– Два варианта, – беззаботно отозвался Элиан. – Можем посидеть на крыльце, подождать, пока Глай не уйдет. Но он только что пришел, а ночи уже прохладные.

– А второй? – я поежилась, потому что действительно было не жарко.

– Через ограду. На дерево – и по веткам на ту сторону.

Чувствовалось, что забор этот он преодолевал уже не однажды. Я оглядела дерево. В принципе, ничего особо сложного, если бы Элиан помог мне уцепиться за нижнюю ветку. Вот только платье…

– Подвяжи подол к поясу, чтобы не мешался, – он без слов понял мои сомнения. – Да не смотри на меня так. Я тебя вообще голую видел в зеркале, вряд ли ослепну, еще раз глянув на твою задницу. И потом, тебе не все ли равно?

Я была вынуждена признать, что да, все равно. Поэтому безропотно задрала подол и подоткнула его под пояс платья. Если бы кто-то выглянул в окно, наверняка был бы заинтригован. Элиан приподнял меня за талию, я дотянулась до нижней ветки дерева и кое-как забралась на нее. Сам он белкой вскарабкался по стволу, цепляясь за едва заметные сучки, и ловко прошел над забором по соседней ветке. Повис на руках и спрыгнул.

– Давай, Лана. Держись за сук. Сядь, потом отпусти руки. Я тебя подхвачу.

Прыгать, не видя, что там под тобой, было страшновато, но я решилась. И тут же очутилась в объятиях Элиана. Опустив на землю, он одернул мой подол и шумно выдохнул:

– Ну вот, кажется, обошлось.

И тут мы начали хохотать, да так, что у меня выступили слезы и заболел живот. Только прекращали, но смотрели друг на друга и начинали снова.

– Пойдем уже, – сказал он наконец и взял меня за руку.

И хотя небо было ясным, почти полная луна сияла ярко, да и окна домов добавляли света, возражать я не стала. Притворилась, что ничего не вижу.

– И все-таки, – мы вернулись к теме, разговор на которую был прерван появлением Глая, – странно, почему он так ненавидит вас с Марисом. Ведь столько лет прошло.

– Такие люди не забывают ничего и никогда. Мы – живое напоминание: своим успехом он обязан тому, что наш отец от него отказался. В смысле, отказался от успеха. Как бы тебе объяснить? Мы с братом – как будто две половинки отца. Тот был одновременно и лучшим в учебе, и таким же шальным, как я. Вот это его и бесит. Хочешь, расскажу, за что я получил свое первое предупреждение? Меня тогда чуть не выгнали, но ректор Гартис заступился.

– Расскажи, – кивнула я.

– Это случилось через месяц после моего поступления. Есть такой старый обычай: в начале каждого учебного года первокурсники устраивают праздник для выпускников. С угощением. Вообще любые крепкие напитки в стенах эстрии запрещены, но ради такого случая делается исключение – дается разрешение на шмуг. А еще по обычаю на эту вечеринку приводят дракона. Наряжают его в студенческую куртку и наливают кружку. Ты видела у Мумиса в комнате чучело?

– Дракона? Облезлого, с одним крылом?

– Да. Это Смаггер, он жил здесь до Чевелора. Чевелор не так уж и стар, но неизлечимо болен. А вот Смаггер дожил до глубокой дряхлости. Отец и Глай как раз были первокурсниками, когда он умер. На следующий день после вечеринки. Вряд ли из-за нее, но Мумис, который тогда был ректором, раз и навсегда запретил приводить драконов на эти праздники.

– Кажется, догадываюсь, – я хихикнула в кулак. – Ты притащил на вашу вечеринку чучело? Ну раз живого нельзя?

– Да, Лана. Пробрался в комнату Мумиса и украл Смаггера. И все бы прошло гладко, но когда с него снимали куртку, одно крыло отломилось. Как мы ни пытались его приделать обратно, ничего не получилось. Мумис был в ярости, Глай тоже, и если бы не Гартис, меня бы точно исключили.

– Да ты мастер безобразий, Элиан.

– Ну, можно и так сказать, – вздохнул он.

За разговором мы незаметно дошли до оврага, а по нему – до входа в подземелье.

– Я спущусь первым, – сказал Элиан. – Если вдруг упадешь, поймаю.

– А как же крышка? Мне ее будет не задвинуть.

– Ты спустишься, а я еще раз поднимусь и закрою, не волнуйся.

Я была уже почти внизу, когда подол, снова подоткнутый за пояс, выскользнул и попал под ногу. Элиан успел подставить руки, но на этот раз не отпустил меня, а крепко прижал к себе. Его губы коснулись моих – сначала легко и осторожно, потом все более жадно и настойчиво…

Да, целоваться он умел, ничего не скажешь. Это была какая-то… симфония, а не поцелуи. Как он смыкал мои губы своими, прикусывая нижнюю и обводя языком верхнюю, как проскальзывал между ними и самым кончиком ласкал мой язык. Отрывался на секунду, и я чувствовала тепло его рваного сбившегося дыхания, а потом мягко касался самых краешков губ, нежно и щекотно. И так же мягко щекотала щеку его борода.

Черт, где они всему этому учатся? И хотя я так ничего и не почувствовала, процесс захватил. Во всяком случае, противно точно не было, отвечала я ему охотно. И прислушивалась к себе: ну, может, все-таки дрогнет что-нибудь. Но увы. Как будто целовалась с манекеном из магазина. Холодно и сухо. И страшно досадно.

Элиан прижимал меня к себе все крепче, его руки исследовали мои изгибы, пробегали по талии и бедрам, чуть дольше задерживаясь на груди. Я чувствовала, как напряжены его мышцы, как сильно налита желанием плоть. Обычно это вызывало у меня двоякую реакцию – в зависимости от отношения к объекту. Если мужчина нравился, действовало как спичка, поднесенная к пороху. Если нет, например, в танце с каким-нибудь несимпатичным типом, испытывала самое настоящее отвращение. Сейчас – ничего. Абсолютно. Ну да, эрекция. Бывает.

В подземном коридоре было темно, хоть глаз выколи, но сверху падал призрачный лунный свет. Я увидела, как Элиан, снова оторвавшись от моих губ, вопросительно приподнял брови, будто спрашивая: ну как?

Я вздохнула и отрицательно покачала головой. Усмехнувшись, он коснулся подбородком моего лба.

– Жаль…

– Мне тоже…

Чуть отодвинувшись, Элиан пристально посмотрел на меня и спросил недоверчиво:

– Правда? Тебе правда жаль?

– Да.

Мы смотрели друг другу в глаза, не отрываясь, как будто играли в гляделки, кто кого пересмотрит.

Я не соврала. Мне действительно было безумно жаль. И не только потому, что моя ледяная холодность оказалась такой непрошибаемой. В отличие от старшего брата, Элиан мне нравился. С ним было легко и весело. И я не сомневалась, что если б не проклятое зелье, этот вечер закончился бы совсем иначе. Ко взаимному удовольствию.

– Знаешь, а это уже неплохо, – он поцеловал меня в висок, потом ущипнул губами за мочку уха, тронул языком сережку. – То, что тебе жаль. Дает надежду.

– Надежду? – с горечью переспросила я. – На что? Само, как ты понимаешь, не прошло и, думаю, не пройдет. А что с этим делать, никто не знает.

– Мое зелье забрали в лабораторию, – возразил Элиан, по-прежнему обнимая меня. – И я подробно расписал, что изменил в рецептуре. Керр Зейрис, декан целительского факультета занимается этим, ищет средство. А завтра, я надеюсь, Мумис прощупает твои энергии. Возможно, все не так страшно.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.