Едва только он подошел к ней, как Мари, хрипя и пытаясь выкрикнуть хоть что-то, вскочила на ноги, но главный поймал ее за волосы и, отвесив пощечину, опрокинул на землю. К ней сразу же подошли двое других мужчин. Один из них ухватил ее за ноги, второй за руки. Главный же, словно наслаждаясь ужасом и беспомощностью моей подруги, медленно опустился перед ней на колени и вытащил из штанов свой огромный вздыбившийся член.

– Обычно я люблю, когда женщина кричит. Но здесь недалеко ваши, поэтому полной картины наслаждения получить не удастся, – сказав это, он лег на Мари и резко овладел ею, глядя в ее расширенные от боли и ужаса глаза.

Я же дернулась, пытаясь вырваться, но какое там. Держащий меня мужчина словно тисками сжимал до страшной боли мою талию, да и темная магия давала о себе знать, парализую не только мою способность говорить, но и сопротивляться. Когда же я закрыла глаза, не в силах видеть все происходящее, в мою шею уперлось что-то острое, и зловещий голос Вивиан прошипел:

– Смотри, светлая сахарная девочка. Скоро и ты будешь проходить через такое же. Только твоей подруге, в отличие от тебя, повезло. Они наиграются с ней и отправят к предкам. А ты будешь проходить через такое снова и снова, ублажая волков в одном из самых знаменитых борделей столицы. Такая, как ты, будет пользоваться там спросом. Так что смотри, – гаркнула, отвесив мне пощечину. – Иначе перережу горло прям здесь.

Завыв, я только сильней зажмурила глаза, чувствуя, что готова умереть, только бы не быть свидетелем того, что делали с Мари. Вивиан еще раз замахнулась на меня, но в этот момент держащий меня ведьмак рявкнул, перехватив ее руку:

– Отойди от нее. За сломленную волки ни гроша не дадут. Ты же знаешь.

Сказав это, он развернул меня к себе, заставив уткнуться ему в шею, и прошептал пару каких-то фраз мне на ухо, отчего я обмякла и словно перестала слышать и довольные стоны мужчин, и всхлипы истязаемой Мари. Словно какое-то отрешенное безумие, не иначе, накрыло меня. Остался лишь запах кожаной мужской одежды, в которую я уткнулась носом, не имея сил отпрянуть от держащего меня наемника. Сколько я так простояла, удерживаемая его рукой, не могла понять, но, когда он снова прошептал мне на ухо какие-то слова, я очнулась и в ужасе съежилась, боясь того момента, когда он повернет меня к страшной картине. Но он, все так же удерживая меня лицом к себе, проговорил, обращаясь к главному:

– Лестат. Эта девка тоже будет стоить немалых денег, – кивнул явно на Мари, всхлипы которой я все так же слышала, и они словно ножом по сердцу резали меня. –Ты знаешь ведь, как лугару любят трахать светлых ведьм.

– Ее приказано убить, – проговорил сухо главный.

– Так и убьем. Но не ее, – сказав это, он отпустил меня, и я просто рухнула без сил на землю, повернувшись сразу к истерзанной Мари, которая лежала свернувшись калачиком и подтянув к животу окровавленные ноги. – Убьем ее, – проговорил безразлично он, кивнув на Вивиан. – Я сделаю посмертную иллюзию, и все будут думать, что это та девчонка, – вновь кивнул на Мари.

Вивьен в ужасе уставилась на него, явно думая, что он шутит. Главный же сощурил глаза и процедил сквозь зубы:

– Ты что несешь, Хатэрворд?

– А почему нет? – сухо бросил ведьмак. – Ты сам сказал, что деньги так же важны, как и удовольствие. Почему не продать светлую ведьму, а телом этой прикрыть прореху в заказе? Труп будет как две капли воды похож на девчонку. Почему нет? Не веришь? Смотри, – он щелкнул пальцами, от чего Вивиан и правда стала словно близнец Мари. – А эту на продажу, – скривил он свои губы в презрительной усмешке, наблюдая за тем, как Вивиан тщетно пытается сделать хоть шаг, пребывая в таком же парализованном состоянии, как и мы с Мари.

Главный сплюнул на землю и подошел к Хатэрворду. Окинув его взглядом, проговорил, ухмыльнувшись:

– Ты страшное создание. Не брезгуешь даже своим пустить кровь.

– Она не относится к нашим, – спокойно ответил Хатэрворд. – Это просто бесполезная шлюха, которая помогла нам выполнить заказ и не более.

Главный хмыкнул и ответил, похлопав по плечу ведьмака:

– И то верно, – с этими словами он молниеносно вытащил из ножен кинжал и вонзил его в горло Вивиан.

Когда она рухнула на землю, захлебываясь кровью и пытаясь зажать рану, главный проговорил, обращаясь к невозмутимо стоящему подле умирающей Вивиан Хатэрворду, кивнув на Мари:

– Ты еще не поимел девку. Давай, мы подождем.

Ведьмак посмотрел на Мари, которая тотчас же еще сильнее сжалась в комочек и закрыла глаза, затем проговорил стальным тоном, переведя взгляд на главного:

– Я предпочитаю быть первым. Но это было твое право, поэтому я воздержусь.

Главный сначала нахмурил брови, потом усмехнулся, проговорив при этом:

– Уважаю. Сам не люблю болтыхаться в болоте, в котором уже побывали другие. Давай, доводи до конца, – кивнул на Вивиан, которая уже смотрела мертвым взглядом на небо. – И по коням. Нужно еще к волкам заехать, выручить деньги за этих девок. А это займет два лишних дня.

Сказав это, он рывком поставил Мари на ноги и потащил в сторону поляны, на которой были привязаны лошади. Хатэрворд же щелкнул пальцами и тело полыхнуло пламенем, затем погасло, оставив нетронутым плоть. Колдовство высшего уровня, я точно это знала. Этим он закрепил свою иллюзию, чтобы никто не смог докопаться до правды. Затем он перевел на меня взгляд и протянул руку. Я же, поняв, что более ничего не сдерживает меня, вскочила на ноги и хотела было бежать, но он рыкнул:

– Хочешь жить? Значит даже не думай убегать или издавать хоть звук. Если не хочешь пройти через то же, через что прошла твоя подруга. Уяснила? – процедил сквозь зубы, рванув меня к себе.

В ответ на это я лишь в ужасе закивала головой, понимая, что все будет как раз так, как он и сказал, если я проявлю непослушание.

Следующие несколько часов мы мчались просто в бешеном темпе через королевский лес. Я сначала сидела на лошади прямо, словно струна, в жутком ужасе боясь откинуться назад и прислониться к везущему меня всаднику, но спустя какое-то время, когда была уже вне себя от страха, боли и изнеможения, все-таки расслабилась и обессиленно прислонилась спиной к сильному телу мужчины, который, казалось, совершенно не знал, что такое усталость. И снова он склонился к моему уху и что-то тихо прошептал, едва-едва коснувшись губами моей кожи, отчего я хотела было дернуться, но лишь погрузилась в какой-то полудрем, интуитивно чувствуя, что могу положиться на силу мужчины и что он не даст мне рухнуть с лошади, даже если я буду крепко спать. Только спать это было громко сказано, ведь действие успокоительного заклинания хоть и притупляло боль, но ужас от прожитого уверенно не отпускал меня, переворачивая все изнутри, особенно когда мой вымученный взгляд падал на серое лицо едущей рядом Мари, губы которой были искусаны в кровь.

Через какое-то время, когда сквозь толстые деревья начали пробиваться лучи восходящего солнца, главный натянул поводья лошади и вздернул руку, приказывая всех остановиться.

– Два часа на отдых. Напоить лошадей, – кивнул на виднеющуюся внизу склона речушку. – И эту привести в порядок, – рывком стащил с лошади застонавшую от боли Мари и толкнул ее ко мне. – Помоги ей.

Я быстро подхватила под руку шатающуюся фигурку подруги и направилась с ней в сторону реки. Мари, сделав пару шагов, застонала и вымученно опустилась на землю, склонив голову и прохрипев:

– Не могу идти.

В этот момент к нам подошел Хатэрворд и словно пушинку подхватил ее на руки. Мари, все еще пребывая в состоянии шока, начала вырываться, но мужчина лишь посмотрел ей в глаза, и она постепенно затихла. Он же быстро зашагал по направлению к журчащей воде. Шмыгнув носом, я засеменила за ним следом, отчего-то пытаясь держаться поближе к нему. Чем это было навеяно, то ли тем, что он не стал насиловать Мари, то ли тем, что пусть и таким кровавым способом, но все же сохранил ей жизнь, то ли бог весть еще чем, но то, что он не такой, как все остальные, я просто кожей чувствовала это.