Тварь, что раньше была человеком замерла и боялась даже шаг в сторону сделать, но так никуда не годится. Я взмахнул рукой, и вот из кольца показался старенький «Макаров», что я нашел в подлокотнике «Нивы». Снял с предохранителя, передёрнул затвор и навёл ствол на бандита, после чего он резво припустил в сторону вольеров.

Пистолет стал той самой точкой, когда беззубая тварь бросилась по дорожке, меся снег босыми ногами. Как там говорится, «Словом и пистолетом можно добиться большего, чем просто словом». И ведь смотри ты, и правда работает, ишь как прёт. Мы с Алиной двинулись следом за бегуном.

Когда подошли чуть ближе к вольерам, я заметил что-то странное, белое пятно на углу решетчатого забора. Утренние сумерки не смогли помешать, я сфокусировал внимание и включил Адаптивное зрение. Картинка резко приблизилась и я охренел от того, что увидел.

На металлических прутьях, как на пиках были надеты две головы: блондинки и лысого мужика. А внутри самого вольера при виде нас на прутья стали кидаться две мощные овчарки. Весь пол был усеян человеческой расчленёнкой, все остальные части тел были обглоданы псами до неузнаваемости. От рук уже остались лишь кости.

Бандит в этот миг добежал до вольеров и попытался скрыться, ведь рядом был трёхметровый забор и желанная свобода. Он отчаянно прыгнул в лежащий у забора снег, но провалился по пояс. Я поднял «Макаров» и выпустил друг за другом в спину гада несколько пуль, пока он замертво не рухнул в снег. Полежит там теперь до весны. А лучше пусть эту падаль вороны склюют к чертовой матери. Перевёл руку в сторону вольера и оставшиеся в обойме патроны использовал на псин. Они не виноваты, что люди те ещё мудаки, но так будет лучше.

Алина кинулась ближе к вольеру, но стоило ей рассмотреть, что именно там творится, как замерла на полушаге, пошатнулась и рухнула в снег без чувств. Подхватить её не успел. Слишком быстро рванула, егоза. Вытащил её из сугроба, расстегнул куртку, положил на бок, чтобы язык не запал и она не задохнулась и стал приводить в чувство.

Наконец Алина открыла глаза, а я аккуратно взял её на руки, наплевав на собственный вид, запах и прочую ерунду, крепко прижал к себе и понёс в дом…

Я пинком выбил дверь дома, она распахнулась, впуская нас внутрь. Дальше шёл, не разбирая дороги до первого попавшегося мне дивана. Сел на него, не отпуская Алины из собственных рук.

Мы сидели, прижавшись друг к другу, а Алина не выпускала меня из своих рук ни на секунду, словно маленький котёнок, ищущий защиты, тепла и понимания. Наконец она пришла в себя, чуть отстранилась, упёрла руки в мою грудь и заглянула в глаза, ища в них ответы.

— Кирилл, — стоило ей это сказать, как я приложил палец к её губам, обрывая на полуслове.

— Мир изменился. Я изменился. Кирилл умер, когда это дерьмо только началось. Я получил силы, выбрал себе новое имя и Система приняла его. Я — Медведь. Несмотря на все беды, что обрушились сегодня на нас, ты тоже сегодня стала частью этого нового мира. Ты — Юнит «Безымянный человек» ур 1. Я пока не знаю, чем твой статус отличается от моего, но думаю, и ты сможешь скоро обрести новое, Системное имя, как и новую жизнь… Скажи мне только, чего ты хочешь?

Она смотрела мне в глаза, секунды тянулись друг за другом, наконец её губы дрогнули, глаза опустились и Алина зашептала:

— Медведь… — она вновь запнулась на полуслове, взглянула ещё раз, сверкнув в темноте своими глазищами, собрала в кулачки всю свою решимость и продолжила говорить: — Я хочу быть с тобой… Я хочу стать сильней… Я не хочу больше бояться…

Спустя три часа мы с Алиной стояли на краю поместья, отдавая дань памяти погибшим, а яркие языки пламени жадно трещали, пускали сотни искры и пожирали всё, до чего можно было дотянуться: постройки, останки людей и ужасы человеческой жестокости. На горизонте уже забрезжил рассвет, окрашивая небо алым багрянцем. Начинался новый день…

В поместье мы не задержались. Сели в машину, великолепно показавшую себя в качестве хамелеона и пропуска для местных блокпостов, и двинулись прочь. Изредка я бросал взгляд в зеркало заднего вида, наблюдая в нём разрастающийся с каждой минутой столб дыма. Хорошо, что пока были в поместье, в гостевой ванной успели привести себя в относительный порядок.

Смыли с себя кровь, обновили одежду. Очистка через пространственное кольцо хоть и работала, но запашок всё равно оставался. Постирать бы ещё вещи, да только это пока из области фантастики. Пришлось, как и всё последнее время, обойтись привычными малыми и доступными средствами.

Пролетели по сонным улицам мимо лагеря. Тут уже началась тревожная суета из-за дыма, но мы успели проскочить мимо всех постов и без лишних вопросов вырваться за пределы посёлка. Дорога здесь была получше: она хоть и оставалась всё такой же нечищеной, но транспорт тут ездил гораздо чаще и машины уже успели пробили уверенную колею сквозь снежные наносы.

Мы проехали мимо занесённых снегом дачных участков, деревья по бокам отсекали всю видимость. Внезапно с правой стороны полоса леса оборвалась и показалась железнодорожная насыпь. Точнее, огромный сугроб на её месте. Усталость постепенно стала брать своё, да и Алина, сидевшая рядом, все чаще и чаще зевала и тёрла глаза. Наконец лес закончился и впереди показался железнодорожный переезд.

Только вот переезд этот оказался совсем непрост. Местные власти времени даром не теряли: превратили его в укреплённый блокпост. Самое главное — это узкое, легко контролируемое место самого переезда. Ещё и железнодорожные насыпи по бокам — не проскочить, только тут, по дороге проехать можно. А чтобы лихачей отвадить сварганили местные Кулибины из чего придётся кустарные «ежи», ощетинившиеся во все стороны пиками и колючками проволоки, что их обматывала. По бокам соорудили кирпичные заграждения, кинули мешки с землей и песком — и сузили переезд до одной полосы. Ещё и перекрыли его. Ни пройти, ни проехать. Пришлось сбрасывать скорость и моргать фарами.

В ответ — никакой реакции. Ну как так? Тяжёлые времена, прорывы, бандиты, твари, а они даже часового не выставили. Или спят все как суслики. Вот так обычное разгильдяйство рушит всё дело. Мне до переезда оставалось метров пятьдесят, когда внезапно перед глазами высветилось Системное сообщение:

Внимание! Вы находитесь в зоне локальной миссии F- Занято слотов: 0/3

Вы можете принять миссию или покинуть зону её проведения. Принять миссию?… Да/Нет…

Я резко ударил по тормозам. Сон как рукой сняло. — Чёрт! По ходу, местные точно кое-что проспали, только вот не машину, а прорыв, — промелькнуло в моей голове. Я взглянул на Алину, а она в ответ уставилась на меня, явно ничего не понимая.

— Кир… Медведь, что случилось? — быстро исправилась Алина. — Почему ты так резко затормозил?

— Ты ничего не видишь? Сообщение не приходило? — спросил у неё, а сам отвёл взгляд и стал всматриваться в пространство.

— Нет, ничего не приходило, о каком сообщении ты говоришь? — она активировала экран на телефоне, но там ничего не оказалось. — Медведь, ты о чём сейчас говоришь? — уточнила Алина.

— Мы сейчас с тобой оказались в зоне проведения Локальной миссии, и тут доступны 3 слота для участия, — я на секунду задумался. Вот и они, первые отличия между статусом Игрока и Безымянного Юнита. Получается, Игроки могут сами выбирать, участвовать им в миссии или нет. А Юниты? Они не участвуют, или когда таймер набора бойцов доходит до нуля, система их призывает сюда автоматически. У меня к Системе — всё как всегда: много вопросов и мало ответов. Я открыл интерфейс и заглянул в навыки, а затем в Группу и ещё раз вчитался в доступную мне информацию. Улыбка сама собой появилась на лице. Я активировал навык создания группы, и Системные сообщения не заставили себя долго ждать.

Внимание! Вы хотите создать группу? Да/Нет…