Честно говоря, я рассчитывал на назначение кем-то вроде инспектора, или вообще на гражданскую службу, например, на должность-капитан директора китобойной флотилии. Мне же предлагали снова рисковать своей шкурой! Прекрасную сказку рассказал мне мой начальник, жалостливую, прямо вот сейчас хочется встать и ответить, как пионер: «Всегда готов!». Нашли дурака! Они сейчас готовы отправить на верную смерть несколько тысяч моряков и пилотов! Их кто пожалеет⁈

Красивая картинка, нарисованная Кузнецовым о состоянии наших ВМФ меня не смогла ввести в заблуждение. Два спешно отремонтированных линкора, один полноценный и несколько на скорую руку переделанных из гражданских судов авианосцев, куча эсминцев и может быть даже подводных лодок и легких крейсеров ничто против флота США, тем более почти у их берегов! А ведь есть ещё и Англия, есть Франция, за каким-то хером получившая от Германии репарации как полноценный союзник, в том числе и боевые корабли, есть Бразилия со своим флотом. Кто там ещё может на их стороне влезть я не знаю, но у них то союзников поболеем будет чем у нас! Звучит всё красиво, и даже выглядит грозно, но на деле жить мы будем до первого боя! Пилоты не имеют практики посадки и взлёта с авианосцев, я уверен что и в ориентировании на море вдали от береговой черты они слабы, никто из нас, в том числе и я, не имеет опыта применения этих кораблей в современных сражениях. А против нас будут матерые адмиралы, которые провели не один бой управляя «Боугами»‎, «Индепенденсами»‎, «Йорктаунами»‎, «Касабланками», «Лексингтонами»‎ и «Эссексами» в годы войны. И это не названия кораблей, это названия типов и серий и я ещё не все припомнил! Их много, их просто до чертиков! После войны большая их часть выведена из состава флота. Но! ‎ Их всех включили в резервный флот, и они стоят на консервации ожидая своего часа!

— Почему я? — я посмотрел в глаза главкома, и он отвёл взгляд — Это что же получается? Неуправляемый засранец Жохов нужен только для того, чтобы в очередной раз попробовать совершить невозможное? А потом, если теоретически предложить, что я всё же выживу, опять коленом под зад⁈ Скажи мне Николай Герасимович, ответь!

— Надо Витя! Ты сам понимаешь, что кроме тебя некому! — вместо ответа на мой вопрос Кузницов подошёл к столу и достал из ящика бутылку коньяка и две стопки, налив их до краёв, одну он поставил передо мной — назови мне того, кто справится, и я клянусь, больше тебя не побеспокою! От нас, от флота, ждут того, что мы покажем, что народные деньги пошли на строительство кораблей не зря! Да ты прав, и я это знаю, что в бою всем нашим силам не выстоять против объединенного флота ООН, но только одно твоё имя уже половина победы! Ты не проиграл не одного сражения и всё время бил врагов с малыми силами! Может ты и не знаешь Витя, но к нам обращались несколько дружественных стран, в том числе Аргентина, с просьбой назначить тебя их военно-морским министром! У меня расчёт на то, что они поостерегутся с тобой связываться. Жохов никогда не сдается и идёт до конца, ему плевать на последствия! Ты легенда на флоте, под твоей командой и экипажи кораблей, случись бой, пойдут в него спокойно и уверенно. У кого ещё такая репутация есть?

— Пугало! — криво усмехнулся я и одним залпом опрокинул стопку себе в рот. Хороший коньяк! Как в сухую землю ухнул.

— Зачем ты так? Есть ещё один козырь в нашем рукаве. Буквально вчера было проведено испытание советской ядерной бомбы! Об этом ещё не объявляли, но буквально сегодня об этом напишет пресса. У тебя такого заряда не будет, но знать об этом американцам не обязательно! Так как?

Я молчал. Бомба! И у американцев они есть, и они их даже применяли. То, что и у нас такое оружие появилось конечно хорошо, однако стать участником первой ядерной войны как-то не хочется.

— Ты отказываешься? — Кузнецов тоже выпил коньяк и встал ко мне спиной смотря в окно.

— Нет…– помолчав ещё почти минуту наконец-то ответил я — но у меня есть условия!

— Какие? — Кузнецов повернулся ко мне и пристально взглянул в глаза.

— Свобода действий, что бы мне не пришлось сутками ждать распоряжений из Москвы. Вы ставите четкую задачу, а я её выполняю как сам считаю нужным. Решать вступить ли в бой или же в переговоры я должен сам исходя из обстановки! И второе, в эскадре я поставлю своих людей на те должности, которые сам решу! Пусть даже и командирами кораблей! Я должен быть уверен в своих подчинённых, которые будут стоять на ключевых постах! — я не хочу повторения ситуации с Аргентиной, когда действовать мне пришлось через голову начальства — Кто возглавит авиагруппу?

— Есть мнение назначить на эту должность полковника Покрышкина, по некоторым причинах, о которых тебе знать не обязательно, он сейчас из ВВС переведён в ВМФ и как раз отвечает за подготовку пилотов палубной авиации. Сам посадку и взлёт изучил и отработал первый, до совершенства! Ты знаешь, чего он придумал⁈ Пленных японских пилотов в качестве инструкторов привлёк! А насчёт твоих условий… По назначению на должности вопросов нет, делай как считаешь нужным, по остальному же, мне надо проконсультироваться и получить добро от товарища Сталина. Сам должен понимать! — Кузнецов вновь повеселел — думаю и тут проблем не будет.

— Покрышкин? Он же истребитель! Хотя… Такое же пугало как я! Ну что же, его я только раз видел, когда трижды героев вместе фотографировали для газеты, своё мнение о нем составить не успел, однако слышал только хорошее. И тем не менее опыта атаки боевых и транспортных конвоев бомбардировщиками и торпедоносцами он не имеет! Туда бы назначить кого-то из опытных морских пилотов ВМФ, с Черного, Балтийского или Северного флотов!

— Заместителем у него Минаков, этот дело знает! Торпедоносец, двести шесть боевых вылетов, из них больше тридцати на торпедные атаки. Мы посчитали, что истребительное прикрытие важнее, на авианосцах большая часть самолётов именно истребители — бомбардировщики! Самая главная угроза ожидается именно от авиации противника и нам нужна сильная ПВО! Так что Покрышкин тут как никто другой к месту — успокоил меня Кузнецов.

Я усмехнулся, ну что Жохов, снова в бой? Я уверен, что ни одна американская морда до моей тушки не доберётся на все сто процентов! Ибо когда Ирка узнает, она меня убьёт раньше, чем до меня доберутся американцы, это точно!

Жесткая тренировка и у нас уже потери. Мы теряем и людей, и машины. Покрышкин сейчас стоит рядом со мной вцепившись руками в поручень так, что у него костяшки пальцев побелели. Метеообстановка не благоприятствовала полетам: низкая облачность, резкий, порывистый ветер с дождем. Балтийская осенняя погода. Как говорят пилоты, погодка почти на двоечку, ну а мы ещё добавляем перца. Эскадра окутана дымзавесой, из которой вырываются самолёты и заходят на посадку, один за другим, как конвейер! Один взлетел, другой приземлился, мы отрабатываем все возможные действия. В небе кружат самолеты-дымзавесчики, они тоже тренируются. В эскадре их уже прозвали «смертниками». Как шутил Минаков: «Ещё не попали, а уже дымит!». Хотя так и есть, это самые беззащитные самолёты! Они должны лететь строго на одной и той же высоте, чтобы не оставить зазор между дымзавесой и водой, но и низко лететь им нельзя, дымзавеса должна быть густой и скрывать даже надстройки кораблей. Самолет-дымзавесчик движущаяся мишень. По нему можно стрелять даже из пулеметной установки всех комбинаций и всех систем. А он — как на тросе. Маневр исключен.

Очередной истребитель садится на авианосец. Сигнальщик дает пилоту знак, что посадка разрешена, вывешен зелёный флаг. Всё идёт нормально и самолёт уже почти касается колёсами палубы, как очередной порыв ветра сносит его в сторону. Крюк успевает зацепится за трос, но самолёт ведёт в сторону, и он скатывается на левый борт, угодив стойкой шасси в галерейную палубу, винт мгновенно превращаемся в причудливый цветок, зацепившись за край.

— Это кто? — спрашиваю я у Покрышкина, смотря как летчик выбирается из поврежденной машины, которую уже облепила палубная команда. Они шустро устанавливают стрелу передвижного крана, заводя тросы вокруг фюзеляжа и крыльев потерпевшего аварию истребителя. Зеленый флаг в диспетчерской рубке сменяется на красный. Второй истребитель, который уже приближается к «Ленинграду» поворачивает на второй круг.