Господи, и почему у меня сердце стучит, как сумасшедшее? Словно в миг свихнулось?

Руслан подходит к комоду слева от двери в спальню, открывает ящик, что-то разглядывает внутри него, а я пытаюсь рассмотреть рисунки на его широкой спине. Да, видимо, его тату меня так привлекают. Профессиональный интерес, так сказать.

А в следующий миг становится совсем плохо – очевидно Руслан нашёл то, что искал в ящике и теперь срывает с себя полотенце…

Я взвизгиваю и резко отворачиваюсь от окна. Лицо и грудь обжигает сильнейшее смущение. Нет, ну надо же! Никакого страха чужого интереса! Господи, у него никогда не было соседей, или что? Разве, можно так открыто демонстрировать свои прелести? А если бы он не задом ко мне стоял?! С ума сойти!

Когда я успокаиваюсь и вновь смотрю в окно, на Руслане одеты домашние трико и майка. Я медленно выдыхаю, наблюдая за тем, как он откладывает телефон на комод и подхватывает с него какую-то книгу. Он идёт к модному креслу у окна, и на мгновение мне кажется, что парень замечает меня, я пугаюсь и шарахаюсь в сторону, но вот он опускается в кресло и раскрывает книгу, очевидно, на том месте, на котором остановился до этого.

Но постойте… Руслан Климов и книги?! Учитывая то, какие слухи о нём ходят, увидеть этого парня читающим литературу – было бы последним, что я могла представить! Этот человек занимает меня всё больше и больше…

Меня отвлекает от гаданий, что конкретно он читает, зазвонивший в кармане джинсов телефон. Достаю его, опуская взгляд на экран. Гордей. И снова меня охватывает смущение вперемешку со стыдом. Словно я делаю что-то плохое. Ага, словно то, что я пялюсь на незнакомого парня может означать что-то хорошее…

Отворачиваюсь от окна и отвечаю на вызов:

– Да?

– Мы с парнями завтра собираемся на Пляж, – говорит Гордей с нотками раскаяния в голосе. – Увидимся там?

– С удовольствием, Гордей, – слишком горячо заверяю я. Видимо, сказывается дурацкое чувство стыда. – Сейчас позвоню Лере и позову её с собой.

– Отлично. Можно будет сыграть в волейбол, возьму с собой мяч. Малыш…

– Да?

– Я правда скучал…

– Мне приятно, Гор… – шепчу я, не зная, что бы другого я могла ответить.

– До завтра, детка.

– Пока.

Я тяжело выдыхаю, убирая телефон обратно, и бездумно разворачиваюсь лицом к окну.

Сердце останавливается и резко падает вниз, словно в моей груди у него персональные Американские горки. Дыхание перехватывает. От страха – неконтролируемого, животного, первозданного! – я замираю на месте, не в силах пошевелиться.

Руслан. Смотрит. Прямо. На. Меня.

На его лице расползается хищная ухмылка, которая не предвещает ничего хорошего. Я не могу понять зол он или доволен тем, что видит меня…

Ещё одно мгновение, мой короткий прерывистый вздох, и парень демонстративно задёргивает плотные шторы.

Вот сразу бы так!

И я бы избежала этого ужасно неловкого момента…

Я жду появления Леры, прячась в доме и выглядывая её из окна гостиной.

В обычный день я бы вышла на веранду или уселась бы прямо на газон у дороги, подставляя лицо горячему солнцу.

Но сегодня я боюсь случайно столкнуться со своим неординарным соседом… Я уверена в том, что он обязательно что-нибудь скажет по поводу вчерашнего. Что-нибудь неприятное.

Кстати, шторы в моей спальне теперь навсегда будут задёрнуты. Что на окне, что на выходе на балкон. И пусть я безумно люблю солнце, его играющие по утру на стенах и мебели, на моём лице, ласковые лучики, но я одинаково сильно не хочу, чтобы Руслан видел меня или я его.

А ещё я волнуюсь.

Из-за предстоящей встречи с Гордеем. С другими ребятами. Пляж – это, конечно, не закрытое помещение, в котором не протолкнуться, но всё же основное место встреч молодёжи нашего пригорода, да и городские, бывает, туда наведываются.

Что ж, в аэропорту и самолёте я как-то справилась, справлюсь и со всем остальным.

Я вижу Леру через пятнадцать минут с начала своего наблюдательного поста. Округляю глаза от удивления. Она… Она приехала на мопеде! С каких пор Лера ездит на мопеде?

Я подхватываю с кресла у окна свою пляжную сумку и выхожу за дверь.

Лера улыбается на мои нахмуренные брови.

– Мопед? – спрашиваю я, поцеловав её в щеку.

– Хотела мотоцикл, но ты же знаешь моих предков, – закатывает подруга глаза. – Безопасность превыше всего!

Да, Лера поздний и единственный ребёнок в семье. Её родители, – оба, кстати, работают в доисторическом музее и оба буквально помешаны на таких мероприятиях, как концерты классической музыки, постановки разнообразных пьес и балете, – очень оберегают свою дочь. А ещё они с самого детства пытаются привить ей любовь к прекрасному, тем забавнее знать, что Лера предпочитает обратное. Например, тяжёлый рок, если дело касается музыки. Или ужастики, если говорить о кино. Вот и желание рассекать на мотоцикле появилось. А ещё она даже в жару умудряется носить что-нибудь чёрное из одежды. Сейчас это купальник с металлическими заклёпками, под прозрачной туникой ядовито-розового цвета, и джинсовые шорты.

Я улыбаюсь подруге и занимаю место позади неё.

Пешком мы обычно добирались до Пляжа пятнадцать-двадцать минут, сейчас же были здесь уже через десять.

Мы оставляем мопед в дорожном кармане и по склону направляемся к детским каруселям близ моря – обычное место для прибывания нашей компании. Там уже находится кто-то из ребят.

Я снова ощущаю прилив волнения и обхватываю ладонь Леры, чтобы чуточку успокоить свои тревоги теплом близкого человека. Что я точно для себя поняла в последний месяц-другой – моему организму и сознанию необходим тактильный контакт с кем-то близким и знакомым.

Ощущать тепло чужого тела, его сердцебиение, пульс – это знать, что он жив.

Раньше я не придавала должного значения любого рода прикосновениям. Теперь жалею.

Впрочем, круг тех, чью жизнь мне важно ощущать не такой уж и большой. С остальными мне хватает визуального подтверждения.

Ребята не кажутся слишком удивлёнными моему появлению. Думаю, слух о том, что я вернулась домой обежал их всех ещё позавчера. Я приветливо улыбаюсь каждому, они отвечают мне взаимностью. Ловлю на себе пару подозрительных взглядов, но в основном это те же ребята, которых я знаю уже много лет. Но странно, что я не вижу среди них Кристину… Впрочем, как и Гордея. Возможно, они решили искупаться.

– Смотри, – дергает меня за руку и шепчет на ухо Лера, – Наша Кристи-таки выбрала сторону…

Я прослеживаю за взглядом подруги, и моё сердце пропускает удар. В метрах пятидесяти от нас по линии берега, чуть дальше волейбольной сетки, расположились ребята из "другого лагеря". И среди них был… Руслан Климов. Вместе со своей загорающей на солнышке сестрой, рядом с которой и сидит Кристина, воодушевлённо о чём-то рассказывающая ей.

Нужно заметить, что всегда были наша компания и другие, те, кто по тем или иным причинам не смог наладить с нами контакт. Нет, конечно, далеко не вся школа хотела входить в наш круг, который в основном состоял из представителей футбольной команды и группы поддержки. Например, Лера по большей части была сама за себя и могла одинаково хорошо или плохо общаться с любым из нас. И многим вместе с ней не было дело до популярности. Но были и такие, как Кристина, и, возможно, как я… Впрочем, в моём случае всё зависело от сестры – там, где она, там и я. Так уж повелось ещё с наших детских лет. А вот Кристи всегда была готова душу продать за то, чтобы быть рядом с популярными ребятами. Такой уж она человек, и я ни в коем случае её не осуждаю. Особенно сейчас.

В общем, да, всегда были мы и другие. И похоже, теперь у многих других появился предводитель – Руслан. А может, и предводители, если брать в расчёт его сестру.

Я жму плечами и отворачиваюсь, чувствуя жар у щёк. Вчерашний вечер никах не выходит из головы. Я боюсь, что Руслан меня увидит и решит, что минута моего позора перед друзьями будет хорошей идеей. А может, это сделает его сестра, если он уже успел с ней поделиться новостями о любопытной соседке.