- Скажите лейтенанту Калдышу, чтоб прекратили выламывать дверь, мы сейчас выйдем на добровольной основе. Никакой опасности никто тут не представляет.

Сезонов вновь отложил наушник на стол, развернулся корпусом к стеклу и, глядя за тонировку, указал ладонью на дверь. Через считанные секунды та перестала содрогаться от непрерывных и многочисленных ударов, надсаживавших уши последние минуты.

- Точно накажут. Причем обоих, – утвердительно произнес галактионец, подкрепив свое суждение кивком головы.

- Верите? – Сезонов обернулся. Конечно, он понимал, что добром эта выходка не кончится, но хотелось выяснить, что насчет произошедшего думает Ягосор.

- Вообще без шансов! Я кое-что понял и… и будто бы ничего не понял. – Яго хлопнул глазами и басовито хохотнул.

Подполковник поднялся и, подойдя к двери, щелкнув замком, громко сказал, чтобы услышали собравшиеся в коридоре в ожидании явления его и пришельца на свет:

- Товарищи военнослужащие. Мы выходим. Заверяю, что Ягосор не причинит никому вреда.

Сезонов уже обхватил дверную ручку, чтобы надавить на нее и повернуть, как еще сидевший за столом Яго произнес:

- Зря это сделал. Сейчас закроют надолго.

- Я всё устрою. – Сезонов обернулся на галактионца. – Поверьте, с вами точно не будут обращаться хуже. Всё будет улажено.

Пришелец кивнул, глядя на изломанные браслеты. Подполковник открыл дверь, не двигаясь с места.

Вдоль коридора напротив допросной плечом к плечу стояли, изготовленные отразить нападение, два спецназовца с пистолетами-транквилизаторами, Калдыш с резиновой дубинкой и Владыкина с газовым баллончиком. Чуть поодаль примчавшийся Селиванов ледяным взором прожигал Сезонова, сложив за спиной руки.

- Товарищ подполковник. Пройдемте со мной в кабинет. Сейчас же, – холодно и жестко произнес начальник оперативного управления. – Остальным – проводить объект, усилить охрану и приставить еще сотрудника до конца дня прямо к нему. При первой же попытке вытворить подобное, что было сейчас, – стрелять. Но не убивать. Будем разбираться.

- Ваши методы слишком!.. Даже не знаю! – спустя минуту металлический голос омского полковника отражался от стен кабинета и ввинчивался в Сезонова, бил по голове и втирался под кожу. – Они!.. Они выбиваются из понятий обычных и естественных действий, предпринимаемых в нормальных условиях и при нештате!

- Вы сами говорили, что я могу использовать все законные, и дали добро, – ровно ответил сидевший за столом Сезонов, облокотившись на спинку стула и спокойно глядя на Селиванова.

- Я дал вам уставное и разумное разрешение, но не вольнодумную свободу! – полковник потряс в воздухе пальцем. – И о чем речь вообще! Какая свобода! Какие методы! С допросами ладно, но вот это, это, Валерий Игоревич! Закрыться с потенциально опасным инопланетным существом, не препятствуя ему освободиться от наручников! Будто бы... сговор!

- Вы сами знаете, что это невозможно: я ни при каких условиях и обстоятельствах не мог встретиться с пришельцем заранее и договориться об этой выходке.

Селиванов молча мерил тяжелыми шагами свой кабинет вдоль стола, кипел и пыхтел, ворочая головой. Его шаги звучали как судный метроном. Сезонов то опускал глаза в стол, то поднимал на омского военачальника.

- Я не желаю вам и нашему пришельцу зла. И нисколько не хочу лишать вас возможности найти ответы на вопросы, кто он такой, этот галактический гость, не хочу обрывать ваши с ним беседы, поверьте! – Селиванов на секунду застыл напротив Сезонова, доверительно взглянув на него, однако вскоре взор полковника вновь посуровел: – Но вы мне не дали иного выхода в сложившейся ситуации. Не вы ее устроили. Но вы поддержали этот акт! Своими умышленными действиями пошли против моих указаний и уставных воинских правил! И даже тех объективов, что касаются нахождения в опасности!

Со стороны Сезонова последовал утвердительный кивок.

- Чего молчите? Что в защиту-то свою скажете? – буркнул Селиванов.

- Понимаю и согласен с вами, что доля моей вины в данной ситуации есть, – осторожно произнес подполковник.

- Что сами понимаете, это уже хорошо!

Селиванов развернулся на каблуках и приблизился к столу, оперся о него ладонями и склонился вперед, всматриваясь в Сезонова, будто разглядывал его человеческую сущность за военными кителем и погонами.

- Генерал Фамилин мне по-другому вас описывал, когда в телефонном разговоре устно рекомендовал, – негромко сказал полковник.

Взгляд Сезонова взлетел вверх от стола и встретился с Селивановым.

- Офицер, который в своих изысканиях пойдет до конца и честным путем добудет необходимые данные. Без дерзостей. Продумывая каждый шаг.

- Думаю, генерал Фамилин не всё вам рассказал.

Подполковник живо вспомнил эпизод ярославской истории, как он «честно» пытался проникнуть на территорию военной части у полигона без чьего-либо ведома.

Селиванов медленно закипал: брови сдвинулись, глаза сужались, последовал глубокий вдох.

- Зато теперь, – быстро добавил Сезонов, – мы убедились, что пришелец в определенных обстоятельствах честен с самим собой и окружающими. Что не причиняет вред просто так, не демонстрирует попусту свою силу.

-«Мы»?Мы убедились? Вы убедились, опытным путем, буквально, еще и рискуя!

Селиванов, закрыв глаза, протяжно вздохнул и тяжело опустился на стул напротив Сезонова по другую сторону стола, сложив перед собой руки.

- Значит, что мы знаем. Очень многое, думается. Планета Галактион, целое государство, из королевских кровей, в рабство продан, в кровавых поединках участвовал, императора какого-то убил, м-да... Персонаж… Убийца. Преступник, должно быть, по законам своего мира. – Полковник махнул рукой, будто размышлял вслух: – Часть видео и аудиозапись с момента, где пришелец избавляется от браслетов, я прикажу стереть.

- Может, и не придется удалять. Запись уже тогда была остановлена, мне кажется, – предположил Сезонов.

- Проверим. – Селиванов, хлопнув ладонью по столу, поднялся и взглянул на подполковника.

- И чтобы такого и близко подобного не повторилось, – требовательно сказал он. – Под вашу ответственность. Вы прекрасно знаете и понимаете: один ваш новый неверный шаг, неверное действие – один мой звонок вашему начальнику – и вы тут же обратно летите в Москву, а я полномочен закрыть вопрос сотрудничества в «омском деле» с вами и вообще. Я лишь озвучиваю общепонятные факты.

- Так точно. Разрешите обратиться с просьбой. Касаемо пришельца.

- После всего, что произошло, у вас хватает совести что-то за него просить?!

Каков процент злости омского военачальника был в тот момент, Сезонов точно не знал, но подозревал, что высокий, и рос он, думалось, в геометрической прогрессии с каждой его, подполковника, новой фразой любого содержания.

- Прошу не применять более жесткие ограничительные меры к Ягосору. Это была шутка. У него не было умысла нанести явный и существенный вред.

- Шутка? – Селиванов сощурился. В его голосе было столько недоверия, сколько его было бы, услышь он фразу, что молоко – красное. – Вы вообще сейчас думаете, понимаете, что несете? Был умысел, не было умысла, очевидно одно – пришелец опасен уже одним только фактом своего существования! Фактом обнаружения в нем нечеловеческой силы! И мне как ответственному лицу решать, что предпринимать, а что нет, основываясь на увиденном, известном! – Голос сошел на раздраженный шепот: – Вы вообще понимаете, что был бы тут сам начальник управления, он бы узнал о произошедшем в два счета, и вы бы уже не здесь сидели, а в допросной, показания давали?

- А где упомянутый вами начальник?

- В ежегодном отпуске.

- А кто его замещает?

- Я.

«Повезло», – иронично подумал Сезонов.

- Завтра жду вас другого. Не такого, как сегодня. Более рационального.

- Буду в форме. Разрешите идти?

- Уж постарайтесь! Идите.

- До завтра, товарищ полковник.