Пикси очень злилась и даже обсуждать это не хотела. Она продолжала проводить летние дни так, словно ее мамы не было дома. И все же Пикси получила отремонтированный сотовый телефон от мисс Стоун. Так что теперь мы все равно были под присмотром.

Мы встретили Токса, оказалось, что он предупредил Алфи и его приятелей держаться от меня подальше. Мне не нравилось то, что я нуждался в защите кого бы то ни было, но меня радовало, что Токс очень любит Пикси, потому что большая часть детей в этом районе трепетали перед ним.

Я оправлялся после нападения, и папа стал меньше пить. Он решил позаботиться о своем здоровье и сосредоточился на овощах. Вот так всегда. Крайности. Либо все, либо ничего. Я надеялся, что теперь он чаще будет трезвым, но у него все равно дрожат руки, если он хотя бы раз в день не выпьет.

Он ограничивался тремя кружками пива. Я был впечатлен, потому что от трех кружек пива он становился дружелюбным и немного забывчивым, а не превращался в монстра.

Несмотря на то, что лето, казалось, тянулось бесконечно, в CVS появились витрины со школьными принадлежностями, и уже вскоре Пикси стала рассказывать мне о дне открытых дверей[10] перед началом учебной недели. Бик и ее мама уехали, так что она была одна. Моего папу школа никогда не заботила, и вряд ли сейчас это изменилось бы. Так что мы с Пикси решили, что пойдем вместе.

В день открытых дверей я встретил Пикси перед домом. Она надела сарафан, а волосы собрала в высокий хвост. На мне были простые майка и шорты. Мне даже в голову не пришло приодеться. Она держала папку и карандаш. А у меня даже не было парных носков.

– Ну что, готов к седьмому классу?

Пикси шла впереди. До школы здесь можно дойти пешком, что я считаю большой удачей, потому что до прошлой школы мне приходилось ездить на автобусе, чего я терпеть не мог. Всегда хотелось просто спокойно сесть и доехать, но обязательно находился ребенок, который капризничал и всех раздражал. Папа говорил, так происходит потому, что, даже когда мы молоды, нам приходится брать на себя ответственность, а некоторые дети просто не понимают этого. Вообще-то папа тоже этого не понимал, так что не ему судить.

– Нет. Я готов прямо сейчас развернуться и пойти обратно. – Я сделал вид, будто и правда собираюсь это сделать, и Пикси поймала меня за руку.

– Никаких обратно! Это просто день открытых дверей. После него пойдем домой и отдохнем.

Мы прошли целый квартал, держась за руки, а потом отпустили их, чтобы посмотреть на витрину в крутом магазине. Там был искусственный бассейн, в котором плавало что-то похожее на собаку.

Когда мы закончили придумывать имена для этой собаки, то продолжили наш путь.

– Как вел себя Бик ночью?

Недавно Бик разглагольствовал на крыльце дома Пикси о политике. У него не было друзей. И я не понимал, что такого мисс Стоун нашла в нем.

Взгляд Пикси стал суровым.

– Не знаю. Я заперла дверь в свою комнату.

– Похоже, это неплохое решение.

На двери Пикси был засов, оставшийся от предыдущих владельцев. И я как-то раз указал ей на него, чтобы она осознала, какая это возможность. Раньше она и не задумывалась об этом. Ей нравилось, когда дверь ее спальни была открыта. Но теперь у нее была причина запирать ее. Чтобы скрыться от Бика.

Мы подошли к зданию школы, там было оживленно – его окружали группы детей и родителей.

– Вот и пришли.

Пикси пробралась сквозь глазеющую толпу и помахала людям, которых она знала, а это были, черт возьми, почти все собравшиеся.

День открытых дверей прошел в хаосе. Предполагалось, что мы должны были познакомиться с новыми учителями и заполнить несколько анкет. Если бы Пикси не таскала меня повсюду, я бы даже не попал внутрь. Мы познакомились с ее классным руководителем и с моим, но ничего другого сделать не смогли. Там было примерно втрое больше людей, чем должно было быть в заполненном помещении. По крайней мере, так сказала Пикси, и кажется, это было правдой. Меня не пугали многолюдные места, но было предчувствие, что средняя школа Мидвилла вселит в меня этот страх.

Затем мы дошли до дома, и я подождал Пикси на улице, пока она переодевалась в летнюю одежду.

Остаток дня мы занимались всем подряд, словно пытались продлить лето. Качались на качелях, играли в баскетбол и танцевали у гидранта, который открыл Токс, словно это уже стало его работой. А после принялись играть с другими детьми в салочки, но спустя пару раундов поняли, что умираем с голоду. Неподалеку торговали уличным фаст-фудом, у них осталось несколько хот-догов, мы купили их и выпили по бутылке колы.

Хот-доги с Пикси. Никаких школьных звонков. Никаких взрослых, указывающих нам, что делать, или разочаровывающих нас тем, чего они не сделали или, наоборот, уже сделали. Это было именно то место, где я хотел находиться.

У Гейза на подбородке была горчица, и я вытерла ее салфеткой. Это было одно из наших правил. Никакой еды на лице, никаких летучих мышей в пещере (то есть козявок в носу) и никаких кусочков в зубах. Мы заключили этот пакт и должны были его соблюдать. Обязались честно помогать друг другу. И даже пообещали это на мизинчиках.

Мы с Гейзом со всей силы отталкивались кроссовками на резиновой подошве от каменной стены, ограждающей парк. Да и вообще, много времени стали проводить вместе. Он не хотел сидеть дома, для меня тоже это было невыносимо. Казалось, со мной ужасно обошлись, и кроме того, я испытывала очень сильную злость к человеку, который забрал у меня маму. Конечно, мама по-прежнему любила меня, но я ощущала, что мы отдалялись, особенно когда разговаривали. Бик вмешивался в наши беседы, даже когда не знал, о чем речь, например, когда я попыталась поговорить с мамой о запланированном нами отдыхе.

Насколько я понимала, он не работал, хотя постоянно разговаривал с кем-то по телефону. Он говорил что-то о заключении сделок и договоренностях, но никогда не конкретизировал, что все это включает в себя. И он, естественно, не пополнял наш бюджет.

Но мама, будучи с ним, вела себя так, словно она моя старшая сестра, а не родитель. Она была чересчур легкомысленной, постоянно хихикала. Я ненавидела его всем своим существом. То, как он ходил, то, как жевал, то, как он, казалось, всегда держал руку в штанах. Я подслушала, как несколько соседей говорили о том, что он красивый, но хвастун – что бы это ни значило.

Наверное, я все еще была в шоке. Не думала, что брак – вариант для мамы. Нам так много всего нужно было сделать. Мы обе были довольно занятыми и еле-еле сводили концы с концами. По крайней мере, так я себя чувствовала.

Теперь я закрывала на ночь дверь своей комнаты. И затыкала полотенце в щель между дверью и полом, чтобы Бик не смеялся над тем, что я сплю со светом. Но я не могла выключить его. Потому что мне было одиноко. Кроме тех моментов, когда рядом был Гейз.

Со мной больше не обсуждались планирование и бюджет, как это было раньше, когда мы с мамой жили вдвоем. Она утверждала, что Бик был чуть ли не гением, но я не совсем понимала, как именно это проявлялось. Гейз сказал, что Бик, очевидно, гениальный идиот. Гейз лучший. Но Бик не всегда смывал за собой в туалете, так что я знала, что ничего волшебного в нем нет. И мокрые полотенца он повсюду разбрасывал.

Список был длинным, и он становился длиннее с каждым днем, но хуже всего было ощущение, которое я не могла ни описать, ни назвать. Что все это огромная ошибка. Что он не подходит моей маме. Не подходит даже для нашей квартиры. И скоро все будет обречено. Но я не могла поделиться этими мыслями с мамой, она бы не поняла.

Школа бы меня спасла. Большую часть дня меня бы не было дома. А вскоре еще мама упомянула о деловой поездке в Лас-Вегас, к которой Бик, конечно же, захотел присоединиться. Так что на третий день моего обучения в седьмом классе они должны были уехать на две недели.