Вокруг бомбардировщиков начали рваться зенитные снаряды. Самолеты виднелись среди ярких вспышек и клубков белого дыма, возникавших на месте разрыва. Зенитчики «Шторма» поставили огненный барьер, пытаясь сорвать атаку до того, как самолёты начнут атаку. Небо заполнил дым, разрывы снарядов, трассы зенитных автоматов и пулеметов. Я представил себя на месте пилотов. Когда вражеские зенитные орудия обстреливают самолеты, снаряды рвутся впереди и выше твоей машины, едкий запах пороха наполняет кабину. Он проникает в ноздри, а в сердца проникает страх. Снаряды рвутся так близко, что следующий может стать твоим, последним. Только самые дисциплинированные и стойкие экипажи могут прорваться сквозь такой огонь, презрев возможность гибели. И в этот раз аргентинцы сделали вывод из прошлых атак. Я думал, что истребители в воздухе для защиты от вражеской авиации, а они были там, для подавления наших зениток!

Юркие машины рухнули вниз все вместе, прямо перед бомбардировщиками, поливая линкор огнём из своих пушек и пулемётов. Что эти пули и лёгкие снаряды линкору? Так, почесаться просто, но вот для расчётов зенитных орудий огонь оказался губителен. То один, то другой зенитный автомат замолкал, лишившись своего расчёта. Огонь по бомбардировщикам резко ослаб, спасая свои жизни, артиллеристы переключились на истребителей. Из тридцати аргентинских самолётов из атаки смогли выйти только двадцать два, да и то, многие были явно повреждены. Два самолёта очевидно с убитыми за штурвалами летчиками, врезались в линкор Один скользнув по палубе скрылся за бортом, второй же воткнулся в кормовую башню, которая и так уже была выведена из строя. Но своё дело они сделали, бомбардировщики сумели прорваться к линкору и сбросить свой груз.

Из сброшенных самолетами бомб, пять поразили корабль. Только одна бомба влетела в правый борт возле первой баши и не взорвалась. Остальные четыре, почти по прямой линии, перечеркнули корму. Три из них были явно фугасные, не пробив бронепалубу они оставили на ней глубокие вмятины, однако половина зенитной артиллерии и обе башни вспомогательного калибра правого борта мгновенно замолчали, выйдя из строя. Многострадальная башня главного калибра на корме приняла на себя новый удар. В этот раз, ради разнообразия бомба была бронебойная. Пробив верхнюю броню, она разорвалась внутри, окончательно превратив башню в руины, без возможности восстановления. Только то, что погреб башни был уже затоплен, не позволило разгоревшемуся пожару, добраться до остатков боеприпасов в ней.

Линкор с начала боя получил уже четырнадцатое попадание бомбы и был близок у повторения рекорда «Тирпица», который в своё время за одну атаку выдержал сразу пятнадцать попаданий.

— Вижу! — прервал я доклад «деда» о повреждениях. Только что по развороченной рубке гуляли рикошеты от осколков и пуль, когда один из истребителей прошёлся своими пушками и пулемётами по надстройке, и только чудом тут никто сильно не пострадал — пункт управления огнём главного калибра цел⁈

— Цел, но повреждена кормовая вычислительная машина, разбит резервный дальномерный пункт, и это… связи не будет, главный радист убит, всё что он успел восстановить уничтожено, нужно отзывать хотя бы пару радистов с берега! — через минуту доложил мне не радостные новости «дед» — а хорошо наши стреляют, всё равно! Кажется, один из эсминцев тонет, и по крейсеру несколько раз попали!

— Если и попали, то это не мы! — возразил бывший командир кормовой башни — наши только начали пристрелку!

— Если не мы, то кто⁈ — не понял я — что там на радаре⁈

— Немедленно выясню! — артиллерист скрылся из рубки, томительно потянулись минуты ожидания.

— На радаре групповая цель, двенадцать отметок! Подходят со стороны Буэнос-Айреса! — ещё на ходу доложил мне артиллерист, как только показался в рубке.

— А вот это уже похоже на подкрепления! — устало улыбнулся я — кажется мы продержались парни!

Четыре бразильских легких крейсера типа «Омаха», американский линкор «Айова», авианосец «Южная Дакота» и сопровождающие их эсминцы стоят на внешнем рейде порта. Звено истребителей с американского авианосца патрулирует небо над бывшей аргентинской военно-морской базой. Штурмовики AD-1 «Скайрейдер» группами уходят на штурмовку окруживших порт аргентинских войск. Это инициатива американцев, вот хочется им кого-то по бомбить! Стоят себе войска, ждут чего-то, никого не трогают. С приходом кораблей союзников, атаки на порт прекратились, но с каждым часом к аргентинцам приходят всё больше подкреплений. Порт окружен чуть ли не всей южной группировкой войск армии этой южно-американской страны. Хотя вся армия-то смешная, едва ли пятьдесят тысяч человек наберёт. Но нам я думая и пятой части хватит, просто массой задавят если что. Сейчас в разгромленном порту тихо и спокойно. Не рвутся снаряды, не падают бомбы, не гремят пулемётные очереди среди портовых строений, но напряженная обстановка чувствуется, тревожность и враждебность прямо пропитали окружающий воздух и виной этому не аргентинские войска. Три адмирала — советский, американский и бразильский собрались на переговоры.

Пока мы тут бились, не имея возможности связаться с внешним миром, произошло много событий. Америка и Бразилия объявили Аргентине войну, наш конвой встретился с экстренно высланными навстречу кораблями советского флота, а с Тихого океана к берегам Южной Америки вышел «Диксон» с большой группой кораблей сопровождения и транспортами, везущими две дивизии пехоты.

Наш спор начался с мелочи, мы всего лишь решали, кто же возьмёт себе лавры победителя над эскадрой аргентинцев, которая пару часов назад ушла на дно в полном составе после боя на подступах к порту. Тяжёлый крейсер «Вейнтисинко де Майо» и его легкий собрат «Ла Архентина», со своим эскортом, заставили себя уважать, даже такую представительную компанию, которая явилась к завершающему этапу боя. Как и его брат близнец, крейсер «Вейнтисинко де Майо» бился до конца, не желая сдаваться и отступать. Снарядами тяжёлого крейсера была повреждена палуба авианосца, потоплен один из бразильских эсминцев, и каждый из кораблей союзников получил хотя бы одну отметку от его орудий на своих бортах. В отчаянной атаке, два аргентинских эсминца и легкий крейсер «Ла Архентина» сумели торпедировать американский линкор, прежде чем уйти на дно от залпов его орудий. «Айова» теперь с пробоиной в корме, хотя и осталась на плаву. Но тем не менее завещающую точку в этом противостоянии поставил всё же «Шторм». По нам аргентинская эскадра вообще не стреляла, с того момента как обнаружила противника посерьёзнее мы перестали её интересовать. Мои же артиллеристы, стоя на одном месте и не подвергаясь качке, быстро пристрелялись и когда поврежденный крейсер, желая повторить мой манёвр, стал отступать в свой бывший порт, как на полигоне расстреляли его и пустили на дно. Пусть он и так уже еле ковылял, приняв тонны воды из многочисленных пробоин, и почти не мог дать отпор, но факт есть факт, добили его мы. Американский контр-адмирал Рейман и бразильский контр-адмирал Фернандос прибыли ко мне на корабль сразу после боя. Сейчас мы сидим в чудом уцелевшей кают-компании и ожесточённо спорим.

— Мистер Жохов, вы должны понимать, что без союзного флота, вас бы уже не было в живых! Проявите уважение, «Вейнтисинко де Майо» потопил «Айова»! — ишь ты тварь какая! Мистер! Я тут самый старший по званию, и именно мои войска сейчас заняли базу противника, попутно пустив на дно практически весь флот Аргентины. А эта сука позволяет себе разговаривать со мной покровительственным тоном, не утруждая себя называть меня даже по званию и строит из себя моего спасителя!

— Ваш линкор в этот момент зализывал дыру у себя в заднице и не мог стрелять! Именно мои орудия снесли крейсеру нос и первую башню! Вы Мистер Рейман конечно помогли, спору нет, и тем не менее утверждать, что «Айова» потопила «Вейнтисинко де Майо» по меньшей мере глупо! С неё спаслось достаточно моряков, которые подтвердят этот факт! Да и моряки ваших и моих экипажей не слепые! И будьте так любезны, обращается ко мне по званию черт возьми! Вас что, не научили манерам и вы не знаете ваш собственный устав⁈ — взбесился я.