— Что?! — возмутилась Вера. — Конечно, его!

— Дура, — вполголоса констатировал Ильтен. Утешение сорвалось. Сейчас несчастный Арден распереживается еще больше. Вон, за сердце себя трогает, словно отражение Ильтена.

Тереза бухнула перед гостем еще одну кружку, налитую под завязку:

— Пейте, господин Арден. Это седативный сбор, вам станет легче. Он, правда, в больших дозах плохо влияет на потенцию, но в ближайшее время это для вас вряд ли актуально.

Едва Арден в расстроенных чувствах удалился, Ильтен строго посмотрел на дочь.

— Вера, ты не можешь больше ходить в школу. Почему ты молчала?

Вера шмыгнула носом. Вот как раз поэтому.

Отвечать не потребовалось, вмешалась мать:

— С чего это она не будет ходить в школу?

— Как это с чего? — Ильтен растерялся. — Она ждет дитя! А там — шутки, проказы, драки… Что я, в школе не учился? Ни дня без приключений. Еще физкультура эта…

— Можно взять справку об освобождении от физкультуры. — Тереза пошла на компромисс. — Но зачем же школу бросать, пока ничего не видно?

— Последствия школьных шалостей могут плохо отразиться на ребенке!

— Рино, — Тереза призвала все возможное терпение, — рассуди логично. Аннет — нормальный ребенок? Здоровый, активный.

Ильтен воздел глаза к небу. Аннет — детеныш зохена и ирраса одновременно. Но здорова и активна, тут возразить нечего.

— И что-то на ней не отразились последствия пиратского налета. — И двух жертвоприношений, могла бы добавить Тереза, но не стала усугублять.

— У тебя уникально крепкий организм, — вынужден был признать Ильтен. — Могу этому лишь порадоваться, но Вере до тебя далеко.

В виде исключения Вера была согласна с отцом. Не в том смысле, что надо уйти из школы — за возможность учиться она готова была биться до последнего. А в том, что до мамы ей далеко. Когда тошнит и кружится голова, хочется лечь и лежать, а не драться с кем-то. Поэтому она без возражений выслушала вердикт:

— Если хочет посещать школу, пусть господин Арден лично присматривает за ее благополучием. И, конечно, никакого спорта.

Справку сделал доктор Нихес. Поупирался для приличия, но не было еще случая, чтобы госпожа Ильтен не настояла на своем. Первую справку с честно указанной причиной освобождения от физкультуры ему пришлось порвать и, мысленно обливаясь слезами по тем временам, когда он еще не был знаком с госпожой Ильтен, выписать другую, с расплывчатой формулировкой «патология внутренних органов». Впрочем, у тренера вопросов не было. Патология так патология. Он даже в некотором роде ощутил облегчение, когда странные сбои в физическом развитии ученика были таким образом объяснены.

А для ребят это явилось шоком. Нет, справка не то чтобы удивила: в последнее время Ильтен действительно заметно сдал. Но все же матч с южным районом без него не мыслили. Команда была сыграна, планировалось его участие, и вдруг такое!

— Ну чё за дела, Ильтен? — расстроенно пробурчал Фарн. — Последняя игра сезона, судьба решается!

Вера виновато улыбнулась.

— А может, сыграете? — с надеждой спросил живчик Толлер. — С одного раза же ничего не будет. Ну представьте, что справку вам выдали декадой позже.

Вера вздохнула. В данный момент она чувствовала себя хорошо. Наверное, не будет таким уж криминалом…

— Ильтен, — вкрадчиво произнес Экели, — последний раз. Без вас мы тупо проиграем. А с вами непременно порвем южных. И болейте потом, сколько хотите.

Вера поежилась.

— Папа меня убьет, если узнает.

И мама еще добавит.

— А вы никому не говорите, Ильтен.

— Угу, — подтвердил Фарн.

— Родители из дома не выпустят.

— Так сбегите. Или ваши железные яйки заржавели?

Вера засмеялась.

Вроде все складывалось удачно. Папа на работе, мама пошла куда-то что-то кому-то чинить. Неуемная Аннет уселась смотреть сериал со своим любимым Вехерайсисом Аннори — единственное, что могло заставить ее перестать тарахтеть, елозить и совать нос не в свое дело. Тогда Вера тайком вынула из шкафа спортивную форму, задвинутую мамой в самый дальний угол. На цыпочках она прокралась к двери, чуть дыша открыла ее и выскользнула на лестницу. Переоделась в лифте и спрятала аккуратно свернутую домашнюю одежду в кусты у подъезда.

Ребята ждали ее у ворот школы.

— Я знал, что вы придете! — Фарн радостно хлопнул ее по плечу.

— Все знали, — поправил Экели с мячом под мышкой. — Ильтен никогда не подводил команду!

Вечером школьная площадка была свободна, и игру в этот раз решили провести на ней, а не в парке южного района. Поприветствовали подошедших противников — знали друг друга хорошо, за годы все перезнакомились. Разыграли на пальцах право начать. Фарн подал первый мяч — крученый, разумеется…

Арден засиделся с отчетами. Как было бы чудесно, если бы работа учителя состояла только из воспитания и обучения охламонов, пусть даже склонных к хулиганству! Увы, нет на свете области, куда не проникла бы бюрократия. Отчеты, планы, составление индивидуальных расписаний… За окном гомонили и колотили по мячу дети, счастливые и не понимающие пока, что есть вещи куда скучнее решения задачек и написания сочинений.

Закончив, он закрыл ноутбук и подошел к окну, разминая сигарету. Нет, пожалуй, курить не стоит: дети все еще здесь, носятся по площадке и орут, Фарн — громче всех. Стоп, а это… Зохен, это же Ильтен! Бежит за мячом, отбивает, несется в другую сторону…

Зохенов хвост! Арден бросился вниз по лестнице, позабыв закрыть класс. Что она творит?

Там уже вопили: «Победа!». Поздравляли друг друга, смеялись, обнимались. Ильтен — в центре внимания. Какой-то незнакомый мальчик из другой школы пожимает ей руку. Зохен знает что!

— Ильтен! — Голос срывается. — Подойдите сюда.

Вера съежилась. Фарн недоуменно посмотрел на учителя:

— Что ему надо, Ильтен? Уроки давно кончились.

— Он знает, что мне нельзя заниматься спортом, — промолвила Вера помертвевшими губами. Радость победы испарилась.

— Ильтен, как вы могли? — Господин Арден говорил негромко, но слова падали тяжело. Лучше бы орал! — Вы вообще соображаете, что делаете?

— Последний матч сезона, господин Арден, — пролепетала Вера. — Это было очень важно…

Его аж перекосило.

— Для вас нет ничего более важного, чем ваше здоровье! И здоровье вашего ребенка. А вы делаете все, чтобы его угробить. Вы запыхались, Ильтен, вам не хватает дыхания. И вспотели, а сейчас, не попусти судьба, простынете на ветру. — Он поспешно стащил пиджак, накинул Вере на плечи и завернул, не обращая внимания, что руки не попали в рукава. — А если бы вы упали?

Вера потупилась.

— Я упала. Но ничего же не случилось.

Он перевел взгляд на рассаженную коленку под шортами и чуть не поседел, в который раз уже.

— Не случилось? У вас колено в крови. Идемте немедленно, я обработаю рану!

Он потащил ее к крыльцу. Вера оглянулась на ребят, надеясь, что они стояли далеко и ничего не слышали.

Перекись зашипела, и Вера поморщилась.

— Вы не хотите отдавать мне ребенка, Ильтен. Но вы совершенно его не бережете! Вы рискуете его жизнью — просто потому, что вам взбрело в голову поиграть в волейбол!

— Мне не взбрело, — шмыгнула носом Вера. — Надо было выручить ребят. Они без меня не выиграли бы.

— И пускай бы проиграли, зохен с ними! Вы не умеете расставлять приоритеты, Ильтен. Такое ощущение, что все эти годы вас учили только физике с математикой, а ума как не было, так и нет!

От обиды накатились слезы.

— Вам не следует находиться в школе, Ильтен. Если вы не в состоянии контролировать свое поведение, сидите дома под родительским присмотром.

— Господин Арден, не надо! — взмолилась Вера. — Это был последний раз. Я больше не буду играть в волейбол, честно! Только не выгоняйте меня из школы.