Зед недовольно зыркнул на Саймана, но смолчал, потому что они уже подошли к окраине города, где начинались фермы, а за ними бескрайние поля. Ферма родителей Сайман была третьей по величине, поэтому находилась чуть дальше. На участке, отделенном забором от остальных, возвышался небольшой двухэтажный домик. Рядом была пристройка, в которой жили немногочисленные рабочие ‒ конюх, доярка и кухарка с семьёй. Остальные были приходящими. На территории были ещё здания, но в них находились животные или хранились инструменты.

‒ Я бы хотел сразу уточнить, в чей огород был брошен камень, ‒ усмехнулся Сазгаус. Врать он не собирался ‒ было бы что-то интересное, своровал бы. Но увидив родной дом Саймана, передумал это делать. Он привык к более интересным домам где хранились более интересные вещи. Но Сайман все равно мог не волноваться. Мара тут же отстала, чтобы встать рядом с Зедом, и улыбнулась спине жреца:

‒ Я побуду с Зедом. Мы ничего плохо творить не будем, обещаю!

И того общения, что Зед подарил Маре днем, хватило, чтобы её страхи постепенно уходили. Он действительно ей показался нормальным человеком. А общаться без флирта, к чему Мара не привыкла, если общение без дела, оказалось очень даже занятным делом. Хоть Зед не был многословен, но его улыбка и то, как внимательно он слушал Мару, подкупало. И все больше она без страха или натуженности подходила к нему и улыбалась рядом с ним.

Кон шел вторым по очереди и с какой-то печалью вздохнул. Он привык, что жрецы все-таки жили в более лучших условиях. А может, насмотрелся на королеву и окружение матери, в котором жрецы все-таки принадлежали знатным родам. Но Сайману свое недовольство не показал. Дом есть дом. Куда лучше таверны.

А вскоре показался и глава семейства, вышедший поприветствовать гостей сына. Супругу свою оставил дома, они не успели толком подготовиться и накрыть на стол, а гостей встречать надо было.

‒ Добрый вечер, молодые господа, ‒ улыбнулся он приветливой улыбкой, осматривая каждого оценивающим взглядом. Кон сразу вышел вперед и поприветствовал хозяина дома, стараясь на себя отвлечь внимание, да только затмить вора в черном с пугающей бледной кожей и фейри с открытыми частями тела было просто невозможно. Дослушав приветствие Кона, отец Саймана подозвал своего сына ближе, приобнял его и повернулся ко всем спиной, тихо спрашивая: ‒ Сынок… Ты же знаешь маму. Не мог бы попросить двух твоих спутников одеться нормально? Ладно юноша, но… Это суккуб? Хочешь, чтобы маму инфаркт хватил?

Услышав это, имея прекрасный слух, Сазгаус прыснул в кулак и передал слова отца Мире.

Она не разделяла его веселья, потому что сильно переживала, что что-то могло пойти не так, но все же улыбнулась, когда услышала про суккуба. Кажется, впервые они так же подумали о Маре.

‒ Нет, отец, я же рассказывал, она фейри! ‒ вздохнул Сайман, который уже устал за весь день. А ведь ещё ожидалась реакция матушки, которая точно в обморок свалится, если ничего не придумать. Он обернулся на Мару, но только нахмурился, увидев ее рядом с Зедом. ‒ Пап, я покажу комнаты, а потом приведу всех в столовую. Подготовь маму.

Сайман быстро провел по своему маленькому домику экскурсию. Несмотря на размеры, комнат хватало, чтобы разместить всех. При желании они даже могли расселиться по отдельности. Сай строго запретил всем входить в родительскую комнату и после повел гостей за стол.

Матушка хлопотала вместе с кухаркой и ее дочкой, расставляя последние тарелки с ужином. А когда гости вошли, она с улыбкой развернулась к ним лицом, отряхивая руки о фартук. Только не долго улыбка держалась на ее лице. Она громко ахнула, увидев рогатую женщину. Хоть ее и предупреждали, воочию она выглядела совсем странно. Натянув улыбку, она пригласила всех за стол, поймала Саймана и шепотом спросила, где одежда на той странной девушке?

‒ Мама… ‒ прорычал Сай и усадил ее на место, явно не желая снова что-то пояснять.

Норман был высоким человеком с такими же светлыми, как у Саймана, волосами ‒ цвета пшеничного поля, которые на солнце светились не хуже, чем у солнечных эльфов. Можно только представить, каким красавцем был мужчина в юные годы. Хотя и сейчас он был таковым, но во взгляде читалась боль и страдания, которые сопровождали его на пути, и они его отнюдь не красили.

Он лояльно отнесся к каждому из спутников и был готовым ко всему после описания сына. Чего не мог сказать о своей супруге, но её Норман собирался брать в оборот сам. Как и делал во время их семейной жизни. Глава семьи была женщина! Вот пусть любимая так и продолжала думать.

‒ Прошу вас, гости, проходите. Чувствуйте себя как дома, ‒ обратился он к ним, заходя в помещение. ‒ Приход Саймана был неожидан, потому простите, если где-то будет не убрано.

‒ Прошу вас, не стоит переживать, ‒ ответил за всех Кон. ‒ После лесов, кораблей и портовых таверн лучшего места просто не стоит желать.

‒ Вы льстите, но это засчитано, ‒ улыбнулся Норман, оглянувшись и вновь наблюдая за спутниками Саймана, как они рассаживаются. ‒ О, прошу прощения за мою невоспитанность. Меня зовут Норман, а мою супругу — Анжела, хотя Сайман это вам уже успел, наверное, рассказать. А ты, верно, Кон?

‒ Угадали.

‒ Ты же не из этих краев. Неужели туманный эльф?

‒ Нет, всего лишь сериец.

‒ О, прекрасное место!

‒ Вы там бывали?

‒ Рядом. В Летарте. В юности, когда пошел служить в армию, нас как раз бросили в помощь в войне между Летартом и Люцием. Но, помню, что-то тогда с бывшим королем не наладилось, и нас быстро вернули на родину, так и не позволив ни с кем скрестить клинки.

‒ На ваше счастье, господин. То, что творилось двадцать пять лет назад ‒ было бессмысленным. И также бессмысленно было убито много невинных людей.

Сазгаусу было тошно от всех этих манер, но Кон взял на себя обязанности говорить от лица группы, вот пусть и говорит. Сазгаус не обладал такими манерами, и ничего, кроме как криво улыбаться, пряча ухмылку, не мог. Он только крепче сжал руку Миры под столом и указал взглядом на еду, мол, начинай.

‒ Мы с женой вас беспокоить не будем. Сайман все вам рассказал и показал. ‒ После того, как имена были перечислены, Норман сам сел за стол. ‒ Если что-то понадобится ‒ наши покои на втором этаже в самом конце левого коридора, рядом со шкурой медведя. Э… Дорогая? Ну что же ты, присядь. Разве не замечательно, что Мигу наконец-то вернула нам сына, да еще привела в дом гостей? Замечательных гостей, которым только предстоит знакомство с плодородной и щедрой, верно?

Многие за столом закатили глаза, но только Сайман знал, что тем самым отец пытался манипулировать матерью, чтобы она приняла Сазгауса и Мару как тех, кого надо направить на путь истинный, спасти их души!

Но Мара видела, как на неё посмотрела мать Саймана. И что странно ‒ ей всегда было на это плевать, но сейчас отчего-то в сердце было неприятно. Может, от того, что она мать её… друга? Забавно, а кто ей Сайман после того признания? Сейчас Мара не очень об этом думала, но улыбка пропала с её губ, и она отвела взгляд.

‒ Да, все верно, располагайтесь, гости дорогие, ‒ быстро заговорила матушка и засуетилась, но Норман взял ее за руку, и она села рядом с ним и немного успокоилась. ‒ Мигу щедра в этом году и послала нам все эти дары, что вы видите на столе. Поедим же с благодарностью в наших сердцах.

Она сложила руки на груди в молитвенном жесте и поблагодарила богиню шепотом. Сайман по привычке повторил это за ней, но все остальные молчали. Кашлянув, он предложил уже приступить к ужину. Ему пришлось сесть рядом с отцом, поэтому Мара вместе с Зедом оказалась слишком далеко от него. Он заметил, что настроения у нее не было, и решил, что это из-за ненормального рядом с ней. Вот за что надо было молиться, так это чтобы он ничего не вытворил. Лишь бы пережить этот ужин, а дальше будет проще. В скором времени они продолжат свой путь, хотя ему ещё предстоял трудный разговор с родителями насчёт Мары.

Мира улыбнулась Сазу, чтобы тот не воспринимал близко к сердцу, что о нем подумали родители Саймана. Они не знали, что он наполовину звездный эльф, и пусть благодарят за это своих богов. Отпустив его руку, она взялась за еду, день выдался не из лёгких, и она жутко проголодалась.