Лина мельком увидела лицо в шутовской маске, которое тут же скрылось за фартуком Мандэя.

— Да ладно тебе, не стесняйся! — сказал Мандэй ребёнку, который прятался у него за спиной, и подтолкнул его к Лине.

Ребёнок в маске слегка вертелся на месте и в волнении сжимал за спиной руки. На вид ему было лет пять, и у него были огненно-рыжие волосы. Лина заметила, что волосы Мандэя тоже огненно-рыжие и такие же кудрявые и растрёпанные, как у Сандэя.

— Лина, это мой сын Сандэй. Как видишь, он очень застенчив.

Мандэй взглянул на сына полными любви голубыми глазами. Положив свою большую руку на голову Сандэя, он заставил мальчика поклониться.

Из задней комнаты послышался свист закипевшего чайника.

— Ах, чуть не забыл! — воскликнул Мандэй и убежал. Лина и Сандэй остались одни среди игрушек. Сандэй был одет в джинсовые шорты и куртку. Он всё ещё глядел в пол, но время от времени украдкой сквозь маску посматривал на Лину.

— Привет, Сандэй! — сказала Лина, пытаясь разглядеть лицо малыша. Тот взял девочку за руку и стал рассказывать ей об игрушках в магазине.

— Это медведь. Он такой же большой, как и я, правда? Рядом с ним стоит кот. Он похож на Джентльмена из усадьбы Пикотто. А это тигр. Раньше их было два, большой и маленький, но большого продали. Он нравился мне сильнее, чем маленький, но папа сказал, что ничего не может поделать, потому что это товар, — печально произнёс Сандэй, стоя перед мягкими игрушками.

— Когда-нибудь я приведу с собой Таму из магазина Сикки. Он настоящий тигр, — пообещала Лина.

Лицо в маске повернулось в её сторону.

— Настоящий? Ты правда приведёшь его сюда? Он твой друг?

— Да, конечно, — кивнула Лина.

— Можно, я покатаюсь на нём верхом? Он не кусается? — сыпал вопросами Сандэй. Если бы Мандэй не крикнул им, что пора обедать, мальчик не отпустил бы Лину до самого вечера.

* * *

В обеденное время в усадьбе Пикотто всё было как обычно. Джон с озабоченным видом следил за огнём, на котором варился суп. Ит-тян получал нагоняй от бабушки Пикотто по поводу печей. Кину-сан глядела из окна на улицу. Лина решила, что она из тех людей, которые проводят всё свободное время, наблюдая за улицей. Увидев Лину, Кину-сан, казалось, хотела ей что-то сказать, но промолчала.

Накануне, когда Лина шла на обед в усадьбу Пикотто, она заглянула по пути к Сикке и получила у него разрешение взять с собой завтра Таму. После обеда Лина рассказала об этом Сандэю, и мальчик стал прыгать по магазину, крича от радости. Утомившись от прыжков, он, наконец, успокоился, снова взял Лину за руку и стал показывать ей остальные игрушки.

— Как ты думаешь, Лина, что это такое? — спросил Сандэй, заводя игрушки размером со спичечную коробку в форме автомобиля, пианино и дома. Они начали играть одну мелодию за другой, наполнив комнату тихим чудесным перезвоном. То были музыкальные шкатулки.

— На самом деле мой папа — мастер музыкальных шкатулок. Разве это не замечательно? — спросил Сандэй, с гордостью оглядывая крошечную коллекцию весело звенящих шкатулочек.

Кроме того, в магазине были деревянные поезда, строительные кубики, кэндама, стеклянные банки, полные мраморных шариков, и множество других игрушек, какие только можно себе вообразить.

Сандэй показал Лине разнообразных кукол. Затем он повёл девочку в угол, где стояло ещё несколько кукол, и сказал:

— А это товары не для продажи. Я точно не знаю, что такое «товары не для продажи», но это именно они. Вот это миссис Конфедрин. Тебе не кажется, что у неё сумасшедшая шляпа? Никто не хочет её покупать, но мне она нравится, особенно её большой рот и куриный нос.

— Ты хотел сказать «курносый»? — уточнила Лина.

— Ну да, курносый. Вечно забываю, как он называется, — ответил Сандэй и продолжал: — А это ведьма. У неё жуткие глаза, правда? Она плохая. А вот невеста.

Сандэй указал на куклу в дальнем конце. В этот момент все музыкальные шкатулки, до того игравшие, внезапно замолчали.

Лина посмотрела на куклу. Та была одета в белое свадебное кимоно. У неё было бледное лицо и кривая, по-видимому, сломанная шея. Она глядела на Лину грустными чёрными глазами.

Девочка протянула к кукле руку.

— Не трогай её! — сказал Мандэй, словно из-под земли появившись за спиной у Лины. — Не трогай её… Оставь её в покое, ладно?

Девочка с трудом отвела взгляд от куклы-невесты.

* * *

На следующий день Лина привела Таму в магазин Мандэя. Сандэй робко приблизился к тигру. Он ухитрялся при этом лизать леденец сквозь прорезь в маске. Лина вспомнила, что мальчик и вчера не расставался с маской.

— Ты что, никогда не снимаешь маску?

— Нет. Мама сказала, что позже снимет её с меня. Это может сделать только мама. Нет! Не трогай! — закричал мальчик и отскочил от Лины, которая уже протянула к маске руку.

Сандэй быстро подружился с Тамой. Привалившись к животу тигра, мальчик одну за другой вынимал из карманов конфеты и шоколадки и шумно жевал их, беседуя с Тамой.

— Тама-тян, какой у тебя огромный куриный нос!.. Или правильно говорить «курносый»? Хотя ты ведь тигр, значит, у тебя тигриный нос, да? Ты что, любишь ваниль? А вот мне больше нравится клубника…

Лина с Мандэем раскрашивали шары для кэндамы. Мандэй насыпал в большую конфетницу целую гору конфет и шоколадок и, пока работал, жевал их одну за другой. Зная, что эти конфеты из магазина Токэ и от них не поправишься, Лина тоже время от времени протягивала к конфетнице руку.

В магазине Мандэя Лина повстречала множество замечательных оттенков цвета: цвет июньского ветра, цвет моря в ноябре, цвет пламени в камине, цвет заходящего солнца, цвет горного озера…

Позже Лина сказала Ит-тяну:

— Мне нравится цвет заходящего солнца. Это что-то пылающее и живое, но немного одинокое.

— Я думал, тебе нравится розовый, — ответил Ит-тян.

— Да, но в моём наборе красок не было цвета заходящего солнца.

— Просто раньше ты его не замечала, ведь тебе никогда не приходила мысль посмотреть на закат солнца.

— Ты прав, — призналась Лина.

— Ну, тогда я сделаю тебе свечку такого цвета.

— Ты сделаешь мне свечку? — радостно воскликнула Лина.

— Да, свечку высшего сорта. В её пламени ты сможешь увидеть людей, по которым скучаешь, а потрескивание этой свечки воскресит в памяти дорогие тебе голоса.

— В самом деле? — удивилась Лина. Потом она улыбнулась: — Но ведь ты же изобретатель, верно?

— И один из лучших, — не задумываясь добавил Ит-тян.

* * *

В среду утром, собираясь на работу к Мандэю, Лина вспомнила о том, что её просили по дороге зайти в магазин Токэ, поэтому решила выйти через деревянную калитку с западной стороны усадьбы, которой никогда не пользовалась. Если бы она вышла через ворота с вьющимися розами, то ей пришлось бы здороваться с Тамой, который поджидал её напротив, в саду магазина Сикки. Тигр вставал на задние лапы и, положив передние на плечи Лины, лизал её щёку своим огромным шершавым языком. Ощущение было не из приятных. Девочка подумала, что будет забавно подразнить Таму. Она была уверена, что тигр её ждёт, полуприкрыв глаза и наблюдая за усадьбой Пикотто.

Лина прошла через деревянную калитку в живой изгороди, обернулась и застыла на месте, поражённая увиденным. Живая изгородь сплошь состояла из азалий. Белые, оранжевые, малиновые и фиолетовые цветы смешались, образуя причудливый узор. Казалось, что кто-то расстелил перед Линой пёстрый индийский ситец. Девочка подумала о том, что нашла на Улице Сумасшедших ещё одно удивительное место.

Преисполненная радостью от увиденного, Лина вошла в магазин Токэ, где почувствовала себя ещё более счастливой. Внутри она увидела мальчика-демона, который однажды угостил её конфетой. Мальчик что-то показывал женщине, с виду похожей на каравай свежеиспечённого хлеба. Они обернулись к вошедшей Лине. Маленький демон широко улыбнулся. Он обеими руками прижимал к себе пакеты с шоколадом и конфетами.