– Трудно сказать, – я пожала плечами. – Вроде и лучше, но вот эта глыба льда внутри… Это пройдет?

– Должно, – как-то не слишком уверенно ответила Аретта.

– А это?.. – я запнулась, не зная, как лучше сформулировать. – Меня перестали интересовать мужчины. Совсем.

– В каком смысле?

О господи… Вот уж правду бабуля говорила: ложка в бане не посуда, девка бабе не подруга.

– В самом прямом. Ты девушка, тебе этого не понять. А я нет, у меня не с одним мужчиной… были отношения.

На самом-то деле с тремя за пять лет, но уточнять я не стала, не в количестве дело.

– Обычно смотришь на мужчину и сразу понимаешь, могла бы при определенных обстоятельствах лечь с ним в постель или нет. И если да, то вполне можешь представить… всякое. С удовольствием представить.

У Аретты заполыхали уши.

Ну вот, обругала я себя, засмущала ребенка. Хотя она всего лет на пять моложе меня, может, даже и меньше.

– Сколько тебе лет, Аретта?

– Девятнадцать, – буркнула она.

– Извини, что я об этом говорю, но мне вовсе не хотелось бы остаться такой навсегда. Ни полюбить кого-то, ни просто захотеть. А сейчас мужчины меня абсолютно не волнуют. Ни капли. И не только незнакомые, – я проводила равнодушным взглядом обогнавшего нас симпатичного парня, – но и те, которых знала. Вспоминаю – и ничего. Даже о том, с которым до сих пор встречалась.

Тут я не соврала. С Валеркой у нас был роскошный секс. Если бы не это, порвала бы с ним уже давно. Но с таким же успехом я могла думать о том, как мы с ним выносили на помойку старый диван. Полное отсутствие какой-либо эротики.

– Не понимаю, – Аретта озадаченно покачала головой. – Такого не должно быть. Конечно, люди от ледяного зелья чаще всего умирают, но из тех, кто выжил, насколько я знаю, никто на подобное не жаловался. Может, дело в том, что ты из другого мира?

Может быть, может быть. А может, раздолбай, который налил опасную жидкость в кувшин для воды и оставил в доступном месте, точно так же по-раздолбайски ошибся в рецептуре. И превратилось ледяное зелье в отворотное.

Зал показался мне огромным, как стадион. Заполнен он был до отказа. Хоть мы и не опоздали, но свободных мест уже не осталось. Даже проходы между рядами скамей были забиты.

– Ну вот… – вздохнула Аретта. – Так я и знала.

Тут ей помахала какая-то девушка, показывая, что для нее заняли место. Медички сидели плотной стайкой, отдельно от парней. И все коротко стриженные.

Мода? Требование внутреннего распорядка? Или знак «не влезай – убьет»? Хотя здесь и так всем известно, что девушки неприкосновенны. Впрочем, видимо, не всех это останавливает, если та же соседка Аретты уехала за полгода до выпуска. Парни, кстати, напротив, поражали разнообразием причесок, бород, усов – видимо, это было такое самовыражение в противовес одинаковой форменной одежде.

Протискиваясь между стоящими в проходах, Аретта подвела меня к возвышению, где на стульях сидели ректор Гартис и еще один мужчина в черном атласе. Рядом на скамье, прямо как подсудимые, маялись Элиан и Марис, на этот раз в застегнутых под подбородок куртках. У Мариса волосы были туго стянуты в хвост, и он напоминал кого-то из дрессировщиков Запашных. Чуть поодаль стоял еще один стул – видимо, для меня.

– Надо поклониться, – шепнула мне на ухо, Аретта, когда мы оказались у ступенек, ведущих на это подобие сцены.

Гартис сделал знак, чтобы я поднялась.

– Вы хорошо себя чувствуете? – спросил он, когда я подошла к нему и наклонила голову. – Керр Мумис научил вас нашему языку?

– Да, керр Гартис. Я понимаю и могу говорить. Чувствую себя еще не очень хорошо, но намного лучше, чем ночью.

– Как вас зовут?

– Лана… Александрова.

– Садитесь, керия Лана.

Жаль, я не догадалась уточнить у Аретты, к чему добавляются обращения, к имени, фамилии или к тому и другому. Гартис, Мумис – это вообще что, имена или фамилии? Ректор обратился ко мне по имени, но это ничего не значило. Может, моя фамилия показалась ему слишком сложной. Любопытно, что в местном языке для обращения в множественном числе к одному и к нескольким людям использовались разные формы.

– Ну что ж, начнем? – поднявшись, обратился Гартис к собравшимся. – Слухи разлетаются быстро, и, думаю, вам уже известно, какой вопиющий случай послужил поводом для нашей встречи. Но все же вкратце обрисую. Насколько я понял из разговора с братьями Иллерами, случилось следующее. Используя ночную магию, они увлекли эту девушку из ее мира в наш. Через зеркало Мервика. А потом напоили ее ледяным зельем.

Зал отозвался пчелиным гулом. Сотни глаз пристально рассматривали меня. Захотелось уползти куда-нибудь и спрятаться, но я понимала, что придется пройти через эту пытку, хочу этого или нет. Парадокс, но стоило сказать спасибо ледяному зелью. Без него все воспринималось бы гораздо острее и неприятнее.

– Возможно, все произошло не совсем так. Поэтому мы выслушаем и братьев Иллеров, и керию Лану. После чего решим, как поступить. Одно только приготовление, не говоря уже об использовании, ледяного зелья – повод для исключения и запрета заниматься магией. Чем грозит применение ночных заклинаний, думаю, никому объяснять не нужно. Особенно прискорбно то обстоятельство, что керр Марис – лучший учащийся выпускного года и должен был остаться в эстрии на дополнительный курс, чтобы в дальнейшем преподавать темную магию. Мы слушаем вас, керр Марис.

Тот встал, прокашлялся, глядя себе под ноги, и уже открыл рот, но его опередил вскочивший Элиан:

– Марис ни при чем. Он ни о чем не знал. И дал выпить зелья керии Лане, потому что думал, будто в кувшине вода. Она действительно была там… раньше. Я налил туда зелье, потому что не было свободной посуды. И не успел сказать об этом. И насчет зеркала… Марис пришел, когда керия Лана уже оказалась в нашей комнате.

– Мы должны вам верить, керр Элиан? – скептически поинтересовался второй мужчина, с узким лисьим лицом и залысинами, уходящими далеко на макушку. – Как декан факультета темной магии я не раз сталкивался с вашими безобразными выходками. Очень жаль, что до сих пор вам все сходило с рук. Надеюсь, в этот раз вы получите по заслугам и не сможете спрятаться за спину брата. Тем более он сам замешан в это грязное дело.

Разумеется, прозвучали совсем другие слова, не «декан» и «факультет», но я мысленно подыскивала близкие аналоги из родного языка, как и в случае с эстрией-академией. Похоже, у декана на Элиана был большой острый зуб.

– Пока мы должны их выслушать, керр Глай, – остановил его Гартис. – Если будут сомнения, сможем использовать магический шар керра Мумиса. Хотя, как вы знаете, это крайнее средство, прибегать к которому без веских оснований весьма нежелательно.

Надо будет спросить у Аретты, кто такой керр Мумис. Может, бывший ректор на пенсии – или, как она сказала, на покое?

– Давайте пока оставим зеркало и разберемся с зельем, – продолжил Гартис, знаком показав Марису, что тот может сесть. – Скажите, керр Элиан, где вы взяли рецептуру ледяного зелья и как осмелились заняться его изготовлением, зная, что это категорически запрещено? Я не спрашиваю, почему вы делали это в жилой комнате, что также запрещено. И так ясно, что в лаборатории никто не разрешил бы вам готовить опасное снадобье.

– Способ изготовления я нашел в библиотеке, – набычившись, ответил Элиан. – Эта книга была в свободном доступе, в разделе зелий. Возможно, потому, что это был сборник рецептур целебных снадобий, а ледяное зелье упоминалось в примечании. Во всяком случае, разрешения на нее у меня не потребовали.

– Библиотекари не могут читать все книги от корки до корки, – поднявшись с места, возмущенно заявила полная дама с высокой прической-башней.

– Вас никто ни в чем не обвиняет, керра Осия, – успокоил ее Гартис. – Но будьте любезны, проследите, чтобы эта книга была убрана из свободного доступа. Продолжайте, керр Элиан. С рецептурой мы разобрались. Остался вопрос, зачем вам понадобилось зелье.