Рука невольно замирает. И взгляд тоже.

Неожиданно. У этого ребенка уже есть грудь? Весьма внушительная, надо сказать. Упругая такая…

— Р-руслан Р-романович… — хрипит девочка, привлекая мое внимание.

— М? — поднимаю взгляд в голубые глаза.

Алена вдруг подается ко мне навстречу и ловит своими губами мои…

Скольжу языком по его напряженным губам. Колючая щетина царапает мою кожу. Кладу руки на мощную грудь.

От него так пахнет, что у меня начинает кружиться голова. В сознании так легко и пусто. Хочется смеяться. И плакать. От счастья, конечно же.

Я чувствую его руку с полотенцем на своей груди. Ему нравится? Отец говорил, что у меня красивая фигура.

Слегка прикусываю его нижнюю губу. Он вдруг запутывается пальцами в мои волосы, — о, да!

…и отталкивает. Ну блин!

— Ты ненормальная?! — рявкает, заглядывая мне в глаза.

Хмурится. Дышит тяжело. Но руку от моих волос не отнимает. Придерживает мою голову, видимо, чтобы я не посмела увернуться.

Но я и не хочу.

Его руки пахнут намного приятней, чем руки Вани.

— А кто из нас нормальный? — отзываюсь я философски. — Да и в принципе… что есть нормальность?

Я поворачиваю голову навстречу его руке, утыкаюсь носом в грубую ладонь, и втягиваю носом терпкий запах.

— Вы так пахнете…

— Ты всегда себя так ведешь с мужиками? — он брезгливо отнимает руку.

Поднимаю на него непонимающий взгляд:

— Как?

— Развязно! Может я зря этого гандона вырубил? Если ты его сама спровоцировала?

— Нормально я себя веду, — тянусь ладонью к его лицу. Накрываю щетинистую щеку: — Просто вы так похожи… на Ромку…

Его глаза округляются, будто он получил смертельный удар.

Не уворачивается. Ничего не отвечает. Кажется, даже не дышит.

— Если не считать цвета глаз. И вашей запущенной щетины, — поглаживаю его заросшую щеку пальцами. — Могли бы кстати и побриться к свадьбе сына, Руслан Романыч…

— Что ты несешь? — хрипит безжизненно. — Сегодня наша с тобой свадьба.

— Говорю же, вы так похожи, — пожимаю плечами.

— Однако перед поцелуем ты назвала мое имя. Так что не пытайся убедить меня, что перепутала меня с Ромой. Отвечай, ты на всех мужиков вешаешься?

— А что? — моя рука сама собой скользит по его широченной шее под воротник. — Ревнуете?

— Херню не неси, — он одергивает мою руку. — Просто если ты обычная шлюха, тогда мне больше не о чем волноваться.

Он грубо сжимает мою талию, и спускает меня с раковины. Комната слегка покачивается, будто мы на корабле.

Поднимаю голову на Руслана. Какой же он огромный. На голову выше меня. И плечи необъятные.

Он тоже изучает меня. Хмурится подозрительно. Ловит меня за руку:

— Ты что-то пила сегодня?

— Еще нет, но ооочень хочу, — меня почему-то распирает от смеха, я едва сдерживаюсь.

— А ела?

Качаю головой отрицательно.

— Это у тебя реакция на стресс такая? Или ты под кайфом?

— Нет! Нет, вы что?! — возмущаюсь я. — Я никогда не притрагивалась к наркотикам!

Он оценивает меня долгим взглядом, а затем тихо говорит:

— Знаешь, если бы Ромка сегодня видел тебя, он бы еще сильнее в тебя влюбился. Но ему бы не понравилось, что ты гробишь свою жизнь. Тем более если это из-за него. Мужчины, наркотики — это не подходит милой девочке вроде тебя. Так что завязывай. Иначе, раз отец тебя не воспитал, я этим займусь — такого ремня всыплю. Поняла меня?

— Поняла, — шепчу я, потому что надрессирована соглашаться со всем, при угрозе физической расправой.

Даже не пытаюсь оправдываться. Мне сейчас так плевать. Пусть считает меня, кем захочет. Я сейчас так счастлива! Пожалуй, впервые в жизни…

Всю церемонию боковым зрением наблюдаю за девчонкой. Кукольное личико прикрыто длинной фатой, но я вижу, что Алена будто бабочек взглядом ловит.

Херовый признак. Опять жена — наркоманка. Или с этой еще не все потеряно? Хотя, какая нахер разница, если она нужна мне только до неминуемой кончины Заболотского? Потом это уже будут не мои проблемы, значит и нехер себе голову забивать тем, что никак не относится к делу.

Вика вон вообще настаивает на том, что девчонку тоже надо будет устранить, когда наш акт мести будет исполнен. Ее план сумасшедший. Предлагает мне заделать Алене ребенка по-быстрому. И использовать его в качестве наследника Болота. А от девчонки избавиться сразу после родов за ненадобностью.

Но я не могу так. Во-первых, трахать эту малышку — уже само по себе на грани извращения: она же почти в два раза меня младше, в дочери годится. И это еще не говоря о том, что меня тошнит от мысли взять ее после собственного сына — это уже совсем за гранью. Так что детей мне от нее точно не ждать.

А во-вторых… убить ту, которую любил мой сын? Ту, что не меньше моего хранит в памяти воспоминания о нем?..

Я до сих пор помню, как он ласково звал ее Лялькой. А она его деловито «мой Роман». Ко мне же обращалась крайне редко, и почему-то всегда испуганным шепотом: «Дядя Руслан»…

Да у меня рука не поднимется ее тронуть. Это все равно как уничтожить еще одну частичку самого Ромы.

Так что я заполучу с ее помощью активы Болота после его смерти. И отпущу девочку.

Бросаю очередной контрольный взгляд на Алену.

Да и потом, наркоманка она или шлюха — это не мое дело, и уж точно не стоит ее жизни. Как и то, что она просто родилась не в той семье.

— Объявляю вас мужем и женой! — звучит голос свадебного регистратора. — Жених может поцеловать невесту!

Поворачиваюсь к Алене. Беру ее за плечи и разворачиваю к себе лицом. Она выглядит совсем странно. Как неживая.

Отбрасываю с ее лица фату. Слишком бледная.

— Эй, ты в порядке? — шепчу, обнимая ладонями ее лицо.

Поднимает на меня опустошенный взгляд:

— Я-я ведь… так сильно… любила.

У меня сердце замирает. В любви мне еще ни разу не признавались. Даже Вика. Нам обоим было очевидно, что наш брак исключительно залетный. Но эта девочка…

Неужели она и правда видит во мне Рому? Или это из-за того, что она под кайфом? Тогда ее можно понять. Я бы тоже не отказался, если бы смог увидеть его…

Подаюсь ей навстречу, зарываюсь пальцами в спутанные волосы, и осторожно касаюсь губами ее прохладного лба:

— Он тебя тоже. Очень любил. Девочка.

Чувствую, как она пошатывается. Крепко вцепляется тонкими пальчиками в мои плечи:

— Ох… Руслан, — бросает на меня неожиданно осознанный и какой-то испуганный взгляд. — Что-то не так…

Успеваю заметить, как голубые глаза тухнут. И подхватываю ее на руки прежде, чем она успевает упасть.

— Я думаю, на этом торжественная часть окончена, — говорю регистратору. — Моя невеста слишком перенервничала. Организуйте гостей в зал, где подготовлен банкет. Мы присоединимся позже.

— Жить будет. Я укольчик сделал. До завтра ее должно отпустить. Но я бы на твоем месте приглядел чтобы она хотя бы ела, прежде чем употреблять, — говорит док, которого прислал Заболотский.

Сам гнида почему-то даже не заглянул проведать дочку. Очевидно гостей развлекает.

— Я и не знал, что дочь Болота торчит, — удивляется док. — Хотя по ней особо и не скажешь, что она безнадежная наркоманка. Фигуристая такая, упругая вся… — он тянет к ее обнажившемуся плечу свои пальцы.

— Ты охуел? — рокочу из кресла напротив. — Руки от нее свои поганые убрал.

— Да ладно тебе, Король, — отмахивается. — На этой свадьбе нет человека, который бы не знал, что ваш брак — тупо сделка.

— По-твоему это значит, что я позволю прикоснуться к своей жене? — холодно усмехаюсь и поднимаюсь из кресла.

Тру пальцами переносицу, пытаясь усмирить бешенство, рвущееся наружу. Не выходит:

— Да вы че все, рамсы попутали?! — взрываюсь. — Забыли кого бояться? Или это Болото вам отмашку на нее дал, что вы все липните к девчонке как пчелы на мед? А может она ваша шлюха местная, и Болото мне подсунул подстилку юзаную?!