Мимо зашаркали обувью, а за стеной напротив теперь не доносилось ни звука: вероятно, человек-инспектор, настигший веселое музыкальное собрание и заставший его врасплох, разогнал зрителей, и все повиновались, разбредаясь.

В следующую секунду ручка двери в помещение, где лежал Сезонов, медленно и бесшумно провернулась. Подполковник наблюдал за происходящим и с любопытством ожидал гостя. Вот дверь толкнули, и к удивлению Сезонова к нему юркнул Яго. Живой, на двух ногах, на вид невредимый, одетый в ту же одежду, в которой выезжал из управления ФСБ, только без теплой куртки. Он не смотрел на лежачего в постели, а сосредоточился на бесшумном проникновении: чтобы и обувь ступала тихо, и дверь не скрипела, и инструмент не звенел – в одной руке галактионец сжимал гитарный гриф. Откуда только он его раздобыл? И он ли это пел? Если да, то у него очень неплохой вокал для инопланетянина, исполняющего придуманную русскими песню на тарабарском наречии из мешанины несвязных итальянских слов.

Тихо закрыв дверь и осторожно опустив ручку, будто она может взорваться от нечаянного движения, Яго на пятках развернулся к Сезонову и тотчас же встретил его взгляд.

- Давно очнулись? – прошептал он, застыв у дверей.

- Нет, только что. – Голос сиплый, горло сухое, язык будто опухший. Отвратительно. – Ты пел?

- Я.

- Неплохо. Звучал.

- Спасибо. Несложный текст, быстро заучил, но непонятный.

- Это песня о бедном рыбаке, который поплыл из Неаполя в бурное море, а его бедная девушка ждала на берегу, – процитировал Сезонов фразу киногероя, объясняющего смысл песни. – В конце, в общем, все умерли.

- А поется достаточно весело, – хмыкнул Яго и опустился на стул возле дверей: – Как себя чувствуете?

- Бывало и хуже. Мне ты снился, кстати. Только без гитары.

- Это не сон. Вы действительно просыпались. Но на короткое время. Хотели уйти. Бредили разок, – ошарашил подполковника Яго. Значит, если короткий диалог с галактионцем всё-таки существовал в реальности, а не во снах, то Вера действительно была здесь? Она приезжала? Неужели правда? Где она сейчас?

- А женщина, посетительница? Была здесь? Ты ее видел?

К разочарованию Сезонова Яго помотал головой:

- Нет. Я был здесь почти всегда, большую часть. Только медсестры. Никто не приходил.

Всё-таки сон. На сердце обрушилась тоска. Чтобы заглушить ее, подполковник спросил:

- Закономерный вопрос: почему ты здесь? – Где это «здесь», он предположил почти сразу, как очнулся: палата в больнице или медицинском центре. – Тоже всё-таки ранен?

- Нет, целехонек. Сказали быть тут, при вас, я и исполняю.

- Кто и что тебе сказал делать? – произнес Сезонов, но не успел услышать ответ: к палате приближались голоса.

Яго, тоже заслышав их, понимая, что сбежать уже не удастся, если идут по его музыкальную душу нарушителя порядка, соскочил со стула у дверей и пересел на другой. Оттуда он, приняв умный вид, наставил на подполковника сосредоточенный взгляд, будто исполнял возложенную на него миссию. Гитару галактионец положил себе на колени, перевернув струнами вниз.

Возле палаты остановились, дверь приоткрылась, и заглянула медсестра, посмотрела на Сезонова. Увидев, что он в сознании, она обратилась к кому-то в сторону коридора со словами «Подождите недолго» и, прикрыв за собой дверь, прошла в палату, без интереса взглянув на Яго. Видимо, тому и правда позволялось находиться в палате вместе с подполковником, раз со стороны медработника не последовали оперативные санкции.

- Как себя чувствуете? – ровным голосом спросила женщина, подойдя к Сезонову со стороны, где размещались медприборы, и взглянула на их показатели.

- Ничего, спасибо.

- Показания хорошие, отлично, – будто бы для себя произнесла под нос медсестра, выключая один прибор, и спросила уже громче, разворачивая лицо к подполковнику: – Как давно очнулись? Жалобы есть?

- Пару минут назад. Пока ничего не беспокоит.

- К вам пришел генерал Фамилин. Он сейчас за дверью в коридоре. Хотел вас видеть. Пригласить его?

Егор Семёныч? В Омске? Давно ли? Специально ради – или из-за – него, Сезонова?

- Да, конечно. Пригласите, – произнес он севшим от удивления голосом.

Медсестра вышла из палаты, оставив дверь открытой, и произнесла уже в коридоре:

- Он в сознании. Только недолго. Я вам напомню.

- Хорошо, – отозвался голос генерал-майора, а через пару мгновений в палату вошел, заполняя помещение своей офицерской выправкой, сам Фамилин. Поверх ботинок – синие бахилы, на голове – фуражка, а не шапка, на форменный китель накинут одноразовый тканый халат для посетителей. Ничуть не удивленный Яго, он приветственно кивнул ему, вставшему со стула, проявившему уважительное внимание к вошедшему, и перевел взгляд на Сезонова:

- Ну, здравия желаю, товарищ подполковник. Здравие тебе сейчас точно необходимо.

- Товарищ генерал… – нетвердо заговорил Сезонов и попытался приподняться, но Фамилин остановил его ладонью:

- Лежи уж, Валер. Лежи. Вот, прилетел, когда узнал, что случилось. Ну? Что? Хотел уйти, как настоящий офицер: исполняя приказ, на боевом посту? – без тени ехидства вздохнул генерал, снимая фуражку и присаживаясь на стул у двери напротив Сезонова. Тот не нашелся, что ответить, и повернул голову на подушке в сторону.

- Подполковник Сезонов, – вновь заговорил Фамилин ровным тоном. Он держал фуражку на коленях и водил пальцами по козырьку, глядя на кокарду. – Прекрати этим заниматься.

- Чем? Службой в министерстве? – Сезонов развернул к генералу лицо.

- Подвергать себя риску.

Взгляд генерала стремительно взлетел вверх от фуражки и уперся в подполковника. Тот неопределенно повел головой, не ответив.

- С огнем играешь, Валерий. Выходишь за рамки...

- Да я с этими рамками... – перебил подполковник. – В рамках закона. В рамках полномочий. Я зажат условиями! Чтобы вникнуть в суть глубоко, в этом деле надо обследовать всё досконально. Да, пусть рисково. Да, пусть я уже и не спецназ. Полноты действий нет, как у оперативно-выездного. Будто бережное отовсюду отношение.

- Ты сам знаешь, почему оно необходимо, я не буду отвечать тебе на этот вопрос, – спокойно сказал Фамилин, коротко взглянув на галактионца.

- А... я бы хотел узнать, – негромко, но четко вставил тот, обнимая гитару за гриф и переводя взгляд с одного офицера на другого. – Он (Яго, глядя на генерала, быстро указал ладонью на Сезонова) истинный борец, в нем закал. Я это видел и теперь знаю. В нем достаточно всего, чтобы…

- Чтобы быть мудрее и сдержаннее в свои-то леты, – закончил за него Фамилин и совсем не так, как планировал сам Яго. – Но раз так сложилось, думается, вам стоит знать, с кем вы имели честь познакомиться.

Генерал удобнее сел на стуле, прижав фуражку к колену, и, посмотрев на Сезонова, который упер немигающий взгляд в одну точку в стене напротив, заговорил, обращаясь к галактионцу:

- На нашей планете сверхлюдей, обладающих потрясающими способностями и силами, по рождению нет. Несколько десятков лет назад был собран отряд граждан, которых можно и сейчас, с оглядкой на прошлое, назвать сверхлюдьми. Благодаря изнашивающим организм, но полезным тренировкам и новейшим разработкам сывороток, повышающим и увеличивающим человеческие возможности, данные природой, члены отряда обладали впечатляющими ловкостью, силой, сноровкой, выносливостью, скоростью. Они стали самыми-самыми среди всех граждан нашей страны. А поскольку этот проект был в разработке Министерства обороны, то и принимал участие отряд в вооруженных, непростых операциях, от которых, без малого, зависело будущее миропорядка на заданной территории.

- И вы с этим как-то связаны. – Ягосор перевел взгляд с генерала на подполковника и вновь указал на последнего ладонью. Сезонов слабо повел головой, будто кивнул:

- Я был в числе того отряда. В каждом из нас, агентов, сочетались несколько способностей. У кого-то было больше развито одно, у кого-то другое. Мне, так скажем, достались физическая выносливость, ускоренная регенерация и замедленное клеточное старение.