– Я бы не стал торопиться с боем. Как чародейка ты стала гораздо слабее… Я видел, как та женщина с пустотой в глазах пожрала твоё пламя…

– От него же она и погибла, – напомнила Дженна.

– Ты вроде бы тоже погибла, – таинственно проговорил демон.

– Жива та мразь или истлела, но, по меньшей мере, нас обеих больше нет в Сии, а значит, мои друзья в безопасности. Я… – чародейка сжала кулаки. – Я сделала всё, что должна была… всё, что могла.

– И теперь у тебя новый дружок, – усмехнулся Хвататель.

– Не хочу я больше дружить, – отмахнулась чародейка, садясь обратно на кровать и распуская свою косу. – Кстати, а что с Дивом? Я почти не ощущаю его вибраций…

– Синенький жив, – ответил Дхар Нэваал Тринадцатый. – Но не знаю, надолго ли. Тебе стоит накормить его как можно быстрее. Наше путешествие было продолжительным. Ты завела нас в страшный мир… В Сии я ощутил его ядовитый привкус в твоей витали, но не думал, что ты…

– Забудь о том мире, – оборвала его чародейка. – Забудь, что видел, и не вспоминай…

– Как прикажешь, хозяйка…

Сложив покрывала друг на друга, Дженна установила на них зеркальце так, чтобы видеть отражение. Глядя на себя, она принялась расчёсывать и переплетать волосы. Лицо её осунулось, щёки и губы потеряли цвет. Среди золотых локонов поблёскивала седина.

– …Тринадцатый, – мысленно произнесла Дженна.

– Да-а? – откликнулся демон.

– Спасибо тебе за помощь. Пусть моя боль отравлена, но ты забрал её часть…

– Это мой долг, хозяйка. Не благодари, – прислужник издал звук, напоминающий скрипучий смех, – а лучше прислушайся к совету доброй женщины и ступай завтракать.

Приведя себя в порядок и одевшись, Дженна покинула комнату. Она спустилась по узкой лестнице на два этажа и вышла в столовую, до отказа заполненную посетителями. По большей части это была шумная ребятня, но кое-где можно было заметить ссутуленные спины стариков и снующих с подносами женщин. Судя по всему, владения Мамаши Йон были популярным постоялым двором, куда приходили завтракать со всей округи.

«Гоблины мири, – напомнила себе чародейка. – Повелители овец».

Повелители овец отличались невысоким ростом, сухим, но крепким сложением и улыбчивыми лицами. У одних волосы отливали рыжиной, у других были чёрными.

Завидев гостью, малышня затихла, как по команде, и только из задних рядов донеслось несколько приглушённых смешков. Десятки глаз рассматривали чародейку с недоверием и страхом, но по большей части с любопытством.

Должно быть, Дженна выглядела необычно. Она не могла остаться в одной тунике и надела поверх неё лиловые шаровары, которые принесла ей Мамаша. Широкие, с низкой проймой, собранные на щиколотках штаны, как оказалось, носили все местные гоблины, невзирая на пол и возраст. Помимо них мальчишки надевали коротенькие безрукавки. Девочки и женщины прикрывали грудь полосками ткани.

Дженна приветственно склонила голову, но вместо ответа вновь раздался детский смех, а на середину зала вдруг вылетел петух. Рыжая птица закудахтала и принялась испуганно шарахаться между столами. Сидящие за ними гоблины начали топать ногами, хлопать в ладоши и кричать: «Лови его! Лови! Лови!»

Чародейка подняла брови, вопросительно оглядываясь.

– Эту птицу зовут Супчик, – пояснила стоящая ближе всех к ней женщина с двумя чёрными косами, покоящимися на округлых плечах. – В честь каждого нового гостя принято готовить суп из петуха, – она подбоченилась и ухмыльнулась. – Но для этого гость должен сам его поймать. Таким образом незнакомец демонстрирует нам свою силу и характер, становясь добрым знакомцем.

– Или помирает с голоду… – неслышно простонала Дженна.

Помнится, у сумеречных лис было упражнение на скорость и ловкость, состоящее в том, чтобы научиться ловить курицу. Задача была не из простых. А Дженна, сказать по чести, сегодня с трудом сошла по лестнице и не была готова бегать за петухом, да ещё в чужих сандалиях…

Всё происходящее вызвало у девушки тихое раздражение. Но петуху было всё равно. Подгоняемый криками, он испуганно верещал и носился по залу. Мири веселились от души, смеялись и хлопали в ладоши. Дженна же застыла как вкопанная.

Необычайная, несвойственная ей лень напала на чародейку. Она глядела перед собой, наблюдая за происходящим со стороны. Звуки и образы сливались, смешивались в единую картину. Воздух, а может быть, и само время будто сгустилось, замедлилось…

В следующий миг, когда яркое кудахчущее пятно проносилось мимо Дженны, она лишь слегка наклонилась к нему, протянула руку. Её пальцы разжались и сомкнулись уже на петушиной шее.

«Мерзкое рыжее создание», – с удивлением подумала Дженна, хорошенько встряхнув птичью тушку.

Шея петуха хрустнула, Супчик обмяк, наступила тишина. Девушка подняла глаза и молча протянула черноволосой мири свою добычу. Гоблины вскочили со своих мест, восторженно рукоплеща и поздравляя гостью.

– Что ж, добро пожаловать в нашу общину, Дженна, – ухмыльнулась, подходя к ней, Мамаша Йон.

– …Каша моя, видать, совсем остыла? – поинтересовалась у неё девушка.

Первые дни Дженна редко выбиралась из отведённой ей комнатушки, всё больше проводя время в постели, с головой закутавшись в одеяла. На острове Граг хотя и было довольно тепло, но влажный воздух, казалось, проникал под самую кожу, наполняя кости холодом и сводя ознобом мышцы.

Что случилось с её магией – чародейка не знала, но пламя было ей более неподвластно. Силы хватало разве что высечь искру. Зато мёртвая вода клокотала и пела в жилах. Впрочем, вскоре питательные супы и каши сделали своё дело. Чародейка стала появляться в общем зале и выходить на улицу.

Не привыкшая нахлебничать, постепенно она влилась в общий ритм. Девушка помогала Мамаше Йон и другим мири где только могла, не чураясь самой грязной работы. Она убиралась в трактире, мыла посуду, рыхлила грядки, ухаживала за посевами и домашней скотиной.

Размеренно и однообразно протекала жизнь гордых повелителей овец. С утра до вечера мири работали за ремесленными станками, обрабатывали болотные поля, рыбачили и охотились в чащобах Аватни, собирали в лесных садах фрукты, грибы, ягоды и травы. Когда силы стали возвращаться к чародейке, её тоже начали брать на охоту.

Рано утром Дженна вместе с другими охотницами и собирательницами уплывала на лодке в менее затопленную и более опасную часть острова, называемую Сухолесьем. Там обитали существа, похожие на огромных крыс, чья шерсть была зелёной, словно поросла водорослями, но мясо считалось на редкость вкусным и питательным. А вот своих овец мири не ели вовсе, используя только их молоко, шерсть, боевой нрав и дружеское отношение к хозяевам.

Гружёные мешками диких яблок и лечебных трав, корзинами грибов и тушами зверей, добытчики возвращались в город под вечер. В хорошие дни им удавалось поймать саблезубую оленуху. Дело это было непростое: животные славились своей невероятной прыткостью и острым чутьём.

К тому же они были любимым лакомством не только гоблинов, но и опасных хищников, в обилии населяющих чащобы: болотных свиней фарахов и плотоядных водяных лошадей агисков, гигантских ящериц аванков, огромных змей, пауков и других зубастых, ядовитых, хитрых и ловких тварей.

От зари и до зари гоблины трудились не покладая рук, а с наступлением сумерек собирались в тавернах, где трапезничали, делились новостями и устраивали шумные гуляния. Они рассказывали поэтические сказки, пели и плясали под бой барабанов и гудение дудок.

С заходом солнца веселье разворачивалось где только можно. Женщины и дети голосили, прыгали, топали и крутили бёдрами на террасах перед домами, на лестницах, обвивающих деревья, и на мостках, протянутых над болотами.