Один Зед не знал, что ему делать. Его просили себя вести нормально, но он не умел пользоваться приборами, как остальные. Раздумывая, мог ли поесть руками, он рассматривал яства, выставленные на столе.

Тут ему на помощь пришла Мара. Но даже скорее от того, что в памяти отложилось то, что было в таверне, а не потому, что Зед ничего не ел. Она нарезала ему еду и вложила в руку вилку. Все это сделала молча, а после поддерживающе улыбнулась ему и принялась за трапезу.

Далее разговор шел только между Норманом и Коном. Может, им было что обсудить, или Кон просто поддерживал дружественную беседу, но с разговорами остальным было легче. Не было какой-то напряженности в воздухе, и они просто трапезничали. Порой Норман проверял почву других спутников, задавая каждому какой-то безобидный вопрос и наблюдая, как те шли на контакт. Ему понравился Сазгаус ‒ очень веселый парень. Второй, кто охотно шел на контакт. Скромность Миры приятно поразила Нормана, и когда он вел беседу с ней, порой посматривал на свою супругу, рыжеволосую Анжелу, которая когда-то скромностью его и зацепила. Мара была девушкой открытой, скромности было меньше, но то не портило её. Она скорее, как бы выразился Норман, из простых людей, деревенских. Что в ней и проскальзывало. Зед же… Он очень коротко ответил на вопрос и продолжил трапезу. О нем Сайман и предупреждал.

Из-за общительного Нормана трапеза прошла дольше ожидаемого, но когда гости закончили кушать, Норман взял свою супругу и, распрощавшись с гостями, чтобы дать им обсудить свой поход, повел ее отдыхать. Норман вообще после того случая с мольбой к Грот очень берег супругу, и порой это доходило до сумасшествия. Но ничего не мог поделать. Он очень её любил.

‒ Если вы не против, ‒ прокашлялась Мара, ‒ я сегодня бы осталась с Зедом.

‒ Поддерживаю. ‒ Кто бы сомневался, что именно Кон будет тем человеком. ‒ В чужом доме с близкими тебе людьми, Сайман, это лучшее решение. Лучше перестраховаться.

‒ А вам не кажется, что сегодня он может и на сеновале переночевать? ‒ фыркнул Сазгаус. ‒ Что? Не смотри на меня так, Кон! У нас с ним уговор, что он следует за нами, но я что-то не понимаю причин, почему мы должны относиться к нему, как к члену коллектива?

‒ Потому что он человек, а не животное, Саз! ‒ нахмурилась Мара.

‒ Мне нравится идея с сеновалом, ‒ поддержал Саза Сайман. Ему вообще не нравилось, что опасный псих в его доме, но они все вместе решили, что Зед должен быть с ними до поры до времени.

‒ Если Мара будет со мной, то мне все равно, где, ‒ ответил Зед, вертя в руках вилку. Он был счастлив, что Мара сама изъявила желание остаться с ним сегодня.

‒ Эй, ну хватит, Мара не пойдет на сеновал, ‒ вмешалась Мира. Ей тоже не очень нравилась идея оставлять Мару вместе с Зедом, но если она сама приняла такое решение, то надо ее поддержать.

‒ Нет, я против, Мара, ‒ отказался Сай, скрестив руки на груди. Зед отложил вилку и поднял тяжёлый взгляд, от которого у Сая пробежались мурашки. И как он мог позволить Маре остаться с ним наедине?

‒ Сайман, мне тоже это не нравится, но тебе нужно думать о родителях, ‒ тихонько сказала Мира. ‒ Потерпи немного, мы скоро уйдем.

‒ Сайман, как же ты будешь жить дальше, когда мы с Зедом останемся в этом городе, а? ‒ не меняя выражения лица спросила Мара.

Она не знала, что именно двигало Сайманом ‒ ревность или страх за неё. И если во втором случае она еще могла понять, то в случае с ревностью совершенно не понимала. То есть вроде они все уже решили (хотя ничего не решили, Мара просто от него сбежала тогда), так зачем тогда он строит из себя её парня?

Они уже обсудили их план ‒ она будет пытаться оставить Зеда при себе как можно дольше. Почему тогда Сайман об этом не думал? Сейчас он рядом и пытался как-то препятствовать тому, что будет неминуемо, но при этом сейчас он еще и нарывался.

Мара заметила слева от себя движение и привычный страх попытался охватить её сердце, но, как и было сказано ранее, страха к Зеду испытывала все меньше. Она коснулась коленки Зеда, забыв, как он ранее на это среагировал, и натянуто ему улыбнулась:

‒ Зед, успокойся, пожалуйста. Сегодня я переночую с тобой, а ты не давай мне повода передумать, хорошо?

Если Сазгаус не прислушался к доводам Кона, то к Мире все-таки не смог не сделать этого. Сайману действительно следовало подумать о родственниках, тем более все они находятся на одном этаже.

‒ Эй, а может, мы тогда с Мирой на сеновал? ‒ ляпнул он громче остальных, но разрядить атмосферу не получилось, потому что его последние слова утонули в возмущении Мары:

‒ Если ты вновь так переживаешь за чистоту моего тела, ‒ обращалась она с Сайману, ‒ то я тебя обрадую ‒ спать я с ним не буду! Хотя, честно слово, еще одна неделя без секса, и я изнасилую любого тут находящегося!

‒ Овечка, это угроза? ‒ усмехнулся Сазгаус и резко поднял свои ноги над полом. Послышался звонкий «топ», и он с ехидством взглянул на Миру: ‒ Больше это не прокатит, Птенчик. И да, я пошутил.

‒ Шутки он тут шутит, ‒ фыркнула Мира и встала. ‒ Я спать, мне нужно восстановить силы. Вы, как хотите, кому сеновал, а мне и в кровати хорошо.

Делая уставший вид по просьбе Кона, она потянулась и потопала на выход из кухни. Правда, в дверях обернулась, склонила голову на бок и игриво взглянула на Сазгауса, как бы спрашивая, идёт ли он с ней? Она не деревенская девочка-подросток, чтобы прятаться на сеновале с парнем, но никто не запрещал ему занять комнату вместе с ней. Мира даже присмотрела комнату покрупнее для них двоих, и сейчас было самое время первыми занять ее, пока другие тут никак не могли решить, кто где ночевать будет.

‒ Мара, да при чем здесь это?! ‒ вспылил Сайман, ударяя по столу кулаком. Он ведь правда боялся за нее, а не пытался лишить секса. Против этого он тоже был, но сейчас не это самое главное.

Зеду не понравилось, как он опять обращался с его дьяволицей. Они все должны на руках ее носить! Как он смеет повышать на нее голос? Зед встал, чтобы проучить Саймана, но обдумывая слова Мары, сел обратно. Нельзя, иначе она передумает.

‒ Делай, что хочешь, ‒ бросил Сай, отворачиваясь от Мары. Он устал. И кажется, он был здесь единственным, кто переживал за нее, но раз это никому не нужно, то он устал бороться за это.

‒ Спасибо, ‒ бросила ему Мара. ‒ Наконец-то! Только скажи ты это еще в Прибрежной деревне, очень многое могло бы измениться!

Мара отвернулась от Самайна и, взяв Зеда за руку, потащила прочь из кухни, чуть ли не роняя Сазгауса, который тоже шел вслед за Мирой. Он как-то от её взгляда даже пропустил крики остальных, потому, когда она уходила, удивленно бросил взгляд на Саймана, а потом и Кона. Но те ничего не ответили, а сам он, дождавшись, когда буря в виде Мары и Зеда уйдут прочь, пошел следом.

Кон же остался вместе с Сайманом, тяжело вздыхая. Опустив руку на плечо жреца, он сжал его и заставил сесть за стол обратно.

‒ Мы все очень устали, Сайман. Несмотря на крики Мары, она это делает, чтобы обезопасить твою семью и нас. И в первую очередь ‒ тебя.

Потому что ни для кого уже не было секретом, что Зед точит зуб на Сая. Учитывая его страх за Мару, он, к сожалению, делает этот зуб только острее.

Между тем Сазгаус уже нагнал Миру, но только на лестнице еще пока. Он не мог выкинуть из головы её взгляд, и… Эти слова про сеновал. Неужели она наконец-то была готова? Ему же не мог показаться этот двусмысленный взгляд?

А даже если и показался, хватит! Его руки уже давно остыли! И тело пора бы уже чем-то и разогреть.

‒ А ну стой, Птенчик, ‒ прошипел он, словно настоящий убийца, настигнувший свою жертву в темноте и делающий убийственный бросок.

В принципе, так и случилось. Потому что на последней ступеньке Сазгаус схватил Миру в кольцо из рук и мимолетно осмотрелся. Он помнил некоторые комнаты, и одна подходящая была прямо слева ‒ пустой шкаф, в котором хранилась одежда для слуг. Но именно туда Сазгаус вдруг потащил Миру. А чтобы красавица не возмущалась, прикрыл ей ротик рукой.