– Он собирается выклевать нам глаза. И будет щипать за руки, – предупредил Гейз.

– Тогда давай оденемся. И приготовимся к этой битве.

Я подошла к шкафу и начала рыться в поисках зимних вещей. Нашла варежки и перчатки. В дополнение к этому мы обернули головы шарфами, сквозь которые все было видно.

Теперь порядок. Гейз взял дуршлаг и кастрюлю. Следующие полчаса мы гоняли птицу по комнате, прежде чем она оказалась в ловушке из кухонной утвари. Глаза у голубя были дикими, он и правда пытался клюнуть меня каждый раз, когда я хотела дотронуться до него. В итоге терпение Гейза лопнуло. Он сорвал с рук перчатки и смело схватил Засранца, зажав ему клюв.

– Сможешь снять с него эту штуку? Может, попробовать отрезать ее ножницами?

Было заметно, что Гейз с трудом удерживает птицу, мышцы на его шее напряглись.

Я быстро подошла к маленькому комоду и отыскала ножницы. Затем нагнулась, чтобы получше рассмотреть лапы голубя. Они были обвязаны грязной белой веревкой, еще и перекрученной. Я нашла узел, на котором все держалось, и осторожно обрезала его. Веревка ослабла на лапах Засранца, но потребовалось еще немного времени, чтобы снять ее.

– Готово!

Гейз поднес Засранца к окну, я открыла его. Он стал разжимать пальцы руки, которой держал птицу за тело, по одному, второй рукой Гейз все еще зажимал клюв голубя.

Когда он полностью отпустил его, мы сделали шаг назад. Засранец издал пронзительный вопль, поджал ранее связанную лапку и покакал, а затем вновь попробовал встать на обе лапы. Теперь все хорошо. Он снова мог свободно двигаться. Голубь закричал и спрыгнул. Мы с Гейзом подбежали к окну и посмотрели вниз. За секунду до того, как удариться о тротуар, Засранец взлетел, бросив на нас последний злой взгляд.

Сцепив руки за шеей, Гейз тихо присвистнул:

– Эта птица чуть не убила нас.

– Вообще-то, мне кажется, все выглядело бы так, будто мы покончили с собой. – Я пожала плечами и нахмурилась, глядя на сломанную доску. Больше не получится сыграть в мяч, как раньше. – Что ж, теперь здесь нужно прибраться. Но спасибо, что помог с голубем.

– Да. Без проблем. – Гейз начал помогать мне убираться, хотя и не должен был. Наверное, он избегал того, что поджидало его дома, раз решил, что лучше очищать пол от птичьего помета. – Твоя мама пойдет с тобой в школу в первый день начала занятий?

– Она говорила, что сможет. Мне нужно будет купить тетради и канцтовары, но я пока не хочу об этом думать. У нас есть еще две с половиной недели.

Я бросила грязные бумажные полотенца в старую сумку из CVS.

– Ну да. Как думаешь, ребята сегодня будут играть в баскетбол? – Гейз посмотрел в сторону парка, но я знала, что он не видел его отсюда.

– Да, Токс говорил, что сегодня вечером у них турнир. Он спрашивал, не хочешь ли ты быть запасным. Им можно взять одного.

Его лицо просияло, а глаза расширились от гордости.

– Черт возьми, да! Офигенно. Должно быть, я им и правда нравлюсь.

Я кивнула и решила не рассказывать про то, что у одного из их постоянных запасных была сломана лодыжка, а у другого появилась девушка, и она забеременела. Но Гейз был хорош в баскетболе. Я много раз видела, сидя под тем деревом, как парни играют, и у Гейза неплохо получалось. Он не отставал от них, несмотря на то, что был намного младше и ниже. Хотя именно поэтому он и смог пройти по доске между пятыми этажами домов, чтобы спасти птицу.

Мы закончили уборку и стали мыть руки. Гейз начал делать маленькие «снежки» из пены, и разразилась битва. Я сбегала в свою комнату и принесла пистолет для мыльных пузырей, чтобы было еще веселее. Мы кричали и смеялись, сражаясь. И в конце концов растянулись на ковре в гостиной, совмещенной с кухней.

– Ты ведь знаешь, что мы поцеловались, да? – Он повернул голову, и его волосы упали в сторону, открывая глаза цвета какао.

Я прищурилась.

– Имеешь в виду тот момент, когда мы пытались не умереть и единственное, что могли сделать, это прижаться друг к другу губами?

– Да. Называй это как хочешь, но это было то, что было. Первый поцелуй. Во всяком случае, для меня. Не уверен, со сколькими парнями ты обменивалась слюной. – Он поджал губы.

– Фу! И мы не обменивались слюной. Просто прикоснулись, к тому же мы чуть не умерли. Так что все это не считается. Вот когда у меня будет настоящий поцелуй… – Я замолчала. Не хотелось говорить о поцелуях с Гейзом. Это было просто… как-то неправильно.

– То что? Он точно не случится на высоте пяти этажей и пол не будет уходить у тебя из-под ног?

Он подмигнул, и я сорвалась. Шуточно ударила его, хотя и ударом это не назовешь.

– Серьезно, у меня будет огромный синяк вот здесь. – Я повела пальцем от плеча к бедру. – Спасала тебя от падения.

Гейз сел.

– Ты же понимаешь, что буквально повторила прием из «Мстителей»? Я был очень впечатлен. – Он пошевелил бровями.

– Ага. Не знаю, правда, чей прием это был.

Я тоже села.

– Черной вдовы. – Он встал и протянул мне руку. – Давай закажем пиццу. Ты ведь наверняка не захочешь сегодня вечером готовить?

– Ни за что. После всей этой уборки уж точно. Лучше съедим пиццу.

Я взяла ключи, а Гейз пошел закрывать окно. Вернувшись, он сказал, что с Толстым Засранцем все хорошо и он уже вернулся на свое обычное место.

– Теперь он снова будет выхватывать еду из наших рук, да?

Я придержала входную дверь открытой, пока Гейз выключал везде свет, чтобы сэкономить электричество.

– Готов поспорить, на это он и рассчитывает.

Мы спустились по лестнице, такой же, как и в моем доме. Я знал, что дом Пикси и другие дома в округе были спроектированы одинаково. Солнце уже садилось, но было достаточно времени до темноты, так что мы не торопились. Мне нравилось, что летом можно было ничего не делать. Я проголодался, но встречаться снова с отцом не хотелось. У него наступила следующая фаза: он стал пить дома. Обычно же я вытаскивал его из баров или вовсе игнорировал, когда он уходил на всю ночь.

Папа больше не мог прикрываться «рабочей необходимостью». Пикси потянула меня за собой. Я так погрузился в свои мысли, что совсем не смотрел, куда иду. И чуть не провалился в открытый люк.

– Эй, на третий раз точно не повезет. Так что придется тебе жевать пиццу тщательно, а то вдруг подавишься или еще чего. У тебя сегодня явно не самый лучший день.

Я открыл дверь в пиццерию и фыркнул:

– У меня все дни такие.

Пикси зашла внутрь и встала в очередь за заказом. Деньги были у нее в носке. Так она их хранила. Мы все подсчитывали и делили наши расходы, чтобы я мог вернуть ей за еду. Нам обоим нравилась простая пицца, посыпанная сверху холодным сыром. Мы заказали два ломтика и одну бутылку колы на двоих. Я схватил две соломинки, пока Пикси несла бумажные тарелки в пятнах оранжевого жира. От запаха горячей пиццы у меня навернулись слезы. Я и не подозревал, насколько был голоден.

– Поедим на улице? Здесь слишком жарко.

Пикси стала выходить, и двое мужчин постарше придержали двери. Мы поблагодарили их, но они нас проигнорировали.

Было уже поздно, чтобы гулять далеко от дома, но Пикси предложила поужинать у реки, и мы направился прямиком туда.

Закат был чертовски красив. Мы ели на ходу, минуя парк и детскую площадку, затем повернули налево, чтобы добраться до набережной. Там ничего не было, даже пляжа. На одной из металлических скамеек спал бездомный, но другая была свободна.

Я съел свой кусочек пиццы по дороге, поэтому на скамейку села Пикси, а я принялся собирать камни, чтобы попускать «блинчики». Мы находились выше уровня воды, так что провернуть это довольно сложно, но мне все равно хотелось попробовать.

Вскоре и Пикси оказалась рядом со мной с горстью камней.

– Закат похож на кусок пиццы с расплавленным сыром.

– Да, сегодня он прямо оранжевый.

У меня закончились крупные камешки, остальные я выбросил. Теперь мои пальцы были серыми от пыли.