И как раз больше всего сомнений у Ж. Вандриеса вызывало междометие, та самая категория, которая и Л. В. Щербе представлялась «туманной». Французский ученый предлагал: «Прежде всего надо исключить из частей речи междометие. Как бы ни было велико значение междометия в речи, в нем есть что-то, что его обособляет от других частей речи, оно — явление другого порядка. ...Вообще, оно не имеет ничего общего с морфологией. Оно представляет собой специальную форму речи — речь аффективную, эмоциональную или иногда речь активную, действенную...»

Итак, остались только четыре части речи — существительное, прилагательное, глагол и наречие. Пусть будет мало частей речи, но зато несомненных. Увы, сомнения не кончались. Академик В. В. Виноградов писал в этой связи: «Если лингвистический скептицизм простирается дальше, то подвергается сомнению право наречий на звание самостоятельной части речи. Ведь одни разряды наречий находятся в тесной связи с прилагательными... другие — с существительными, третьи не имеют ярко выраженных морфологических признаков особой категории». Вспомним, как много орфографических ошибок именно в наречиях, — следствие неопределенности этой категории.

Но и между прилагательными и существительными часто нет четких различий. Ж. Вандриес пришел к следующему выводу: «Между ними (прилагательными и существительными. — В. О.) нет четкой грамматической границы; их можно соединить в одну категорию — категорию имени. Продолжая этот отбор, мы приходим к тому, что существуют только две части речи — глатол и имя. К ним сводятся все остальные части речи».

История языка свидетельствует, что и генетически (т. е. по происхождению, в своих истоках) существительное и прилагательное близки. Выделять свойства предметов люди научились не сразу. Для этого требуется достаточно высокий уровень мышления, умение абстрагировать признаки. Тогда и возможно появление особой качественной категории в языке — прилагательного. «В связи с тем, что свойства предметов, — пишет В. В. Иванов, — раскрываются через другие предметы, то первоначально названия свойств — это не что иное, как название тех предметов, которые, с точки зрения говорящего, являются основными носителями этих свойств. Свойство твердого выражается сначала так же, как «камень», красного — как «кровь», голубого — как «небо». Поэтому ясно, что первоначально при развитии определения не могло быть речи об особой категории слов, которые бы выражали признаки предмета, — этим выразителем была все та же категория грамматического имени.

Именно поэтому с точки зрения происхождения все прилагательные были сначала относительными, т. е. производными от какого-то названия предмета, через отношение к которому характеризовались другие предметы. Качественные же прилагательные — это более поздняя и более отвлеченная категория: они возникают уже тогда, когда признак начинает мыслиться отдельно от предмета, когда он начинает мыслиться как таковой».

Обе категории вышли из общей категории имени. Эти следы старых отношений видны в таких словах: жар-птица, царь-девица, душа-человек и др.

Сколько все-таки частей речи в русском языке? В 30-е годы XX в. в очень популярной, выдержавшей множество изданий книге А. М. Пешковского «Русский синтаксис в научном освещении» выделялись четыре основные части речи — существительное, прилагательное, глагол и наречие. Об остальных категориях было сказано глухо. В капитальном труде В. В. Виноградова «Русский язык» (изд. 1-е-1947 г., изд. 2-е, посмертное — 1972 г.) категории слов делились на части речи (существительное, прилагательное, числительное, местоимение, глагол, наречие, категория состояния) и частицы речи (частицы в собственном смысле, частицы-связки, предлоги, союзы); кроме того, самостоятельно выделялись две другие категории — модальные слова и междометия. Академическая грамматика 1952-1954 гг. установила десять частей речи: существительное, прилагательное, числительное, местоимение, глагол, наречие, предлог, союз, частицы, междометие. Академическая грамматика, вышедшая в 1970 г. под редакцией проф. Н. Ю. Шведовой, сохранила те же части речи. Но эта близость старой и новой грамматик кажущаяся. Сохранив количество разрядов, новая грамматика изменила их состав. Изменения весьма значительны. Так, в разделе местоимений остались только «местоимения-существительные» (он, кто, что, никто, ничто), а местоимения мой, твой, наш, какой, который, чей-нибудь, никакой и др. оказались среди прилагательных. В разряд прилагательных были отнесены порядковые числительные, которые в новой грамматике называются порядковыми прилагательными, бывшее числительное один и др.

Двухтомная академическая «Грамматика-80» также выделяет десять частей речи в современном русском языке.

Возможно, в будущих академических грамматиках многое будет расставлено иначе.

Как все просто и хорошо было в школе и как усложняют дело лингвисты! Не лучше ли оставить все по-старому и ничего больше не менять? «Оканчивая свое образование так называемых «частей речи» в русском языке, — писал в заключение своей статьи о частях речи академик Л. В. Щерба, — я начинаю слышать тот стон, который идет из учительских рядов: «Как все это сложно! Неужели все это можно нести в школу? Нам надо бы что-нибудь попроще, поотчетливее, непрактичнее...» К сожалению, жизнь людей не проста, и если мы хотим изучать жизнь, — а язык есть кусочек жизни людей, — то это не может быть просто и схематично. Всякое упрощение, схематизация грозит разойтись с жизнью, а главное, перестает учить наблюдать жизнь и ее факты, перестает учить вдумываться в ее факты».

Сколько падежей в нашем языке? Мы неоднократно сталкиваемся с этим вопросом в самых, казалось бы, обыкновенных случаях. Так, при разборе предложения Я сижу на берегу перед ученицей возникает чуть ли не неразрешимая задача — определить падеж существительного. Вопрос где? мало помогает. Ученица начинает мысленно (про себя) склонять: берег, берега, берегу, берег, берегом, о береге — и отвечает: дательный. Действительно, форма берегу ей встретилась только в дательном падеже. На ударение она не обратила внимания и удивилась, когда ей сказали, что это предложный падеж, ведь предложный — о береге.

Хотя девочка ошиблась, рассуждала она вполне логично. Как мы определяем падеж? Практически по вопросам. Но если к словосочетанию мечтал о лете вопрос о чем? закономерен, то к сочетанию сижу на берегу вопрос на чем? явно неестествен, а вопрос где? не связан обязательно с предложным падежом. По каким же признакам определяют падежи лингвисты? Ясно, что не по вопросам — падежей у нас шесть, а вопросов к словам можно поставить десятки.

Как уже было сказано, для выделения какой-нибудь грамматической категории нужны формальные признаки. Для падежа таким признаком будет окончание: земля — именительный падеж, земл-и — родительный и т. д. Но этого явно недостаточно, земл-е — одно и то же окончание в дательном и предложном; значит, если следовать формальному принципу, здесь один падеж. Зато в творительном два окончания -ей и -ею — два падежа? У разных слов разное количество окончаний (например, у слова путь -только три).

Следовательно, пришлось бы выделить и разное количество падежей.

Окончание — это именно формальный признак падежа, а ведь в каждом явлении, кроме формы, есть еще и содержание. Так в чем же смысл падежей? Сами падежи мы определяем все же не по окончаниям, а по вопросам. Что отражают эти вопросы — кого? чего? к е м? ч е м? и т. д. Они указывают на отношение предметов. Например, когда нам нужно указать на принадлежность какой-либо вещи определенному лицу, выразить значение принадлежности, мы используем родительный падеж — книга брата, проза Пушкина (кроме того, родительный падеж имеет и другие значения: указание на материал — мебель красного дерева; обозначение лица, обладающего названным свойством, признаком — смелость солдата, решительность матери и мн. др.); значение указания на лицо или предмет; к которому направлено действие, несет дательный падеж; выражение прямого объекта — функция винительного падежа. В зависимости от смысла и надо выделять падежи: один смысл — один падеж, другой смысл — другой падеж и т. д. Попробуйте, однако, сами определить смысл, значение какого-нибудь падежа. А какова роль этих смысловых различий? Мы замечаем их в трудных, спорных случаях, когда «грамматические тонкости» мстят нам за пренебрежительное к ним отношение, когда из-за них мы не можем понять смысл высказывания. А. Н. Гвоздев приводит такой пример: Помощь дивизии пришла вовремя — дивизия кому-то помогла или, наоборот, она воспользовалась чьей-то помощью? Этот разный смысл обусловлен разными значениями падежей — родительного и дательного. Другой пример: Он принес письмо матери — письмо чье? или кому?