Ворчания и вялые требования отпустить его со стороны полосы препятствий не тронули меня.

«Джосси – сволочь. Подлая и беспринципная. Кинуть в нас магией на участке, где нападение уже запрещены! Как есть сволочь! Интересно, что он ожидал? Что кто-то упадёт – точно нет. Не зря он был в ужасе, когда Корвин мужественно пытался не орать в голос от боли на земле. Кстати – это вообще странно! Это как же он закалён, чтобы тихо шипеть проклятия с пробитой какой-то веткой грудью и сломанными конечностями?!»

Не замечая, как сжимаю пальцы, нервно заламывая их, забыла и про истинные мотивы Джосси, и про лабиринт… и зачёт как-то отодвинулся на второй план.

Маркуса пронесли прямо передо мной, и с губ парня сорвалось едва слышное:

– Мама…

Сейчас, вернувшись в общежитие после ещё двух пар, пролетевших для меня в угаре, я поразмышляла и поняла, что так сильно выбило меня из колеи.

Вредный надменный парень одним словом превратился в обычного человека, у которого есть родители, в особенности мама. Это… это так по-домашнему. У меня произошёл разрыв шаблонов. К облегчению и чувству вины добавилась жалость, а она, для нас, славянок, страшное чувство!

Мне не сиделось в комнате на попе ровно, хотя занятия уже закончились и, кажется, даже время ужина пролетело. Я ходила из угла в угол, как загнанное животное, не находя себе места.

«Как он там? Регенерация, магистр Абьёрн сказал, справится почти со всеми повреждениями, если оборотень в первые минуты остался живым. Только вот мне не спокойно! Хочется убедиться… увидеть самой, что с Маркусом всё в порядке. Что он поправляется».

Так долго изводить себя я рискнула только потому, что не в своём мире. На Виёле моё внимание могут не понять. Жалость и забота к ближнему не в чести, но… терпение лопнуло, когда за окном завыл кто-то слишком умный, дополняя звуки стонами и хихиканьем.

«Всё! Не могу! В конце концов, у меня есть повод: Маркус – мой пострадавший напарник! Хочу и интересуюсь! А если он ещё и в себя пришёл, скажу, что Абьёрн поставил нам зачёт! Чем не причина?»

Накинув на академическую форму плащ, укрыла пепельные волосы капюшоном. Решила лишний раз не привлекать внимание в своей стрижке. Упрямство упрямством, а отбитых на голову в этой академии хватает. Достаточно и того, что ко мне непонятно с чего последние сутки стал проявлять внимание чокнутый пятикурсник. Так проявлять, что теперь Маркус в лечебном крыле.

Благодаря браслету дошла до целительной за десять минут. Даже никого по пути не встретила. Точнее встретила, но рвения пообщаться эти объекты не проявили к нашему взаимному облегчению, потому как я сейчас за себя не ручалась. Тревогу подхлестнула скорая встреча с Корвином, поэтому я была далека от адекватной себя. Наверное, это чувствовалось в моей походке.

Я решительно пересекла академический дворик и вошла без стука в корпус целителей.

Тишина подействовала на меня умиротворённо, а ещё я поняла, что не собираюсь что-либо спрашивать. Могу получить отворот поворот, и потом запрет нарушать станет чревато. А так могу спокойно проверить все палаты, пока никого нет, и под шумок проверить состояние балбеса, спасшего мне жизнь.

Что бы тут не говорили о крутых возможностях расы оборотней, а мне слабо верилось, что я, обернувшись овцой, смогла бы дождаться бригаду санитаров… или кто они тут.

Осторожно прислушиваясь и осматриваясь, удачно выцепила взглядом табличку на стене.

«Список пациентов. Очаровательно!»

Найти комнату тринадцать, за которой числился Маркус, оказалось не так трудно.

Проникнув в палату, стянула с себя плащ.

Пятикурсник метался во сне.

Рядом никого не наблюдалось.

Я даже разозлилась, сразу удивляясь собственной реакции.

– Не трогай её! – Зашипел парень обескровленными губами, заставляя меня дёрнуться от неожиданности.

А потом я сама не заметила, как оказалась возле его кровати.

– Ччч… никто её не тронет. Всё хорошо…

Приложив руку ко лбу Маркуса, нахмурилась. Он горел.

Оббежав палату взглядом, схватила полотенце и намочила его, сунув под кран с ледяной водой. Свернув его колбаской, осторожно опустила на лоб пятикурсника, чувствуя, как у самой от волнения в горле пересохло.

Едва холодная махра коснулась головы Маркуса, парень поморщился, но затих.

– Не пойму, – прищурилась я, злясь, – где твои распрекрасные целители?

– Здесь, – совершенно бесшумно появился за моей спиной невысокий старичок в белом балахоне. – А вот кто ты?

– Я – напарница, – не смутилась под пристальным взглядом, ловко используя придуманную заготовку собственной версии.

Пожилой мужчина хмыкнул.

– Что-то не сильно ты на пятикурсницу похожа. Щуплая какая-то… да и не может такого быть, чтобы за пять лет ко мне ни разу не попала.

– Я – с первого. Мы с Корвином сегодня полосу магистра Абьёрна вместе проходили.

– Вот как, – понятливо кивнул дедок, обходя меня и раскидывая руки над притихшим телом пострадавшего. – И что? Думаешь, сразу в невесты тебя возьмут?

– Я… – я возмутилась, если честно. – Причём тут это!? Не вижу никакой связи!

– Это хорошо. Наш Маркус сильно не любит, когда ему навязываются прехорошенькие красотки.

– Да… – я чуть не задохнулась.

– Понял, – хитро моргнул старичок, образуя над телом Корвина едва заметную плёнку света, а потом вдавливая её в пациента. – Я же шучу. Эх, молодёжь!

– Я лишь чувствую себя обязанной.

– За что? – Непонятливо вскинул лекарь свои кустистые брови.

– Он спас меня, – с некоторой долей растерянности снова посмотрела на Корвина. – Заклятие летело в меня…

– Кхе-кхе, – привлёк моё внимание к себе озадаченный старичок. – Так-так… Ты говорила кому-нибудь об этом?

– Я? Нет. Меня не спрашивали. Магистр после падения Корвина распустил всех. Только своего… то есть адепта Джосси задержал.

– Не говори, – странным голосом посоветовал чудаковатый дед. – У Маркуса будут проблемы из-за этого.

– Почему?

Старичок пожал плечами.

– Я не могу сказать. Уж на кого-кого, но на сплетника я мало смахиваю.

Кажется, я обиделась.

Немного пожевав язык, поднялась, не видя больше причин оставаться. Корвин в надёжных руках, перестал метаться и стонать. В общем и целом регенерация работает, и парень скоро очнётся. Я всё узнала о его состоянии, а что до другого – целитель прав: не моё это дело – сплетни собирать.

– Ладно… пойду я.

– Иди, – улыбнулся мужчина, убирая полотенце со лба своего подопечного, – но возвращайся. Твоё присутствие хорошо влияет.

– На Маркуса?

– На Маркуса… на меня, – дедушка кивнул, и его седые волосы растрепались, обрамляя лицо старичка, точно шевелюра деда Мороза. – Ты – светлая, добрая… Быть человеком – это дар, в лучах которого хочется греться каждому… не только больному, но и уставшему… и даже чёрному душой. Возвращайся.

«Странный он, – хмурясь всю дорогу, не заметила даже, как дошла до общежития. – Мда… прям философ. Занятный старичок. Надо узнать, как его зовут».

С такими мыслями расправилась с домашними заданиями, уговорила свой желудок не ворчать до утра и вырубилась со спокойным сердцем, едва голова коснулась подушки.

Следующие три дня прошли, как состав по новым рельсам.

Я хорошо училась, отвечала на уроках, когда меня спрашивали, демонстрировала успехи на практических занятиях по бытовой магии, даже нашла общий язык с некоторыми одногруппниками, а ведь раньше Лину сторонились.

А вечерами я забегала после библиотеки в целительный корпус, забавно названный «крылом», хотя к общему замку академии не прилегало.

Целитель Крирон Дегар оказался приветливым и тёплым старичком. Встречал меня с улыбкой, несмотря на свою работу и снующих всюду работников. И чаем угощал, и плюшками баловал. У меня даже мысль возникла, что Релей многое потеряла, не обратившись за помощью сюда. Валялась там под кустом, жалея себя несчастную… а могла настроить браслет и обратиться к профессионалу. Он обязательно бы помог… и выспросил всё, потому что даже меня, замкнутую и вечно себе на уме девицу, этот партизан заболтал до нельзя. Господин Дегар был из тех, кому хочется доверить всё, что у тебя на душе, позабыв об опасениях и страхах.