, – писала Елена Ивановна со слов своего Учителя. – Искусственное нагнетение кислорода может помочь, но явно немного. Опасность именно в уничтожении слоев атмосферы, окутывающей Землю. Опасность оявится как особые эпидемии, не поддающиеся никакому анализу[74]»[75].