Русский философ Ильин И. А., характеризуя период с 1918 по 1922 год писал, что это было время «последовательного, беспощадного «военного коммунизма», гражданской войны и первого штурма религии и церкви»28.
10 июля 1918 года была принята первая Конституция РСФСР. Ст. 13 главы 5 Конституции также закрепляла отделение церкви от государства и школы от церкви, определяла свободу религиозной и антирелигиозной пропаганды29. Ст. 65 Конституции устанавливала ограничения на реализацию избирательного права для церковно- и священнослужителей. Таким образом, нарушался принцип равенства граждан по признаку вероисповедания.
В 1922 году начинается антирелигиозная кампания по изъятию церковного имущества. Официальным поводом для ее начала стал массовый голод в Поволжье. Сначала ВЦИК издает декрет от 27 декабря 1921 года «О ценностях, находящихся в церквах и монастырях», разделивший все религиозное имущество на три категории30. 2 января 1922 года ВЦИК на заседании принимает постановление «О ликвидации церковного имущества». Затем ВЦИК издает декрет от 23 февраля 1922 года «О порядке изъятия церковных ценностей, находящихся в пользовании групп верующих». Акт предписывал местным Советам практически немедленно «ввиду неотложной необходимости спешно мобилизовать все средства страны, могущие послужить средством спасения погибающего от голода населения Поволжья»31 изъять из имущества, переданного в пользование группам верующих всех религий, все драгоценные предметы из золота, серебра и драгоценных камней.
Подобные действия вызвали серьезную критику со стороны православной церкви32. Хотя с юридической точки зрения декрет не затрагивал те вещи, изъятие которых могло «существенно затронуть интересы самого культа». На практике власти постоянно грубо нарушали положения собственного постановления33. Всего по итоговой ведомости конфискованного церковного имущества ноября 1922 года из храмов и монастырей было собрано более 33 пудов золота, 23 997 пудов серебра, 35 670 бриллиантов. Суммарная стоимость изъятого составила 4 650 810 золотых рублей34.
Конституция РСФСР от 11 мая 1925 года в сравнении с Конституцией РСФСР 1918 года не внесла изменений в юридическое оформление отношений государства и религиозных объединений. Пункт 4 также закреплял: «В целях обеспечения за трудящимися действительной свободы совести, церковь отделяется от государства и школа от церкви, а свобода религиозной и антирелигиозной пропаганды признается за всеми гражданами»35.
Следующей важной вехой в развитии государственно-конфессиональных отношений стало Постановление ВЦИК и СНК РСФСР от 8 апреля 1929 года «О религиозных объединениях». Данное постановление сохраняло юридическую силу до 1990 года. Только 23 июня 1975 года указом Президиума Верховного Совета РСФСР в него были внесены некоторые изменения. Нормативный акт сохранял все положения ленинского декрета 1918 года и еще более ужесточал требования к деятельности религиозных общин. Так, п. 4 предусматривал, что религиозные сообщества могли осуществлять свои функции только после прохождения регистрации, а пункт 10 определял необходимость заключения договора с районным исполкомом или городским Советом депутатов для получения возможности пользоваться зданием храма и культовыми предметами. Также в соответствии с постановление был создан особый орган, занимающийся всеми религиозными делами, – «Постоянная комиссия при Президиуме ВЦИК по рассмотрению религиозных вопросов»36.
18 мая 1929 года XIV Всероссийский съезд Советов внес ряд поправок в Конституцию РСФСР, которые затронули и статью 4. Теперь она получила следующую формулировку: «Свобода отправления религиозных культов и свобода антирелигиозной пропаганды признается за всеми гражданами». Оценивая внесенные изменения, Туманов Д. Ю. обращает внимание на то, что «в сравнении с первоначальной редакцией явно просматривается неравноправие в отношении верующих, поскольку изъято право вести религиозную пропаганду, предоставляя лишь свободу отправления религиозных культов37.
Принятие Конституции СССР 1936 года и Конституции РСФСР 1937 года ознаменовало провозглашение различных прав и свобод граждан, в том числе свободы совести для всех граждан СССР. Однако на практике все было иначе. Последующий период 1937–1938 годов в современной историографии получил название «Большой террор». Профессор МГИМО, д. и.н. Зубов А. Б. обращает внимание на то, что террор во многом был реакций на результаты переписи населения 6 января 1937 года38. Уникальность переписи заключалась в том, что в переписной лист был включен вопрос о религиозной принадлежности (этот вопрос задавался только лицам старше 16 лет). По итогам переписи – 55,3 млн человек назвали себя верующими, из них 41,6 млн человек – православными39. Подобные итоги не могли удовлетворить советское руководство – организацию переписи признали неудовлетворительной, а итоги переписи – дефектными.
30 июля 1937 года принимается секретный приказ Народного комиссариата внутренних дел СССР № 00447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов», положивший начало репрессиям. В итоге деятельность церкви была практически парализована. Во всей России осталось лишь 100 соборных и приходских храмов, а на Украине сохранилось лишь 3 % из числа дореволюционных приходов40.
Во время Великой Отечественной войны 1941–1945 годов отношение руководства СССР к церкви изменилось. Основная причина – ее патриотическая позиция. В первый же день войны митрополит Московский и Коломенский Сергий (Страгородский), являющийся местоблюстителем патриаршего престола, в своем послании «Пастырям и пасомым Христовой Православной Церкви» написал: «Фашиствующие разбойники напали на нашу родину. <…> Православная наша Церковь всегда разделяла судьбу народа. Вместе с ним она и испытания несла и утешалась его успехами. Не оставит она народа своего и теперь»41. Выступление не осталось незамеченным И. В. Сталиным. Государственная власть отказалась от идеи полного уничтожения религии в жизни советских граждан. Начинается постепенное возрождение религиозной жизни.
Одной из важнейших вех в государственно-конфессиональных отношениях в этот период стали переговоры И. В. Сталина с тремя высшими церковными иерархами – митрополитами Сергием (Старгородским), Алексием (Симанским) и Николаем (Ярушевичем), состоявшиеся 4 сентября 1943 года. По итогам встречи было принято несколько ключевых решений: разрешение на избрание патриарха с титулом «Московский и всея Руси», разрешение на открытие приходов, духовной академии и семинарий, возобновлении печати издания «Журнала Московской Патриархии», освобождение ряда архиереев из ссылок и тюрем, были также решены финансовые и управленческие церковные проблемы. Как справедливо пишет протоиерей В. Цыпин «По существу были заключены условия своего рода «конкордата», который в основном государственная власть соблюдала вплоть до начала хрущевских гонений»42.
7 октября 1943 года постановлением № 1095 Совнаркома СССР было утверждено «Положение о Совете по делам Русской православной церкви при Совнаркоме СССР». Инициатором его создания выступил лично И. В. Сталин, первым председателем стал товарищ Г. Г. Карпов. Интересна позиция самого Г. Г. Карпова о цели создания Совета. В архивном документе от 3 августа 1944 года «О встрече Г. Карпова с корреспондентом канадских газет Раймондом Дэвисом» хранится ответ Г. Карпова на вопрос Р. Дэвиса – «Для чего создан Совет по делам Русской Православной Церкви при СНК СССР, и его функции?». Георгий Григорьевич ответил: «Так как церковь в Советском Союзе отделена от государства, то для осуществления связи между Правительством СССР и Патриархом Московским и всея Руси, а в данное время – Патриаршим местоблюстителем, митрополитом Алексием, – организован Совет, который и ставит перед Правительством на разрешение все те вопросы, которые возникают у Московской Патриархии и требуют разрешения Правительства»43.
