Время шло, тёмная владычица продолжала бросать в ночь полные тревоги взгляды. Иногда казалось, что она рассматривает магический барьер, поставленный Каощеем вокруг зловещего города, чтобы задержать непрошеных гостей. Главным предназначением барьера было предупреждать о приближающейся угрозе. Она не могла не заметить того, что повторяющий грозные контуры столицы Белисии защитный экран излучает лёгкое голубое свечение. Зная её чёрную душу, можно было с уверенностью сказать, что её непередаваемо тешит то, что для простых смертных этот свет недоступен.
Глава 10
Подземелье Конора
Зария
Джим, попавшим в ловушку волком ходил взад-вперёд по небольшой камере с сырыми мрачными стенами. В ней искателей приключений оказались после боя на базарной площади, где решили не вступать в конфликт с защитниками королевства – мрачными рыцарями в лёгких доспехах. Авантюрист то и дело бросал рассеянные взгляды на приунывших друзей.
Бартол и Джина с опущенными вниз головами, сидели на холодной каменной скамье. У них мрачные лица, в глазах уныние, в зрачках отражаются тюремные стены, покрытые тёмной плесенью.
Латиноамериканец раз за разом приближался к тяжёлой металлической двери, будто ожидал, что та сейчас откроется. На самом же деле причина его внимания к ней была в другом. Его к ней привлекало небольшое решётчатое окно, сквозь которое в тюремную камеру подземелья дворца проникал, разрезая мглу, луч жёлтого света. Только вор оказывался около двери, тут же пытливо смотрел сквозь квадратное отверстие. Но каждый раз он видел там одно и, то же: уходящий вдаль широкий коридор, наполненный ярким светом потрескивая горящих факелов, развешанных на стенах.
– Хватит призраком маячить перед глазами! – шикнула на Ловкача Крассотка. – У меня от твоего беспрерывно хождения уже кружится голова!
– Три тысячи триста тридцать три попавших в западню мамонтов! Ты, что мне прикажешь сидеть истуканом, как некоторые и плевать в потолок?! – огрызнулся латиноамериканец. – Это не по мне с наслаждением дожидаться того, когда сюда ввалятся бревноголовые вояки с непробиваемыми лицами и выпирающими вперёд железными животами! Но на этот раз они уже вряд ли нас куда-нибудь поведут. Челюсти тьмы! Да они просто нас порубят на куски своими длинными и даже слишком ножиками!!! Да и вообще на ходу мне легче думается.
– И о чём же?
– Да всё о том же! Как отсюда выбраться? Для того, чтобы как можно дальше убраться из населённого чудовищами трижды проклятого мира! К тому же нам необходимо скорее унести ноги из мира, где бушует ветер Апокалипсиса!!!
– Так чего же ты ждёшь? Давай вперёд, ты ведь у нас специалист по взломам всевозможных дверей. Только вначале, перед тем как действовать поострее заточи свои зубы.
– Мозги мамонта! Это зачем?.. К чему ты клонишь?!
– Включи разум! Да чтобы открыть эту дверь, тебе надо перегрызть металл немалой толщины.
Джим смерил флоридку яростным взглядом. Нахмурив лоб, он намеревался выплеснуть на неё целый поток из самых отборных ругательств.
– Утихомирьтесь вы! – громовым голосом вклинился в перебранку Гарри. – Мы и так по самые уши вляпались сами знаете во что! Ловкач прав, нам надо скорее убираться отсюда. Нас сюда втолкнули с криками и обещаниями, что страшная кара вскоре обрушится на наши головы. А ещё хмурые воины постоянно твердили, что мы скоро умрём ужасной смертью. Из того что я услышал можно сделать вывод, что это нам ничего хорошего не сулит. К тому же Феникс попала в беду, которая в разы больше! Её надо спасать и как можно быстрей…
– Подожди, подожди, – прервал друга латиноамериканец. – В чём эти мрачные вояки, невыносимо громкими криками, нас обвиняли? Я не понял? Мы даже при всём желании ничего ещё не успели совершить! Святые небеса рая мамонтов!!!
– Успокойся, тебе и этого хватит.
– Это чего?
– Считай. Во-первых, нас обвиняют в том, что мы со злым умыслом проникли в город. Во-вторых, что мы в союзе с тёмными силами. А в-третьих, что адские птицы с нашей помощью похитили их горячо любимую принцессу.
– Но мы, то здесь причём, железное терпение мамонта?!
– Не знаю, но именно мы завтра окажемся на площади, где нам запросто огромным топором с пребольшим удовольствием оттяпают головы, ну… или повесят.
– Чтооо??? – неистово вскричал Ловкач, отчаянно замахав руками. – Меня заочно к смертной казни приговорили в семи странах, но законникам так и не удалось на мою шею накинуть петлю! А тут какие-то железные чурбаны с замашками дикарей мне хотят отрубить голову! Свирепая мощь мамонта, определённо надо бежать отсюда и как можно скорей!!! Я даже согласен грызть дверь!!!
– Со стороны это может и кажется смешным, но сейчас явно нам не до смеха, – поднялась на ноги Лауллер. Её пытливый взгляд в поисках выхода из темницы скользил по слаживающим стены сырым серым камням, плотно прилегающим друг к другу. – Надо искать способ выбраться отсюда! Кстати, схватившие нас воины никакие не железные. У них из железа только кольчуги, шлемы да мечи.
– Меня повесят! Чёрт, чёрт, чёрт!!! Вздернут, да и ещё за здрасте сказать!!! Или порубят на куски!!! Три тысячи триста тридцать три ведомых на бойню мамонтов!!! И плевать мне на то, сколько они на себя нацепили железа! – продолжал причитать латиноамериканец. Вымещая ярость, он неистово топал ногами по покрывающим пол квадратным плитам.
Джим вдруг замолк, даруя ушам друзей долгожданную тишину. Произошло это в тот момент, когда он ощутил, что под подошвой, затёртой до дыр кроссовки, одна из массивных плит, давая надежду на спасение, слегка закачалась. Радость электрическим разрядом пронзила всё его существо.
Вор, резко нагнувшись, выхватил из правой штанины потёртых джинсов, обтягивающих кривые цыплячьи ноги, кинжал с широким лезвием и с рукоятью из слоновой кости. Не мешкая, он вклинил его острие в небольшой зазор между плитами пола. Он им решительно очищал по контуру от сцементированной грязи и связывающего материала заветный «островок» сверкнувшей надежды.
– Откуда у тебя кинжал? – Крассотка вплотную приблизилась к Джиму. Глаза у неё блестели от радости. В них отчётливо читался боевой дух, вновь вспыхнувший из тлеющего пепла.
– Ты что забыла о моей специальности крошка, – не без нотки гордости в голосе произнёс Ловкач. – Я позаимствовал его на всякий случай у одного из тех железноголовых кретинов.
– Осторожней, не сломай жало! – Пистолет с тревогой наблюдал, как гнётся лезвие кинжала в руках вора. С приглушённым окриком он бросился ему на помощь. Изо всех сил он старался как можно быстрей и без неприятных сюрпризов расчистить ставшую заветной плиту.
Не прошло и пяти минут активных действий попавших в ловушку охотников за тайнами, как плита, не устояв под их натиском, поддалась. Ещё миг и она с грохотом отлетела в сторону.
– Прадревнему ножичку то конец, – латиноамериканец, выпрямившись, вертел в руках искривлённый до неузнаваемости изогнутый винтом кинжал.
– Что будем делать? – закрыв ладонью нос, спросила Джина, с некоторой нерешительностью смотря в чернеющий в полу квадратной формы провал. От него её отталкивал вырвавшийся из затхлых катакомб отвратительный резкий запах, вызвавший лёгкое головокружение.
– Действовать и без промедления! – прохрипел Гарри, первым устремившись в зияющее чернотой отверстие, с трудом протиснувшись в него.
– А вдруг там мыши? Брр! – морщась, испугано запричитал Джим и, перекрестившись, последним юркнул во мрак квадратного проёма с как обычно не закрывающимся ртом. – Какой всё-таки сегодня неудачный день, с одной стороны петля, а с другой стороны голодные острозубые грызуны! Потроха мамонта, какая жуть!!!
– Не причитай напрасно, ещё ничего не случилось! – зашипела на него флоридка, осторожно встав на ноги после приземления на дно затхлой неизвестности.
Лауллер, в абсолютном мраке делая первые шаги, пыталась устоять на ногах на неровном от сырости скользком полу подземелья. Стараясь не упасть, она беспомощно размахивала руками. Смотря на неё, могло показаться, что она пытается поймать пропитанный тьмой воздух.