Водитель уронил голову на руль. Лоб окровавлен. Калдыш заложил руку ему за воротник и, развернувшись к Сезонову на заднем сидении, молча помотал головой.

Никто не успел произнести ни слова: прямо в середину лобового стекла влетела пуля, пустив «паутинку» трещин. Военные и Яго закрыли голову руками, пригнувшись.

- На выход, живо! – выкрикнул лейтенант и раскрыл дверь со своей стороны.

- Куда, стоять, за мной и ни на шаг! – приказным тоном выстрелил Сезонов, схватив галактионца за воротник куртки и рванув на себя, затягивая его назад: Яго, мгновенно среагировав на восклицание Калдыша, распахнул дверь и уже был готов выпрыгнуть, как подполковник вернул его в салон. И вовремя: туда, где мгновение назад галактионец опустил ногу, выстрелили.

Толку от ножа – ноль. У Калдыша удачно есть пистолет: лейтенант присел за раскрытой дверью авто, держа заряженное оружие наготове, и оглядывался, пытаясь понять, с какой точки стреляют. Явно снайпер. Может, и не один.

Сезонов, пригнувшись, сжимая папку с документами на галактионца, спрыгнул на землю и поманил за собой Яго, указав ему ладонью за трубы, куда въехала машина. Галактионец кувыркнулся за связку и прижался к ней спиной. Рядом присел подполковник, оглядываясь на Калдыша и обозревая площадку.

- Спрячь. – Сезонов впечатал папку в руку пришельца. Тот, расстегнув на груди куртку, спрятал папку в пазуху, вновь потянув застежку-молнию.

«Вот, кажется, и оно. План приводится в действие. Интересно, сколько здесь стрелков? Какие им даны указания? Убить? Ранить? Доставить живыми и невредимыми? Кому и куда?»

- Лейтенант, есть понимание, откуда стреляют? – крикнул Сезонов, высовываясь. Тут же у самого уха неприятно лязгнуло: выпущенная пуля попала в трубу совсем близко от головы и срикошетила в сторону. Подполковник спрятался обратно.

- Не уверен. Обратным ходом, на дорогу, выйти не получится, это факт: мы открыты. Если только перебежать здание насквозь и выйти по другую сторону. – Калдыш оглянулся на него.

- Если он единственный, но у нас есть шансы, это уже неплохо, – кивнул Сезонов.

- Почему на нас напали? – Яго поменял позу.

- Одни нехорошие люди хотят тебя выкрасть. – Сезонов даже не успел отобразить, как перешел к галактионцу на «ты».

- Тогда я пойду им и сдамся. Вы не должны пострадать из-за меня, если им нужен один я, – вдруг сказал Ягосор и выпрямился во весь рост, вглядываясь в холодный зев монолитного недостроя.

- Яго, назад! – почти одновременно вскричали военные.

Калдыш развернулся и кинулся к галактионцу. Сезонов схватил его за куртку и рванул вниз. Пришелец потерял равновесие, рухнув на спину и ударившись головой о трубы. В эти же мгновения прозвучал выстрел.

Лейтенант качнулся, будто его сильно толкнули в спину. Из груди брызнула кровь: пуля прошла навылет. Калдыш упал на трубы и больше не шевелился.

- Чччерт! – Сезонов смотрел на застывшее тело, распластанное в неестественной позе. Он хотел вынуть из ладони лейтенанта пистолет и протянул руку. Новый выстрел – рикошет, едва не попало в него самого. Подполковник вновь скрылся за связкой.

Крайне паршиво. Поскольку на сей счет была жесткая инструкция: спасать одного лишь галактионца. «Что ж, если можно пробежать сквозь здание, значит, пробежим». Сезонов не знал, что на другой стороне. Но хотелось верить, что многолюдно: среди людей стрелять в них не будут. Не должны.

- Слушай внимательно: как сказал лейтенант – пробегаем через здание и выходим на той стороне. Есть надежда, что там оторвемся. Только от меня – ни на шаг. – Сезонов, сглотнув, развернулся к Яго. Тот еще потирал ушиб на голове.

- Принято, командир, – произнес он.

- Отлично. Тогда – по моей команде.

Оба снялись с места и ринулись в сторону входной группы, пробегая за широкими контейнерами для строительного мусора, надеясь, что в утреннем сумраке их движущиеся фигуры плохо различимы. Невозможно определить, со скольких точек ведут обстрел, хотя бы потому, что на анализ и разбор этих данных нет времени – драгоценные секунды нужны лишь, чтобы успеть скрыться в здании. Дважды стреляли, но не попали. Лишь впрыгнув внутрь долгостроя и прижавшись к стене, Сезонов и Яго позволили себе пять секунд на отдых.

Подполковник оценил пространство. Одна трехэтажная бетонная коробка, просматриваемая на всю длину, без напольных стяжек, с неготовыми перекрытиями сверху, даже частично без потолочной кладки. Рамы, стекла и двери не установлены, где-то от набегающего ветра шуршит клеенчатый материал. Либо это ходит стрелок. И, может, не один. Паршиво, что освещения внутри нет. Нечетко обрисованные силуэты стройматериалов подстегивали взвинченное сознание фантазировать об опасностях из каждого темного угла, которых было в избытке.

Сезонов прислушался. Затаил дыхание и Яго. Обманчивая пугающая тишина.

Подполковник медленно отделился от стены: нужно оценить, свободен ли путь, чтобы вот так, малыми перебежками, приближаться к другому концу здания, который в таких близких, но таких далеких двадцати метрах.

- Будь осторожен. Следуй за мной, когда разрешу, – шепнул Сезонов и выглянул в смежный коридор. С верхних этажей прямо над ними, как он уже оценил, шорохов не слышно.

Подполковник пару коротких мгновений вглядывался вглубь здания, в его открытую темную пустоту. Тревожило нечто необъяснимое. Интуиция? Что-то за быструю секунду разрослось внутри и шестым чувством указало на опасность, даже когда глаза еще не успели увидеть.

Сезонов уже поманил галактионца – тот уже выступил в пространство дверного проема рядом с ним, – как тут же впечатал ладонь ему в грудь и со всей силы оттолкнул.

Послышался глухой, едва различимый щелчок, а вместе с ним пришла и острая, жаркая боль, словно тело проткнули раскаленным прутом. Сезонов не успел понять, как всё произошло. Бок неумолимо ныл и пульсировал. Пуля прошла навылет: по спине и животу сочилась теплая кровь, внутри всё горело.

Стрелок… Глаза не увидели, но интуиция опередила... Почему он не выстрелил в голову, сердце? Целил ли вообще или стрелял наобум? Хотя какое это уже имеет значение.

Неужели у него, подполковника, именно такой конец.

Послышался новый выстрел, звук удара и падения, человеческий возглас. Сезонов не поднимал лица и глубоко дышал, накрыв обеими ладонями входное отверстие, старался не паниковать и не позволять боли вытягивать из себя силы. Но, кажется, противостояние неравно. Участившееся от волнения дыхание дрожало. Кровь пропитывала одежду и обманчиво грела туловище.

Кто оказался спасителем, предупредил новый, возможно, смертельный выстрел прямо в него? Думается, сам Яго. Но ему же было велено не высовываться!

Повело куда-то в сторону. Подполковник рухнул на колени, чуть не растянувшись на мерзлом, припорошенном снегом бетонном полу. Оперся одной рукой о холодный строительный блок, оставив на нем своей ладонью кровавый след. Долетавшие звуки казались разодранными на клочки в пространстве и времени. Мир перед глазами шатался.

Новый короткий возглас: какой? чей? Он не разбирает. Что-то ударилось о пол. Следуют новые звуки: бег? топот? Сезонов понял, что не сможет подняться: просто нет сил– боль забирает их все без остатка. Прескверно.

Рубашка и китель намокли от крови, прилипли к телу. Зимняя куртка увлажнилась. Ладони, прижатой к животу, влажно и горячо. Подполковник боялся скосить глаза вниз и оценить масштаб ранения. Вряд ли, конечно, всё может быть хорошо.

По ушам резко ударил голос, оказавшийся совсем рядом. Сезонов моргнул, пытаясь стряхнуть пелену, покрывавшую взор. Все мышцы, секундами ранее еще тугие, будто отключили – он разом ослаб. Рука соскользнула с блока. Тело завалилось. Он упал, тяжело дыша. Перед собой, в десятке метрах над ним, он видел перекрытия, застеленные укрывной пленкой – он определил ее по шороху. Всё почему-то удалялось, рябило, тускнело…

Боль распространилась к грудине и пояснице. Знобило – от страха, от осознания всей паршивости ситуации. Если мозг еще в состоянии распознавать боль и понимать опасность, значит, сознание еще сохранено, он еще жив… Долго ли?..