– Знаешь, что он мне сказал напоследок? Лучше прожить один день на свободе, чем всю жизнь в рабстве.

– Но мы не живем в рабстве, – я удивилась словам его отца, – скорее, это отступники живут в рабстве, потому что они постоянно скрываются и на них ведется охота. У них нет выбора.

– Знаю, Кьяра, но отец считал иначе и поплатился за это.

– Мне жаль, Джери, – я положила руку ему на плечо и слегка сжала в знак поддержки.

С Джери мы разговаривали ещё некоторое время, после чего замолчали, каждый думая о своем.

Мои мысли снова вернулись к отступникам. Какой парадокс, да? Отступники, которые соприкасаются с обычными людьми, влияют на их жизнь, кардинально меняя её и всегда не в лучшую сторону.

Джери задремал, а я не решилась его будить. С учетом того, что я поспала лишь пару часов, чувствую себя очень даже бодро.

После нашего ухода здесь останется настоящий бардак. Не думаю, что кто-нибудь из людей ещё посетит это место. Его не так просто найти и самое важное, что здесь было, мы забрали.

Я подогнула колени под себя, обхватывая их руками, и положила на них голову.

Подумала почитать дневник Сильвии, но решила, что займусь этим по возвращению. Здесь плохое освещение и, скажем так, почерк у неё был не из лучших. Эта одно из причин, почему я решила взять его с собой. Сейчас вся информации хранится и записывается на электронные носители, почти никто не ведет дневники, как это было раньше. Хочу иметь такой предмет, смотреть на чернила от ручки, видеть небольшие кляксы, прикасаться к прошлому… Другая причина, по которой я взяла дневник – это трофей. Первая операция за пределами сектора, поэтому захотелось что-то принести домой, чтобы потом вспоминать.

За размышлениями я не заметила, как пролетело время. Когда рядом со мной сел Мэдок, я даже вздрогнула от неожиданности.

– Пора меняться? – шепотом спросила я.

– Через пятнадцать минут. Спит? – кивком головы капитан указал на спящего с приоткрытым ртом Джери.

Кивнула.

– Спасибо за Серхио. Я сорвался. Капитан не должен так поступать.

– Ты тоже человек, Мэдок, это нормально, – я пожала плечами, – а Серхио придурок. Если надо, то ударю шокером его ещё раз.

Мэдок усмехнулся, а затем достал чип из нагрудного кармана.

– Возьми. Пусть он будет у тебя.

Я часто заморгала, думая, что это мерещится. Он отдает мне чип?

– Я думала, что предмет, который мы должны доставить… ты должен отвечать за его сохранность.

– В этом и дело, Рэдинс. Как думаешь, в случае непредвиденной ситуации, на кого подумают в первую очередь, кто должен отвечать за доставку?

– На капитана.

– Верно. Если его не окажется у капитана, то подумают на того, кто должен будет его замещать. После проверят всех парней, затем Зои, потому что она слишком… боевая, – кажется, Мэдок хотел произнести другое слово, – останется ты и Милс. Отдаю тебе, потому что ты его и нашла.

– Что за непредвиденные обстоятельства, Мэдок?

– Надеюсь, их не будет, – пробормотал парень, – и лучше, чтобы никто, кроме меня и тебя, не знал про чип, за сохранность которого отвечаешь теперь ты.

– Ты им не доверяешь?

– Доверяю. Просто даже самый лучший страж из-за страха может проговориться.

Я забрала чип и спрятала его во внутренний карман в штанах.

– Иди отдыхай и разбуди Милс.

– Хорошо.

Я поменялась местами с Анной, вернувшись на расстеленную одежду и обдумывая слова Мэдока. То, как он сделал, весьма умно. У нас будет время в случае, если нападут отступники.

Когда мы вылезли из катакомб, то меня встретила утренняя прохлада. Хочется вдохнуть свежего воздуха, но из-за респиратора это сделать невозможно. Я его сниму, но позже, когда остановимся на привал, чтобы никто не видел.

Анна не решилась курить на земле, опять же из-за маски, но сделала это под землей, в катакомбах.

– Все затекло, – поделилась Анна. Мэдок поменял наш строй, поставив меня в пару с подругой, – нас учили драться, стрелять практически из любого вида оружия, терпеть пытки, но не готовили к тому, что придется спать на твердой поверхности.

– Этого стоило ожидать, Анна. Было бы странно, если наши будущие места, в которых мы побываем, будут с удобными кроватями и периной.

– Это было бы замечательно, Кьяра!

– Доброе утро, дамы, – видимо, Рэм подключился только к моему наушнику и Анне, – наверное, спалось вам не очень. Я могу позлорадствовать и сказать, что мне спалось сегодня просто восхитительно?

– Ой, заткнись, Рэм.

– Ты слишком часто мне это говоришь, Анна.

– Я просто компенсирую это тем, что Кьяра наоборот тебе это редко говорит.

– Она никогда так не говорит.

– Тем более!

– Кьяра, знаешь, я передумал ехать на окраину с Анной и Льюисом, – начал Рэм, а подруга взмахнула рукой.

– Ливай, это удар ниже пояса! Так нечестно!

Подруга взбесилась, а Рэм засмеялся. Я же попыталась сдержать улыбку, волнуясь, что это ещё хуже повлияет на настроение подруги.

– Смешно ему… весельчак.

– Ладно, извини, – Рэм подавил очередной смешок, – я просто хотел тебя слегка позл…

Парень резко замолчал.

Сначала я подумала, что оборвалась связь, но на заднем фоне услышала голоса людей.

– Рэм? – мы с Анной переглянулись, не понимая, что случилось. – Рэм?

– Внимание, в вашу сторону на большой скорости движутся неизвестные объекты, – это он сказал на общей волне, поэтому мы все остановились, – не могу точно сказать, сколько их, но тепловизор показывает масштабное розовое пятно.

– Как далеко они от нас? – задал вопрос капитан.

– В полутора километрах, – это объясняет, почему Зои их ещё не засекла, – но они очень быстрые.

– Отступники?

– Вряд ли. Они не могут так двигаться.

– Значит, хищники, – сказал Серхио.

От катакомб мы отошли не так далеко, возможно, на километр с небольшим.

– Что будем делать, капитан? – озвучил вопрос всех Коул.

– Возвращаться обратно. Нужно успеть добраться до катакомб. Там переждем.

Никто не против.

Сначала мы взяли медленный темп для бега, но с каждым метром начали его увеличивать.

– Им осталось тысяча двести метров до вас, – проговорил голос Рэма в наушниках.

Что это за хищники такие? Я отчаянно начала думать, кто может двигаться с такой скоростью… и не один из них мне не понравился. Но они одиночки.

– Тысяча метров.

Зои обернулась, ведь она уже может разглядеть, кто несется в нашу сторону.

Есть только одни животные, которые охотятся стаями и двигаются с такой скоростью…

– Это гиеверты!

Гиеверты – мутировавшие шимпанзе, которые на них теперь не так уж и похожи. Они очень быстрые, всегда передвигаются только стаей, которая насчитывает от десяти до пятнадцати особей. Их кожа после мутации стала покрыта броней из чешуи, поэтому пробить её достаточно сложно. Самый лучший вариант целиться в шею или в глаза. Клыки гиевертов очень острые и больше обычного, также у них присутствуют когти длиною в несколько сантиметров. У них отменное чутье, поэтому гиеверты учуяли нас, скорее всего, за несколько километров. Они считаются одними из самых опасных хищников, которые известны на данный момент.

– Семьсот пятьдесят, – проговорил Рэм.

– Сколько нам бежать до катакомб? – спросил Коул.

– Не успеем, – дал ответ Мэдок, когда мы побежали со всех ног. – Брайс, ты можешь разглядеть, сколько их?!

Зои обернулась и через несколько секунд ответила:

– Шестнадцать.

Отлично. Даже больше обычного.

С одним тяжело справиться небольшой группе людей, а тут получится по двое гиевертов на человека…

– Четыреста пятьдесят метров. Вы не успеете.

Нам осталось бежать до катакомб чуть больше полукилометра, мы и правда не успеем до них добраться.

– Стоять, – приказал капитан, – рассредоточимся по территории. Здесь не плохое место, поэтому у нас есть шанс. Скроемся за деревьями и начнем стрелять, как только они появятся. Помните, что целиться нужно шею. Разделитесь на пары, чтобы каждый прикрывал друг друга, – я уже захотела подойти к Анне, но Мэдок продолжил, – Рэдинс, со мной.