Вокруг нас начинают собираться люди, предвкушая громкий скандал, а я все стою с бананом в руках, боясь пошевелиться или даже вздохнуть!
Как вдруг, словно финальный аккорд в этой симфонии позора, дракон, пытаясь поправить свою одежду, опирается на статую, которая, потеряв равновесие, обрушивается на него и Его Величество…
Ну, все, мне конец, сейчас обвинят в покушении, и ждет меня гильотина!
Магия, взволнованная моими эмоциями, вырывается из-под контроля и, словно пытаясь помочь, врезается в дракона… но вместо того, чтобы встать… он начинает храпеть… громко так… с забавным присвистом…
Подумав ровно секунду, я не нахожу ничего более разумного, чем просто отправиться в обморок!
Глава 3
Герхард
Я с удивлением открываю глаза: удивительное чувство бодрости и спокойствия во всем теле, странно? Что же это такое? Неужели я выспался? Да быть того не может!
Я роюсь в своих воспоминаниях: вот маменька, вот миленькая незнакомка, потом пошли пить с Людвигом, потом появилась эта незнакомка с желанием стырить банан, потом была катастрофа… ах, как она краснела, да я ей за такое визуальное удовольствие кучу бананов подарком вышлю…
Потом на меня грохнулась эта дурацкая статуя, а дальше ничего не помню…. Что произошло? Я в конце концов дракон! Да меня даже мраморным портиком не пришибить…. А тут провал…
– Вы проснулись, милорд? – пока я предавался воспоминаниям о вечере, точнее о той части, которую я совсем не помнил, Густав тенью скользнул в комнату, осмотревшись, я с удивлением осознал, что я в своей постели.
– Густав, я что, спал?
– Да, милорд, и крепко!
– А сколько по времени?
– Вы не поверите, но чуть больше суток!
– Да быть того не может! – в возбуждении подскочил на кровати. – Невероятно! Немедленно свяжись с его величеством по магофону, мне нужны подробности этого бала! Давай поторапливайся!
Густав тут же испарился, а я начал расхаживать по комнате, размышляя, что бы это все могло значить, и ожидая сигнала от Густава, что Людвиг на проводе. Я уже в нетерпении наматывал, кажется, сотый круг, когда Густав, наконец, с таким же невозмутимым выражением лица и, передвигаясь с обычной скоростью, занес в комнату магафон и прежде, чем подать мне трубку, пафосно сообщил: «Его величество на проводе». Вот зараза! Все, я передумал, не дам ему прибавки к зарплате, лучше в кабаке все пропью или вон, на оперных певичек спущу, говорят, в опере появилась новая прима… с выдающимся голосом, ну, и прочими прелестями, тоже крайне выдающимися, надо только убедиться, что Людвиг уже не успел ей сделать авансов, потому что против короля я, конечно, не попру…
– Людвиг, доброе утро! Расскажи мне, что произошло на балу!
– И тебе не хворать, подожди, сейчас отложу газету, а то боюсь пролить свой меланж(Тип утреннего кофе, считается нормой утром устроиться с чашечкой и неторопливо читать газеты… часа два или три)).
– А он еще не остыл? – не удержался я, знаю привычку Людвига проводить несколько часов по утру за кофе и утренними газетами, по мне, так пустая трата времени, но Людвигу нравилась почтенная неторопливость, и многие подданные стали следовать его примеру, что безмерно меня раздражало, ведь найти столик на террасе становилось с каждым днем все сложнее и сложнее, а все потому, что аристократические бездельники просиживали с одной чашкой часами, обмениваясь новостями и сплетнями… тьфу!
– Поверь мне, мой остывший меланж не сравнится с той феерической арией, которую ты устроил на балу!
– Арией? Ты о чем?
– Ты просто виртуозно храпел, кажется, одну из фуг Биетховена, но, к сожалению, мы не смогли точно разобрать какую именно, твоя матушка спохватилась раньше… а жаль…
Я постарался молча проглотить издевательства Людвига, а он, как назло, еще и разразился заразительным смехом, вот гад королевский!
– Так, объясни по-человечески, что произошло? Ты же сам знаешь, как давно я мучаюсь бессонницей, а тут сутки сна и без лекарей!
– Ну, все просто: та милашка, что так ретиво охотилась за бананом, случайно шарахнула тебя своей сырой магией, без злого умысла конечно, это даже тайная канцелярия может подтвердить, а ты и отключился! Конечно, странная реакция, особенно для дракона, но храпел ты с полным изяществом!
Мой мозг нервно дернулся, и картинка начала складываться, как, впрочем, и план дальнейших действий…
– Людвиг, кто она?
– Да мы особо не выясняли, она тут же отправилась в обморок, и поверь, твой храп взволновал меня гораздо больше, чем какая-то, пусть и милая, но незнакомка. Кажется, ее утащила приводить в себя маркиза Кюнельт…
– Людвиг, подними всех, но к вечеру у меня должна быть папочка со всей информацией на эту девушку!
– Ого, Герхард, ты что, решил наконец-то порадовать матушку и жениться?
– Нет, я в кои-то веки собрался выспаться! – недовольно заметил я, размышляя, согласится ли девушка на роль фиктивной любовницы. Но сначала необходимо узнать о ней побольше!
Ответом мне был заливистый смех.
– Я рад, что смог повеселить тебя сегодня, Людвиг, но я жду от тебя информацию…
– Конечно, но в обмен ты присоединяешься сегодня в мою компанию, накинем маски и пройдемся по злачным местам в городе: сегодня Faschingsdienstag(Нем. Последний день, всегда вторник перед началом Великого поста, в этот день устраивают карнавал, наряжаются в дурацкие костюмы, пьют и едят очень много пончиков с абрикосовым повидлом), если ты не забыл?
– Scheisse!(Нем. Вульгарное ругательство, значит дерьмо) – грязно и со вкусом озвучил я свою точку зрения на происходящее.
– Да ладно тебе! Marille Krapfen und Schnapps(Нем. Абрикосовый пончик и самогонная водка или ликер), что может быть лучше? Пока не найдем твою незнакомку, сон тебе все равно не грозит, так хоть оторвемся как следует…
Я лишь обреченно вздохнул, если Людвиг вбил себе что-то в голову, то переубедить его невозможно, даже мне…
– Вот и прекрасно, мы заберем тебя через пару часов! Виена, держись, мы идем! – радостно провозгласил этот неугомонный король и положил трубку.
Я выразительно посмотрел на Густава и приказал ему найти мою маску и плащ: если гулянки не избежать, то ее надо возглавить!
Аурелия
– Как вы могли так скомпрометировать наше учебное заведение?
Я стояла перед столом в столь любимом мной кабинете фрау Штайан и не знала, куда деть свои руки, а если честно, то себя всю целиком, хотелось провалиться со стыда в какое-нибудь подземелье, но вот только есть ли оно такое, чтобы достаточно глубоко и меня никогда не нашли? Ведь это первый раз за все время моей учебы, когда я попадаю в этот кабинет не для похвалы. От горечи и обиды в глазах защипало, но я лишь сжала покрепче губы, сдерживая рвущиеся наружу рыдания.
– Почему вы молчите, фройляйн?
– Я не знаю, что сказать, фрау Штайан, – наконец смогла вытолкнуть я из себя.
– А я знаю! Вы немедленно идете к себе, собираете свои вещи и до заката покидаете стены этого заведения!
Я подняла глаза, полные ужаса на некогда любимую и заботливую учительницу, мне хотелось думать, что я просто ослышалась…
– Но мне же некуда идти… и диплом… я еще не получила диплом!
– И вы его никогда не получите! Неужели вы правда думаете, что я позволю так скомпрометировать свое учебное заведение после того скандала, что случился на балу?
– Но позвольте, фрау Штайан, ведь я – лучшая ученица этого заведения! – мой мозг полностью отказывался принимать происходящее вокруг.
– Были лучшей ученицей, пока не уронили статую на герцога и его величество!
– Но куда же я пойду, вы ведь не хуже меня знаете, что мои родители умерли, а все, что оставалось от имения, было распродано с молотка! Вы же фактически делаете меня бездомной!
Я видела, что фрау Штайан замялась, она не была дурной или злой женщиной, и сейчас, судя по всему, действительно делала все возможное, чтобы защитить свою школу, которая была для нее всем в ее жизни.
