«Вкусовые координаты» – отличная возможность для меня», – Кевин тайком вычерчивал модель телепорта, из которого вываливались голодные клиенты, деньги складывал в горшок. Кактус, увы, сгнил,– «Ещё три года отработать. А там рапорт подтвердят…»
– И мы вернёмся победителями, Кали!
Кали сверкала глазами-бусинками и ждала заветного дня.
Благодатная земля
«… Как же эта почва станет розовым садом,
если она не потревожена и не возделана?»
Джалаледдин Руми,
таджикско-персидский поэт-суфий,
1207-1273
«Мы похоронили их, как смогли, на этой чертовой планете. Опустили в геотермальный источник. По данным зонда глубина вполне могла обеспечить покой загробного мира. Я говорил, что лучше бы погрузили в криокамеры, законсервировали до прибытия смены, взяли с собой, домой, но поддержки не нашёл. Они не горели желанием спать рядом с покойниками. Обошлись без долгого прощания. Источник поглотил скафандры с нашими незадачливыми товарищами в считанные секунды. Поверхность выровнялась, подмигнув свинцовым бликом. Пусть Энцелад вам будем пухом…»
Из личного дневника Джаспера Форда младшего, инженера исследовательской базы «Энцелад», рытвина Самарканд.
***
– Джаспер, сукин сын, ты что делаешь? – возмущение Финна разнеслось по боксам.
Джаспер закрыл ему рот, буквально сжал губы в кулаке.
– Заткнись! Ради бога, заткнись, услышат!
Финн мычал и вырывался. Джаспер отключил ночные огни, которые по правилам должны гореть над входом в индивидуальные отсеки. Сдвинул письменный стол к двери, поставил сверху контейнер с вещами Финна.
– Они вернулись, Финн.
Финн пару раз качнул головой, мол не буду больше вырываться.
– Что ты несёшь, Джаспер? – слова вырвались вместе с грохотом отлетевшей двери.
Крик Финна застрял в горле. Джаспер упал на колени, раскинул руки – бежать некуда. Его разорвали на части в три рывка. Осознание конца пришло к Финну постепенно. Сначала зубы сомкнулись на предплечье, локоть изогнулся под неправильным углом. Шею прожгло огнём боли, стоны угасли в вырванной трахее. Смерть смотрела в треснувшие капилляры глаз со стороны, схлопывала пузыри крови на губах, кружила гаснущее сознание под музыку жующих челюстей. Финн провалился во тьму, когда с хрустом разошлась грудная клетка.
***
Энцелад манил поисками жизни в подповерхностном океане, возможностью колонизации холодной поверхности, стойким запахом денег.
В элите спутников Юпитера и Сатурна он занял место лидера, обогнав Ио, Европу и могучего соседа Титана. Дрожь недр юного по космическим меркам Энцелада смирилась, что позволило наконец изучить льды, трещины и гейзеры. За три месяца пребывания на спутнике предлагали три миллиона долларов каждому члену группы. Вызвалось пятьсот энтузиастов, после отсева осталась сотня выдающихся умов. В авангард первооткрывателей выбрали семь человек. Гениев в своих областях: геолога Сэма Смита, астрофизика Чейза Коллинза, инженера Джаспера Форда Младшего, биолога Шэня, хирурга Джессику Симменс и двух военных Гарта Дугласа и Ти Джея Пэкса. Им предстояло разместить на поверхности исследовательскую базу на просторах рытвины Самарканд и погрузиться в загадки Энцелада.
Все семеро махали удаляющемуся шаттлу, улыбались и отлично срывали желание скорее убраться с планеты. Три миллиона не казались столь манящими на периферии Солнечной системы. Ожидание смены растянется в однообразные девяносто дней. Так они думали до несчастного случая. Оказывается, несчастные случаи грозят даже гениям.
Сэм осматривал очередной излом ледяной коры недалеко от гейзера. Вода вскипела, вырвалась столбом под темное небо. За всплеском последовал толчок, огромный пласт льда крякнул и откололся вместе с закреплённым крюком. Сэм зажмурился, чтобы не видеть, как слетает вслед за ним Гарт, не успевший отстегнуть карабины. Они сдружились с молчаливым военным. С Гартом отлично работалось в связке.
Падение остановил выступ. Сэм упал спиной на скалистый гребень, Гарту размозжило голову рядом через мгновение. Изломанные тела извлекали дистанционно. Джаспер размазывал сопли и слезы, управляя техникой из снегохода. Роботы справлялись с рельефом спутника лучше людей, инженер всё чаще задавался вопросом, почему не отдать им право покорения космоса. Сэм спорил, ему непременно хотелось ощущать Энцелад: «Познать его душу можно только слившись с ним!» И геолог слился, прихватив Гарта.
Скафандры решили не снимать. Пронзённого Сэма замотали в термопокрывало. Горячий источник проглотил тела, выпустил облако пара. Ему были в новинку металл и ткань. Высоко щелочная вода выела защиту за неделю. Коснулась плоти.
Оставшиеся ученые отправили отчёт на Землю, в нём сетовали на непредсказуемость шлейфа, на меньшую по сравнению с остальными гениальность Сэма. Пересчитали запасы провизии, кислорода, нервов. Спали, ели, работали по установленному распорядку. Обходили спальные отсеки погибших коллег, избегали Джаспера. Инженер твердил, что хоронить людей надо только на родной Земле. Джессика плакала в медицинском блоке тайком от всех. Но и она не поддерживала нытья Джаспера.
Сатурн поглощал большую часть солнечного света. Энцеладу доставались крохи, которые спутник отражал сильнее, чем любое другое тело системы. Вплоть до терминатора, полоски разделения на светлую и темную стороны, Энцелад сиял, переливался льдами и кратерами. Исследовательская база тоже сверкала лучом надежды устремлённого прочь от прискучившей Земли человечества. Надежда угасла на седьмой день после погребального «утопления».
Внешний шлюз маякнул зелёным сигналом, опознал прибывших.
В наблюдательной рубке Пэкс пролил кофе на колени. Он врубил тревогу и заперся. В голове пронеслись все известные молитвы.
У Сэма на груди зияла огромная дыра, сквозь неё виднелся позвоночник. Органы выглядывали наружу, сердце трепыхалось. Отсеки запечатывались, Пэкс орал громче тревожной сирены. Но громкоговоритель не включил.
Биолог Шэнь мечтал зваться первооткрывателем. Представлял пробирку, в которой плещется инопланетная жизнь. Слышал овации, считал деньги. Он нашёл её. Чуждую, жаждущую. Она таращилась потухшими глазами Сэма и Гарта. Вода источника изрядно покорёжила обоих. Скафандры растворились полностью, плоть почему-то уцелела. Голые, покрытые язвами, лишенные волос, бровей и ресниц, утопленники раскачивались в коридоре между шлюзом и основным отсеком. Зрачки затянула пелена, остались слепые бельма, но они видели, чувствовали тепло. И страх.
Энцелад назвали в честь древнегреческого гиганта с змеиными конечностями. Пальцы Сэма сдавили шею биолога пятью удавами. Шея хрустнула, голова безвольно повисла. Сэм вырвал вывалившийся язык, затолкал в беззубый рот. Лицо свело гримасой, пародией на улыбку. Гарт напрыгнул сверху, оттолкнул склонившегося над жертвой Сэма, распахнул пасть, разрывая собственную челюсть для того, чтобы вобрать в себя лицо Шэня. Пэкс извергал остатки ужина, не в силах оторвать взгляд от мониторов. У Гарта не хватало половины черепа. Он причмокивал головой Шэня, как будто хотел восполнить утрату. Сэм принюхивался…
Тревога била по ушам, прогоняя сон с базы. Ученые тёрли глаза и матерились. Пэкс по обыкновению поднял всех, приняв мимолётное колебание шлейфа за угрозу жизнеобеспечения. Кто вообще назначил его ответственным над приборами? Открывались спальные боксы.
Пэкс бился в рубке. Ужас сковал по рукам и ногам. Он боялся крикнуть в громкоговоритель, предупредить товарищей об опасности. Вдруг двое воскресших обнаружат и его. Скорость передвижения Сэма и Гарта поражала. Их гнал голод. Или что-то иное вторглось в мёртвых и командовало нападать. Нечто, попробовавшее человека на вкус.
