Но покушение на наследника трона — это как раз тот случай, когда все делают все. Так что двое старых товарищей сейчас попросили таможенников выделить им комнатку для душевной беседы с одним ну очень юрким пассажиром. Пассажир этот почти что умудрился просочиться сквозь границу России-матушки, да вот незадача, буквально в шаге от трапа оказался снят с рейса по какому-то идиотскому поводу.

В системе у таможенников отображался неуплаченный штраф за автомобильную парковку. И неуплаченный так давно, что размером накапавшей неустойки можно было покрыть внешний долг какой-нибудь нищей страны Балканского полуострова.

Когда Игорь увидел этот финт ушами, он молча и очень выразительно посмотрел на Серова. Тот лишь развел руками:

— Ошибочка вышла, бывает. Ты ж знаешь эти информационные системы и их программистов: вечно у них что-то отваливается и не работает. Или неправильно считает.

— То есть штраф из прошлого века, когда еще автомобилей не было — это «ошибочка вышла»? — уточнил Лютый.

— Я ж говорю — ошибочка вышла. С кем не бывает?

— Ага. То есть выбить входную дверь в его особняк мне можно было, а просто так снять с рейса — нельзя? — ехидно уточнил Лютый.

— Бумаги-бумаги… — развел руками Серов. — Пока туда, пока обратно, он уже вплавь до Америки добрался бы.

— За что вас только держат, канцеляристов хреновых…

— За зарплату, Игоряха, за зарплату.

— Просто признайся, тебе хотелось посмотреть на аэропорт, из которого ты не улетишь в отпуск.

— Нет, мне просто нравится гонять тебя по всему городу, — ответил Серов. — Ты после штурмов всегда такой ароматный душка, любой сознается во всех своих смертных грехах.

Их милую беседу прервали таможенники, приведшие снятого с рейса пассажира.

Это был мужчина ближе к пятидесяти, достаточно крупный и когда-то явно бывший в хорошей форме. Форма, правда, с тех времен заплыла пузом, но все равно еще немного угадывалась. Абсолютно седой и стриженный под машинку, чтобы скрыть залысины, с щетиной и довольно уставшим видом. Принадлежал он к тому замечательному типажу, когда непонятно, то ли перед тобой татарин, то ли казак, то ли смесок с Кавказа.

— День добрый, Руслан Олегович, — вежливо поздоровался Серов.

Руслан Олегович сел в предложенный ему стул, откинулся на спинку и исподлобья посмотрел на особиста.

— Нам очень хочется поговорить с вами об одном деле, которое вы с вашими людьми на днях решили провернуть, — продолжал особист.

Мужчина поднял руку, останавливая его.

— Вы, конечно, разнесли мой дом, но ничего там не нашли. Вот задержали меня, но это все равно временно — у вас ничего нет. Было бы — уже б заломали и засунули в клетку. Я не мальчишка, со мной эти разговоры не прокатят, — заявил он.

Серов усмехнулся и откинулся на стул.

— Будь кто другой вашим заказом — скорее всего да, — легко согласился он. — Но за то, что ты вытворил, тебе любые документы пришьют красными нитками ко лбу, никто и пикнуть не посмеет. Никто не простит покушение на члена правящего рода.

Тут Руслан Олегович растерял весь свой уверенный вид. У мужчины округлились глаза и натурально отвисла челюсть.

— Вы там совсем страх и совесть потеряли, вам больше план нечем закрыть, что ли? — возмутился он. — Пацан безродный, сирота безымянный!

Пока Серов обдумывал сказанное, Лютый мягким-мягким голосом поинтересовался:

— Как пацана-то хоть звали, знаешь?

— Знаю, конечно, — и не подумав отпираться, заявил Руслан Олегович. — Александр Мирный.

Серов с Лютым переглянулись.

— Та-а-ак… — протянул особист. — Давай-ка ты сейчас с нами проедешься, все-все хорошо и подробно расскажешь, в красках, с именами и номерами телефонов, а мы, может быть, отвернемся на один рейс из Российской Империи.

— Да пошел ты!

— Игоряха! — Серов схватился за сердце. — Оскорбление сотрудника при исполнении!

— Мандец тебе, чопер, — усмехнулся Лютый, хрустнув кулаками.

План на день был такой: обед в университете, деловая встреча с помощником Нарышкина, а в завершение — ужин с Василисой. Впихивать в это плотное расписание пары было некуда, но с учетом литературы, которую мне уже выдала и обещала додать Светлана из библиотеки, нагнать материал было не проблема.

Проблемой могло стать полное отсутствие свободного времени для изучения этого материала.

Когда мы с Иваном дошли до столовой, вся компания уже была в сборе. И встретили нас ребята вопросительными взглядами.

— Знаете, в приличном обществе воспитанные девушки не задают личных вопросов, но я бы хотела убедиться, что у вас все в порядке, — произнесла княжна Демидова.

— В полном, — заверил я.

— А я вот этой ерундой не страдаю, поэтому спрошу прямо — где вас носило? — пробасил Тугарин.

— Кутили, — миролюбиво ответил Иван, после чего добавил: — И, знаешь, что-то увлеклись.

— Без нас? — возмутился Лобачевский.

Это было настолько неожиданно, что весь стол развернулся к парню.

— Ну что? — поправил очки боярич.

— Нет, ну просто неожиданно как-то… — заметил Нахимов.

— Я решил, раз я еще не обременен никакими обязательствами, то нужно срочно использовать это. Пока еще не того… — парень покосился на Ермакова и Демидову, мило держащихся за руки.

— Тогда тебе, Андрей, нужно обратиться к более опытным товарищам, — громко посмеялся Алмаз. — Иван с Александром — они юнцы и новички. То ли дело мы с Кириллом.

Нахимов многозначительно хмыкнул, не поднимая взгляда от тарелки.

— Согласен с Алмазом, — вклинился я. — Вот он мне однажды придал такого ускорения, что я до сих пор не могу остановиться.

Юсупов от такой формулировки поперхнулся и закашлялся. Сидящий рядом Нахимов по-дружески и от души похлопал Тугарина по спине, чуть не впечатав в тарелку.

— Алмаз? — спросил Лобачевский парня с такой надеждой, что я начал подозревать неладное.

Впрочем, как оказалось, не я один.

— Уж не выдал ли тебе отец список невест для ознакомления? — строгим тоном старшего брата спросил Ермаков, высказывая предположение.

— Выдал, — вздохнул парень.

— Алма-а-аз? — протянул Ермаков, выражая такую искреннюю поддержку парню, что Дарья многозначительно вскинула бровь.

— Ну не посреди недели же! — возмутился Юсупов. — Ждем пятницы…

— И к актрисам в номера! — подхватил Нахимов.

— Мальчики, ну не при дамах, — поморщилась княжна Демидова.

— Прости их, Дарьюшка, это они от одиночества и отчаяния, — миролюбиво произнес Ермаков.

Юсупов громко закашлялся:

— Не — кха! — зави — кха-кха! — дуй.

Ермаков посмотрел на Юсупова тяжелым, нехорошим взглядом, уронил одно-единственное слово «Змий», и тот мгновенно свернул клоунаду.

— Простите, княжна Демидова, — тут же повинился Алмаз, — увлекся.

Дарья величественно кивнула, а потом окинула наш стол еще раз взглядом и нахмурилась:

— А где Мария?

Императорский Московский Университет, библиотека

Мария Нарышкина сидела в читальном зале и листала книги. Несмотря на довольно прогрессивный факультет — рекламы и связи с общественностью — для выполнения части заданий нужны были старые добрые бумажные книги, имеющиеся в университете в ограниченном количестве.

Нельзя сказать, что девушка была фанатом учебы, но когда определенные предметы вызывали у нее интерес, боярышня Нарышкина отдавалась процессу полностью, погружаясь в него с головой. Вот и сейчас Мария увлеченно конспектировала страницу за страницей и не заметила, как к ней подошел молодой человек.

Свет падал от окна, а потому девушка не сразу поняла, что кто-то стоит рядом. А поняв — резко вскинула голову.

— А, это ты, — скривила губы Нарышкина и снова отвернулась к книгам, изображая бурный интерес.

— Мария, нам надо поговорить, — спокойным тоном произнес Максим Меншиков.

— Тебе надо — ты и говори.