После ужина, который прошел в беседе ни о чем, я уже собралась перейти к более насущным темам, но тут в дверь постучали.

– Не знаю, захочет ли она вас видеть, – вполголоса сказала Аретта, выглянув в коридор.

– А ты спроси, – узнала я голос Мариса.

Вот уж кого мне сейчас только не хватало для полного счастья!

– И чего они хотят? – буркнула я мрачно.

– Поговорить, – ответил из коридора Элиан.

– Пусть войдут, – подумав, вздохнула я.

Вид у братьев был довольно взъерошенный. Оставалось только надеяться, что они не подрались.

– Присаживайтесь, – пригласила Аретта. – Если мешаю, могу уйти.

Она наверняка надеялась, что ей предложат остаться, но Марис кивнул:

– Да, пожалуйста.

Вспыхнув, Аретта вышла.

– Керия Лана… – начал Марис, но я его перебила:

– Давайте без церемоний. И если можно, покороче. Я плохо себя чувствую, – это был прозрачный намек: «по вашей милости», – и очень устала.

– Мы хотели попросить прощения.

– Послушай, Марис, я уже поняла, что все получилось без вашего умысла. То есть не было умысла притащить меня сюда и напоить этой отравой. К тому же себе вы напакостили не меньше, чем мне. Давайте я притворюсь, что растрогана, и мы на этом закончим. Зачем только было Аретту выгонять?

Элиан старательно изучал что-то на полу, мучая пуговицу куртки. В конце концов та не выдержала и оторвалась.

– Хорошо, Лана, – Марис поморщился. – Мы хотели попросить тебя об одолжении, но, кажется, это плохая идея.

– Я сразу тебе об этом сказал, – с досадой покачал головой Элиан.

– И тем не менее согласился.

– Иногда легче с тобой согласиться, чем доказать, почему ты неправ.

– Кажется, понимаю, – я отошла к окну и встала, опираясь спиной на подоконник. – Вы хотели попросить, чтобы я сделала вид, будто все прошло. Что я хочу всех мужчин подряд, без исключения.

– Ну… не так сразу, – Марис смотрел куда угодно, но не на меня. – Только если Мумис скажет, что ничего нельзя исправить.

– Прекрасно! – я даже в ладони хлопнула пару раз. – Мне будет плохо, но я должна делать вид, что хорошо, чтобы вас не выгнали. Да еще и возведу напраслину на старика: мол, ни на что уже не годен. Мне-то какой в этом интерес, скажите, пожалуйста?

– Так, ну хватит, – Элиан встал и швырнул пуговицу, которая ускакала под кровать. – Простите… прости, Лана. Нас обоих. И за все, что случилось, и за то, что пришли с этой просьбой. Ты права, это…

Свинство, помогла я, про себя, разумеется, и по-русски. Хорошо, что ты это понимаешь, Элиан. Звездочка тебе в табель.

Он пошел к двери, Марис за ним.

– Подождите, – остановила я. – Вы можете мне объяснить одну вещь? Что это за зеркало Мервика и почему, если уж оно такое опасное, находится в жилой комнате?

– Мервик был одним из верховных магов Грайара, еще до того, как Ночные приплыли с Северных остров и захватили Объертин, – сказал Марис, прислонившись к косяку, тогда как Элиан остановился в коридоре рядом с ждавшей там Ареттой. – Почти тысячу лет назад. Он начал строить этот замок.

– Кстати, как он называется?

– Лагредо. Так вот… Мервик опасался, что мы не устоим против Ночи, и искал помощи в других мирах. Он использовал лунную магию, чтобы выходить в зеркальный коридор. Сам отливал и шлифовал зеркала, и то, что в нашей комнате, – одно из них. Его нельзя убрать, оно вделано в стену. Но никому и в голову не могло прийти, что оно опасно. Ведь свои заклинания Мервик унес с собой, а без них это самое обыкновенное зеркало. Так все думали. Хотя и ходили слухи, что кто-то попал к нам через него так же, как и ты.

– Однажды Мервик исчез, – продолжил Элиан. – Бесследно. Возможно, ушел и не смог вернуться. Или не захотел. Никто не знает. Ночные маги могут выходить в зеркальный коридор, но мы не используем их заклинания, это слишком опасно. Керр Этрай – дальний потомок Мервика. Он преподает магию сущностей – извлечение скрытых возможностей предметов и тех знаний, которые они хранят. Маг, владеющий этим искусством, может, к примеру, рассказать обо всех хозяевах того или иного предмета и даже уловить отпечатки их мыслей и чувств. Хотя вещи магов так просто не отдают накопленное. Поэтому керр Этрай, хоть и знает об этом зеркале многое, но далеко не все.

– Ладно, – не сдавалась я. – Почему зеркало не убрать, понятно. Но почему вы живете там, где зеркало? Та комната вдвое больше этой. У темных магов такие преимущества перед остальными?

– Нет, – усмехнулся Элиан. – Это преимущество лучшего выпускника. Ну а я с ним заодно. Спокойной ночи, Лана. Очень надеюсь, что с тобой все будет в порядке. И не только потому, что это важно для нас.

– Ты видела, как он на тебя посмотрел, Лана? – закрыв дверь, Аретта прыснула в кулак.

– Кто?

– Элиан. Знаешь, о чем я подумала, когда они говорили про зеркало Мервика? Ты точно уверена, что тебя кто-то звал?

– Ну… не совсем, – я задумалась, пытаясь вспомнить и сон, и то, что случилось прошлой ночью. – Я не слышала слов. Но знала, что с другого конца зеркального коридора кто-то смотрит на меня. Мужчина. И зовет. Понимаешь, Аретта, то зеркало тоже непростое. То, которое в моем мире. И тоже старинное. О нем рассказывали, что женщина, которая проводила перед ним много времени, вот так же пропала бесследно. Может, она-то и попала сюда, и легенды – о ней? А я часто и долго сидела перед ним, еще когда была девочкой… Так о чем ты хотела сказать?

– Я не знаю, каким образом Элиан увидел тебя в нем, но что, если он подумал о тебе как-то по-особому? Ну, например, вот бы ты оказалась здесь. Не звал вслух, не произносил никаких заклинаний, но зеркало передало тебе его мысли.

– Только не говори, что он влюбился с первого взгляда и так сильно захотел увидеть по-настоящему, что зеркало восприняло это как приказ и затащило меня сюда?

– Я ничего не утверждаю, – осторожно уклонилась от ответа Аретта.

– Если так, то все вдвойне печально, – я подобрала пуговицу Элиана и положила на стол. – Потому что мне он не нужен. Ни он, ни кто-либо другой. И что хуже всего – по его же милости.

Уснули мы, наверно, ближе к утру, хотя Аретта почти не спала предыдущей ночью, сидя со мной. Иногда я спохватывалась и пыталась свернуть разговор, но она смеялась в темноте:

– Если беспокоишься обо мне, то не стоит. Я могу не спать несколько ночей подряд. Такая вот у меня способность. Поэтому часто дежурю в госпитале по ночам. Это тебе надо больше отдыхать, восстанавливать силы.

И тут же задавала следующий вопрос. Мы говорили обо всем: о Шиане и моем мире, о семьях и друзьях, о тысяче вещей – о чем говорят, когда случайное знакомство стремительно перерастает в более тесные отношения. За одним исключением.

Темы личной жизни мы коснулись лишь вскользь. Я сказала, что встречалась со своим молодым человеком больше года, но отношения складывались не так, как мне хотелось бы. И что, скорее всего, я закончила бы их в любом случае. Даже если бы не попала сюда.

Это было чистой правдой. Валерка был хорош собой и не менее хорош в постели, недурно зарабатывал в банке своего отца, жил в большой квартире на Октябрьской набережной и ездил на спортивном БМВ последней модели. Но все эти достоинства сводились на нет неистребимой самоуверенностью, наглостью и высокомерием. Розовые очки влюбленности сначала маскировали их под уверенность в себе и твердый характер, но как только флер начал таять, все проступило более чем отчетливо. Впрочем, в такие подробности я, разумеется, вдаваться не стала.

Аретта в ответ промолчала. Возможно, свои чувства она прятала даже от себя самой, поскольку это помешало бы в учебе. Но я-то заметила, как менялся ее взгляд, когда она смотрела на Мариса, зная, что тот ее не видит.

– Скажи, а почему девушки учатся только на целительском факультете? – спросила я, уже засыпая.

– Потому что все другие факультеты – традиционно мужские. Спи, Лана!