Те же, которые остались из-за земельных владений, по нерешительности или другим причинам, тем тяжелее почувствовали железный гнет войны. Между прочим, страна эта во время всех этих семи разорительных лет, помимо громадного количества фуража и скота, должна была дать 16 000 рекрутов и 42 миллиона рейхсталеров контрибуции. Причем пруссаки поступали с возмутительной суровостью: члены магистрата содержались в заключении на хлебе и воде; в Гюстрове собор был превращен в тюрьму для набранных рекрутов, где они содержались по несколько недель, пока их отводили в армию. Несчастные жители, которым герцог внушил ненависть к пруссакам, неодно кратно обнаруживали ее. Пруссаки стали мстить, причем комиссар, заведующий контрибуционной частью, который, подобно французу Фулону, был посвящен в это дело адскими наущениями, часто говорил, что готов исторгнуть из себя последнюю каплю крови, внушающей его сердцу состраданье. То, что нельзя было унести, разрушали; даже перины бедных жителей были изрезаны и перья пущены по ветру. Трогательное письмо принцессы Шарлотты Мекленбург-Стрелицкой к Фридриху, где она описывала ужасы эти, производившиеся в ее соседстве, положило им предел и было причиной возвышения этой принцессы на британский престол[170] .
Пруссаки не упрочивали за собой этой провинции, как они это делали с Саксонией, но зато тем чаще производили вторжения в нее. Теперь они по приказанию Фридриха стали действовать более умеренно; но время было военное, и от врагов нельзя было ждать добра; они взяли Шверин, силою забирая молодых людей в солдаты как в городах, так и в деревнях, и налагая большие контрибуции.
В эту зиму и шведы не были оставлены в покое. Уже в первых числах января из Саксонии явился в Померанию генерал Дона, чтобы вновь прогнать врагов, которые во время отсутствия пруссаков овладели большей частью незащищенных городов. Предприятие это было удачно, благодаря деятельности и мужеству подчиненных Дона, генералов Платена и Мантейфеля. Дамгартен, Вольгаст и другие пункты, занятые шведами, были вскоре отняты у них; города же Анклам и Деммин были взяты осадой. Послед ний держался всего два дня, а первый немного дольше. Из них было вывезено 700 пленных и множество орудий, снарядов и провианта. При этом потери шведов были очень значительны из-за отдаления их от родины и сильных препятствий, которые им пришлось преодолеть в Стокгольме для получения необходимых военных принадлежностей. Многочисленные военные предприятия пруссаков в Померании и полное обратное завоевание занимаемой до сих пор шведами провинции были делом одной недели. Штральзунд вновь был осажден.
Все южногерманские области, мало защищаемые плохими крепостями и лишенные солдат, были открыты для пруссаков после их удачных предприятий во Франконии. Наследный принц Брауншвейгский с 12-тысячным войском из союзной армии подошел к армии принца Генриха и соединился с ним. Имперские войска бежали отовсюду, а их полководец, герцог Цвейбрюккенский, умолял герцога Брольи о помощи. Счастье улыбалось здесь пруссакам; но Генрих, отделенный от короля, своего брата, пространством в 70 миль, должен был прекратить преследование, чтобы прикрыть слабо защищенную Саксонию, куда с большими силами вторглись австрийцы; поэтому он отозвал назад свои победоносные полки.
Русские между тем собрались в Польше и угрожали новым вторжением в прусские провинции. Фридрих отправил навстречу им генерала Дона, которому нечего было уже делать в Померании, чей сильный корпус должен был удержать или затруднить их продвижение. Ему удалось уничтожить неприятельские магазины в Бромберге, Рогосно и Цунине; но главным намерением его было сражение, поэтому он переправился через Варту, а так как здесь ему не удалось склонить неприятеля к битве, то объектом его стремления сделалась Познань, где находился главный русский магазин. Но город этот был окружен хорошими укреплениями и защищен сильным корпусом, на помощь которому шли еще другие войска. В результате намерение это было оставлено[170a] . Во время этого вторжения ярко обнаружилось право сильного: невзирая на нейтралитет этой страны, Дона потребовал доставок из Польши, не уплатив за них. Он были отобраны насильно, множество жителей, подданных республики, уведены рекрутами и распределены по полкам. При этом был опубликован прусский манифест, в котором старались оправдать необходимость подобных мер.
Наконец недостаток припасов вынудил пруссаков к отступлению за Одер. Русские, тоже нуждавшиеся в провианте и желающие, кроме того, соединиться с австрийцами, также направились к этой реке. Фельдмаршал Салтыков заменил Фермора, который просил увольнения от службы главнокомандующим по близорукости[171] . Но он остался при армии и служил под начальством своего заместителя, за что приобрел при дворе славу великого патриота, что упро чило его значение в армии. Его голос по-прежнему преобладал во всех решениях, и он мог отмстить обидевшим его австрийцам, не ответствуя за это. Пруссаки получили также нового вождя. Король, недовольный Дона за то, что он упустил много удобных случаев атаковать русских и обнаружил при этом совершенно не свойственное прусским вождям нерадение, передал начальство генералу Веделю[172] . Полководец этот вручил Дона и остальным генералам королевский приказ, облекающий его неслыханной для прусской армии властью. Фридрих писал: «В этом сане Вы являетесь полным моим заместителем, поэтому Вам следует повиноваться так же, как и мне. Для войск Вы должны быть тем, чем был диктатор во времена римлян».
Ведель прибыл в армию 22 июня. Он не знал ни сильных, ни слабых сторон своих войск, ни неприятеля, ни мест ности. А между тем он получил приказ немедленно атаковать русских, если нельзя иначе препятствовать соединению их с австрийцами. Лаудон именно с этой целью выступил с 30-тысячной армией. Русские спешили ему навстречу, а так как на следующий день по прибытии Веделя, 23 июля, они продолжали идти дальше, то прусский генерал не нашел возможным откладывать далее атаку. Сражение произошло при деревни Кайе, недалеко от Одера, возле бранденбург ских границ. Армии были чрезвычайно неравны; при том позиция русских во время битвы была очень выгодна; пруссакам же мешали при атаке болота, и они не могли выставить достаточное количество орудий. Сражение длилось от часу пополудни до самого захода солнца. Ведель был разбит и должен был отступить, потеряв 5000 человек убитыми, ранеными и пленными[173] .
