– А зачем же ты тогда меня муштруешь, как солдат на плацу?! Разве я не должна быть нежным цветочком? – она хитро прищурила свои глазки, понимая, что сказать мне нечего. Я не мог сказать ей, что об этом попросил ее отец. А недавно я стал невольным свидетелем разговора ее отца и моего. Они опасались, что сторонники Моранда готовят какую-то подлость. Поэтому даже девочке может угрожать опасность. А ловкость и неустрашимость давали больше шансов на выживание в любой ситуации.  Врать ей я не мог, поэтому приходилось выкручиваться. Тем более, что она всегда каким-то непостижимым образом понимала, где я лукавлю.

– А если вдруг я попаду в беду?! Ты же мой единственный друг, которому я могу довериться. Кто же меня защитит? И вообще, принцесса, должна быть с виду слабой и нежной, а внутри сильной.

И она легко соглашалась. Но я и сам видел, что ей нравится быть шкатулкой с двойным дном. Утром я гонял ее до седьмого пота, как настоящего бойца. А к обеду выходил ангелочек в кружевных платьицах и с красивыми локонами.

Я обернулся, движимый какой-то неведомой силой, но это была лишь игра воображения. Конечно, за несколько лет она могла измениться до неузнаваемости, но цвет глаз не поменяется. Да и глуповатое выражение на лице селянки, когда она нас увидела, не могло принадлежать принцессе. И вообще она погибла. В тысячный раз говорил я себе, но сердце невольно заставляло оглядываться на каждую незнакомку.

Конечно, это не она. Но на душе было невыносимо тяжело, словно я отрывал от нее кусок. И не просто отрывал, а с мясом и кровью. Что стоило остановиться и поговорить. Ведь по речи сразу станет все понятно! Но, во –первых… Хотя, наверно, оно и из последних – о том, что я, несмотря ни на что, надеюсь найти Фиалку, никто не должен знать. Даже мои верные соратники. Дочь свергнутого короля представляла серьезную опасность. Оправившись после переворота, сторонники Ругарда вполне могли объединиться, чтоб вернуть прежний порядок. И возвращение принцессе ее законных прав – весомая причина, чтоб в стране начался бунт.

А я волей Дестиньи как раз и занимаюсь тем, что препятствую всяким объединениям.

Несколько дней у нас ушло на сборы. Нашли экипаж, мне платье, упаковали немудреный скарб.

– Ну все, в добрый путь к новой жизни! – бодро провозгласила я, присев на баул с книгами.

К начальному пункту нашей новой жизни мы приехали на следующий день, почти к ночи, и остановились у постоялого двора на окраине столицы. Дальше ехать не было сил ни у нас, ни у лошадей.

Оставив няню в экипаже, я зашла внутрь заведения с интригующим названием «Оловянный горшок».

На звук колокольчика почему-то никто не поспешил, и я озадачилась. На столах стояли тарелки с остатками еды, кружки – что говорило о присутствии людей. Но куда они испарились, непонятно.

– Эй! Есть здесь кто?! – крикнула я довольно громко. – Э-э-й!

Через некоторое время со второго этажа спустилась недовольная то ли хозяйка, то ли служанка.

Оглядев меня с головы до ног, она, наконец, открыла рот.

– Вы, госпожа, что хотели?

– Не только хотела, но и продолжаю хотеть. Нам нужно два номера и что-то поесть. И желательно помыться с дороги, – ответила я.

– Ну тогда вам придется поискать другое место. Печи потухли, котлы остыли. Да и еда уже холодная, – негостеприимно описала она перспективы. А потом словно спохватилась: – А вы, что, одна путешествуете?

– Нет. С няней и кучером, – слегка приукрасила я. Кучер у нас, само собой был. Но он был наемный, прилагался к экипажу. И отдохнув, завтра должен отправиться обратно.

– Тогда тем более наше заведение вам не подойдет, – заключила она. По манере говорить и по смелости, с которой она принимает решения, я поняла, что все-таки это хозяйка.

– Я не требую королевских условий. Повторяю, нам нужен ночлег. Даже если у вас всю еду съели другие господа, – я кивнула в сторону неубранных столов.

– Вот поэтому я и говорю, что вам здесь не место. У нас собирается разная публика. Азартная. Делают ставки. А потом напиваются. На радостях, или от расстройства, – женщина развела руками, давая понять, что при всем желании, поделать ничего не может.

– И вы переживаете, что я буду конкурировать с этой публикой в выпивке? Или в чем проблема? – я удивленно уставилась на нее.

– У нас нет надежной защиты для такой благородной барышни, – пояснила она. Хотя ясности не появилось.

– Вы намекаете на то, что к нам в номер могут вломиться какие-нибудь нетрезвые господа, разгоряченные выпивкой и своим проигрышем или выигрышем? И на что у вас ставки? – не сдавалась я.

– Ну в номер, может, и не будут ломиться, но вне номера могут повести себя крайне невежливо, – ответила она на первый вопрос. А я призадумалась. Озадачило ее «благородная барышня». Неужели только одежда выдает статус человека?! Это давало дополнительные шансы на успех. Правда, не знаю, какие именно. Пока этот вопрос отложим.

– Значит, мы остаемся. По коридорам ночью шататься мы не планируем. А утром, надеюсь, все проспятся и будут неопасны, – твердо сказала я. А про себя подумала, что иметь крышу над головой и запирающуюся комнату лучше, чем въезжать на уставших лошадях в незнакомый город и явно неблагополучный округ. И потом скитаться по запутанным лабиринтам.

– Ну смотрите, я предупредила, – передернула плечами хозяйка. А я решила, что дружба с ней будет нелишней. Поэтому миролюбиво улыбнулась.

– Все будет хорошо, – я сказала это довольно убедительно, а внутри зрело непонятное, будоражащее предчувствие чего-то важного.

– Тогда занимайте две крайние комнаты справа на втором этаже. Завтрак я распоряжусь вам принести. Меня зовут Матисса, – успокоив себя тем, что сделала все возможное для избежания неприятностей и денежки получит без укоров совести, дала добро хозяйка.

– А у вас есть кто, чтоб перенести наши вещи? – вспомнив, что меня считают благородной дамой, спросила я.

Кажется, я запросила слишком много услуг от этого заведения… Матисса озадаченно потерла подбородок и тяжко вздохнула.

– Сейчас.

Она неохотно направилась куда-то под лестницу и вскоре вернулась с недовольным мужчиной неопределенного возраста.

Интересно, у них что, все служащие в каком-то ларце прячутся? И их оттуда по одному выуживать нужно?!

Заплатив за ночь и получив ключи, я, в сопровождении носильщика, отправилась за своими спутниками.

Я думала, что, разобравшись с поклажей, заплатив кучеру, рухну на кровать и продрыхну до утра.

Но не тут-то было. Тело настойчиво требовало воды. Пришлось нарушить данное Матиссе обещание и отправиться на поиски какой-нибудь помывочной. В помещении по-прежнему не было ни одной души. И с одной стороны, это радовало, а с другой напрягало. Невольно в голову лезли мысли о призраках и прочей нечисти.

Помывочную я-таки нашла, как и холодную воду. Но ничего, нас этим не испугаешь. Трудность возникла с раздеванием. Приходилось выворачиваться змейкой, чтоб развязать шнурочки. Наконец я справилась и, освободившись от платья, вдохнула и окатила себя из ковшика. Быстренько намылилась восхитительным розовым брусочком, принесенным няней из лавки. Хотелось взвизгивать каждый раз, когда я поливала себя. Но предосторожность никто не отменял.

Избавившись от дорожной пыли, я совсем осмелела. Надо же было узнать, что здесь творится.

Носильщика Матисса выудила из-под лестницы, и значит, он туда и вернулся. Сама она спустилась сверху. Меня не покидало ощущение, что из окон комнат, расположенных на другой стороне коридора можно увидеть что-то интересное. Ломиться туда было бы делом нехорошим. Поэтому я прошлась по коридору, и моя любознательность была вознаграждена, потому что в конце была дверь. Очевидно, это черный ход. К моей радости, она оказалась открыта и вела на небольшую площадку с винтовой лестницей.

Отсюда хорошо были слышны возбужденные крики и возгласы.

Как любопытная кошка, я не могла удержаться, чтоб не заглянуть туда. Правда для этого пришлось схватиться за ограждение и по-гусиному вытянуть шею, чтоб хоть что-то увидеть.