Пожалуй, самое важное для меня событие. Это событие не государственной важности. Для многих придворных какая-то ерунда, ну это просто зависть в них говорит.

Я говорю о готовящейся свадьбе дворянки Евдокии Панкратьевны Панкратовой со стольником Дмитрием Яковлевичем Стрешневым.

Для меня Евдокия была как крестница. То есть я чувствовал ответственность, за всех, кого выдернул из обычной жизни. Например, Андрей, ну плотничал бы себе. А теперь он известный моряк, дворянин. И хотелось бы, чтобы он продолжал восхождение вверх. Ибо он заслужил. Есть у человека талант к морскому делу.

Также и Евдокия, воистину заслуженный врач. Выведшая многих людей на этот свет.

Сначала я подумал пригласить всех женщин, которым Евдокия помогла родить. Однако не рановато ли я устраиваю девичник?

Тогда я решил отказаться от своей первоначальной задумки, устроить пир на весь мир. У меня самого, свадьба можно сказать была тайная. Главное не шумиха вокруг этого действа. Главное подарок молодым. Неужто, русский царь не сможет своим ближним дать царский подарок.

Венчание состоялось в Покровском храме, здесь же в Измайлово. Потом небольшим поездом, на санях поехали в Косинский парк Трёх озер.

Конечно зимний парк не так хорош, как летом. Но для небольшой компании в самый раз.

Я постарался узнать, самых близких для Евдокии и Дмитрия. Вот эти человек тридцать и были приглашены. Ну как всегда у нас царей, кроме приглашенных, охрана, стольники и прочие.

Кстати одного из стольников приставил к отцу Евдокии. Всё-таки, как-никак дворянин, но боюсь, что напьётся, как последний плотник. И на дочку лишний раз хула.

А так хорошо посидели, в основном молодёжь, если бы не антураж семнадцатого века. Можно подумать, что вернулся в прошлое будущее.

Ну и когда все подарки свои показали, тогда и я слово взял. Дмитрию небольшую деревеньку у Москвы. А Евдокии поместье на новых землях, которые наверно уже можно назвать Новороссией.

Увы темнело рано. Нет свеч, конечно не жалели. Но всё же, допоздна не засиживались. Проводили молодых и разъехались.

Пропажи кораблей возле берегов Скандинавии прекратились. Возможно англичане прекратили пиратствовать. А может просто зимой наши корабли, почти не ходили в Голландию. Однако ответа на мои действия изгнания англичан из Русского Царства не было.

Тут я вспомнил “Навигационный Акт”, закон принятый Англией лет тридцать назад. По этому акту в морские порты Англии могли заходить только английские корабли. Таким образом для Англии появилась дополнительная возможность богатеть.

А теперь скажите, зачем Русскому Царству, обилие англичан, если они сами не пускают иностранцев к себе.

В Верховном Совете я рассказал эту историю и предложил наш закон назвать также, “Навигационный Акт”.

Только если в английском акте, сказано, что все товары возят только английские корабли, с экипажем состоящим на три четверти из англичан. То наш закон был обратным, любая страна может возить товары в Русское Царство, кроме английских кораблей. На этих кораблях не должно быть англичан.

А чтоб англичанам было веселей. Отписал нашему послу во Франции, чтоб он намекнул, что Русское Царство готово продавать лен и пеньку в азовских портах.

Лен и пенька в семнадцатом веке, стоили не хуже, чем нефть в двадцать первом. К тому же фишка в том, что Франция была союзницей Турции. Правда французы в турецких войнах особо не участвовали. Но мне это всё равно, главное, если они согласятся торговать, на юг Русского Царства привезут продовольствие. Чуть позже это местность станет житницей государства. Но пока здесь только появляются села, города. И к сожалению существует возможность прорыва турок и татар.

Ну это всё большая политика. А бывают и простые житейские события. В конце зимы родила Лаура Софья. Как сам мне сказал Андрей. Дома он называл свою жену, так как познакомились Лаурой. Для остальных, всегда и везде представлял, как Софью.

Роды принимала царская повитуха Евдокия, впрочем сама беременная.

Крестил Марию, так решили назвать девочку, сам патриарх Иоаким. В таких действах патриарх участвует, если также участвуют представители царской семьи. Но в данном случае крестным был сам царь.

На это дело я сам вызвался. Что поделаешь нравился мне Андрей. Человек из простого сословия из глухих лесов. Полюбил море, да так, что просто магия какая-то, так он чувствовал дыхание моря. Кроме того не растерялся. Спокойно вошел в сословие дворян. За это всё я его уважал. За это дал ему дом недалеко от моего дворца в Измайлово. На день рождения дочери земли добавил.

В общем в Москве была мирная жизнь. А в это время на другом конце Русского Царства, опять бои, опять осада.

Войско в пять тысяч монголов, под командованием монгольского хана Чимид-Доржи осадило русский острог Селенгинский.

Самое интересное, что против пяти тысяч монголов стояли двести девяносто четыре человека. Но монголы за время осады, всего лишь один раз ходили на приступ. Больше не решились.

Что ещё можно сказать? Обороной острога командовал гетман Демьян Многогрешный. Дело не в фамилии, так как, когда-то Демьян был гетманом всего левобережного Поднепровья. Присягнул батюшке моему Алексею Михайловичу. Потом был обвинен в предательстве. Приговорен к смертной казни, но казнь заменена ссылкой.

И не зря. Возглавляемые Демьяном войска не только отбились, но и выслали гонца.

Подошли стрельцы и казаки из Удинского и других острогов. Совместно с гарнизоном Селенгинского острога ударили в тыл отходящим монголам. Догнали бежавших у Гусиного озера, в местечке, которое позже назвали Падь Убиенных.

Битва была кровавая. Но с тех пор ни монголы, ни жители империи Цин старались с русскими не связываться. Конечно, и позже находились необучаемые. Но со временем их становилось всё меньше.

*

А тем временем в Москве наступила весна. Стаяли сугробы. Пробежали ручьи. Зазеленела травка. И наконец-то Государь отпустил Андрея Ивановича к себе в усадьбу. Собственно и здесь Андрей не бездельничал. По поручению Государя заседал в Верховном Совете. Пусть без права голоса, но послушать тоже полезно. Больше всего Андрею были рады в Посольском и Ратном Приказах. Ему побывавшему в разных странах, принимавшему участие в битвах, было что рассказать необычного и полезного для обучения.

Теперь же поезд из нескольких карет, сопровождаемый сотней царских драгун, медленно катился по степи.

До Воронежа, даже не поторапливая коней. Благодаря хорошей дороге, доехали быстро. А вот дальше оставалось проехать в три раза меньшее расстояние. Но дорога в пять раз хуже.

Останавливаться приходилось в степи. Дорога не была основной. Поэтому здесь и придорожных станций не было.

Но вот наконец показалась встречающая бричка. Спрыгнул встречающий снял ермолку, поклонился. Андрей выбежал из кареты.

- Да ты что, дядька Панкрат, это же я Андрей.

- Как прикажете Ваше Благородие.

Быстро сообразив, что дорога это не лучшее место для выяснения, кто благородие, а кто так мимо проезжал. Тем более начали подъезжать драгуны. Да и прочие кареты собирались в кучу. Ещё немного возникнете средневековый затор. Андрей махнул рукой.

- Показывай дорогу.

И побежал к своей карете.

Валуйки проехали. Насколько это возможно по окраине. Хотя новость распространилась со скоростью лесного пожара. И вот уже по обочинам стоял народ заглядывая на запыленных драгунов и на пока ещё редкие, в этих краях кареты.

Наконец показалась Дубровка. Андрей с изумлением смотрел на дожидающийся его дворец. Хотя конечно в размерах он уступал многим виденным Андреем дворцам. Например дворец дома Мочениго в Венеции. Но то что, это не деревенская изба, было видно издалека.

Первым делом стали устраивать самую главную хозяйку семейства Мурманцевых. Машенька за дорогу не устала. Потому что в отличии от остальных путешественников всё это время проспала. Вот и сейчас, приоткрыла глазки гугукнула, улыбнулась и снова заснула. Нянькам показали, где будет Машенькина комната.