— Ты, — он поворачивается к Коле. — Найди Болото и расскажи о том, что здесь произошло. Скажи, что я велел наказать по всей строгости гниду, которая посмела трясти своим хером перед лицом моей невесты. Передай, что после такого неуважения с вашей стороны я не отменил свадьбу только потому что сам косякнул. Но впредь подобного не оставлю. И убери отсюда это дерьмо, чтобы я больше его не видел.

Я ненавижу все их гребанное семейство. Болото с группировкой его долбоебов, его бесчисленных шлюх, и Алену эту… чтоб ее!

Да. Она должна была стать женой моего сына. Моей невесткой. Так, безусловно, было бы правильней и уместней.

Но вместо этого она станет оружием моей мести Болоту. За смерть моего сына…

Мне даже дышать становится больно каждый раз, когда я думаю об этом. А думаю я часто. И не перестану, пока не накажу виновных.

Подонок обставил все так, будто это было самоубийство. Будто Рома сам упал. Но не мог мой сын выброситься. Не мог!

Он хотел жениться на этой проклятой Алене! Он любил эту девицу. С малого умолял меня пойти на поклон к ее отцу, чтобы просить ее руки. А я, идиот, не смог отказать сыну. Хотя знал, какая скотина этот Заболотский.

Я сам виноват в его смерти. Знал ведь, что Болото — не человек. Нужно было отговорить сына. Пусть он возненавидел бы меня, но был бы жив. И мне не пришлось бы сегодня разыгрывать этот фарс.

Но теперь уже поздно. Я лишу этого урода всего, чем он дорожит. А потом убью!

Никакими словами не передать как я охуел, когда ублюдок предложил мне самому «заменить» жениха в составленном для наших детей договоре. Мол, зачем упускать выгодную сделку?

Сначала я хотел его просто грохнуть. Но потом решил, что этого мне будет недостаточно для успокоения. А раз уж он сам принес жертвенного агнца в лапы волка, то не сожрать его было бы величайшей глупостью с моей стороны.

Или милосердием… На которое я не способен.

Опускаю взгляд на Алену, которая притихла в моих руках, пока я несу ее по длинному коридору отеля в свой номер.

Сейчас мне кажется, что милосердием в ее случае будет как раз сожрать агнца. Забрать ее в свое волчье логово куда гуманней, чем оставлять с этими шакалами.

Девчонка дрожит всем телом так, что даже мне эта вибрация передается. Таранит невидящим взглядом воротник моего пиджака. Слезы глотает.

Совсем ребенок еще. А уже втянута в криминальные разборки по самые уши.

Жалко ли мне ее? Нисколько. Роме еще меньше было, когда его убили.

Так что отказаться из-за нее от своего плана мести сегодня было глупостью. Кажется, я на секунду дал слабину.

Все из-за того, с какой тоской она о Роме говорит. Будто этот ребенок скучает по моему сыну так же сильно, как я сам…

Хорошо, что она сама передумала. И мне не пришлось возвращать свою сбежавшую невесту силой. Она конечно дочь ублюдка. Но я не привык обижать невинных детей.

Зато люди Заболотского ничем не гнушаются. У девчонки вся шея в крови. Очевидно это из разбитой губы. А он еще пальцы свои грязные ей в рот пихал, сучара. Надо было раскроить ебальник этому гандону, чтобы неповадно было к чужим девочкам лезть.

Иван, значит…

Он ведь даже есть в моем списке. Как правая рука Болота.

Но остановило то, что убийство одного из людей Заболотского прямо на свадьбе может подорвать все мои планы.

Вхожу в свой номер. Иду сразу в ванную. Для начала надо отмыть ее от крови.

— Ален, на меня смотри, — велю, усаживая девочку на раковину.

У нее взгляд блуждающий. Зашуганный.

— Времени намываться нет, мы уже опаздываем на церемонию. Мы тебя сейчас умоем. По-быстрому закончим со всем этим спектаклем и будешь спокойно откисать в ванной и отдыхать столько, сколько пожелаешь. Договорились?

Поднимает на меня свои огромные голубые глаза полные слез. Кивает. Пару крупных капель срываются с ее ресниц.

— Ален? — хмурюсь. — Этот урод… он действительно ничего не успел с тобой сделать?

— Горло болит, — всхлипывает шепотом.

— Он кроме пальцев… — пытаюсь слова подобрать. Ну нет у меня опыта в общении с маленькими девочками, — в тебя еще… что-то вставлял?

— Н-не успел… я помолилась и… Вы пришли.

Вряд ли я для тебя божественный спаситель, малыш. Ой вряд ли… Уж скорее наоборот.

— Хорошо, — выдавливаю я.

Нихуя не хорошо!

Если бы я не пришел, он бы ее трахнул. И это херово сразу с двух сторон.

Во-первых, как эта гнида посмела тронуть то, что хоть как-то принадлежит мне?! Совсем страх потерял, мразь?

А во-вторых: как таких ублюдков вообще земля носит — она ведь малышка совсем?

Я поначалу даже опешил, никак не ожидая встретить свою маленькую невесту в таком состоянии. Гад буквально вытрахивал своими пальцами из нее всю душу. Я смотрел, как она давится, как закатываются ее глаза, и у меня будто мозг отключился... Настолько противоестественно это выглядело.

Словно на автопилоте собираю ее растрепавшиеся волосы в кулак. Локон за локоном. Накручиваю на руку. Слегка нажимаю на затылок, вынуждая Алену наклониться над раковиной. Включаю воду, и сам умываю девочку.

— Губу тоже он разбил? — спрашиваю. — Вроде после Вики ничего такого не было.

Вместо ответа она только тяжело вздыхает. Ладно, сейчас мне ее действительно жаль. Видимо потому что в отличие от людей Болота я не скотина бездушная.

— Эй, — тяну ее за волосы, вынуждая снова сесть ровно. Она послушна, как кукла. — Этого больше не повторится, поняла? Как только мы поженимся, ты окажешься под моей защитой. И если тебя еще хоть раз тронут, они все умрут, слышишь меня? Никто не посмеет и близко подойти к жене Короля.

У нее такая пустота в глазах, что на мгновение кажется, будто я говорю с мертвецом. Но потом она кивает:

— Спасибо, — хрипит и устало роняет голову на грудь.

Наливаю в стакан воды из-под крана и протягиваю ей:

— Вот, прополоскай горло, должно немного полегчать. Если надо почистить зубы, вот новая щетка.

Она послушно принимает из моих рук все, что я ей даю. Принимается чистить зубы. А я беру ближайшее полотенце, и вытираю им ее мокрый лоб, волосы, которые попали под воду.

— Разве ты не была накрашена? — спрашиваю, заметив, что ее лицо никак не изменилось после умывания.

Алена сплевывает густую пену и отрицательно качает головой:

— Папа не разрешает краситься.

Я осторожно промакиваю полотенцем ее разбитые губы:

— Но помада нам не помешала бы. Чтобы скрыть это от посторонних глаз.

Убираю полотенце. Касаюсь пальцем ее рта:

— Открой.

Она покорно подчиняется, не задавая вопросов. Поднимаю взгляд ей в глаза, желая лишний раз убедиться, что передо мной не робот.

— Язык высунь.

Слушается. Глупое создание.

Задумавшись, провожу пальцем по розовому язычку, очерчивая кровоподтек. Вижу, как ее и без того огромные глаза увеличиваются.

— Блядь, — отнимаю руку. — У тебя весь язык исцарапанный. Представляю, что там с горлом. Я сейчас вызову тебе врача. Нахер отложим все эти церемонии…

— Нет! — она ловит мой рукав, не позволяя уйти: — Давайте сначала поженимся?

— Еще час назад ты настойчиво хотела отменить свадьбу? — холодно говорю я.

— Вы ведь разрешили мне передумать? Я передумала.

Неужели она боится их сильнее, чем меня?

Это ты зря, девочка. Очень зря.

Меня же не только из-за фамилии Королем прозвали. Я — негласный король криминального мира. А Болото явно вознамерился отжать у меня трон. Но я такого не прощаю.

— Ладно, — потираю пальцами переносицу. — Тогда давай приведем тебя в порядок и поженимся.

Замечаю на ее шее темное пятно. Смачиваю полотенце и осторожно тру кожу.

Алена морщится от боли, хотя и не издает звуков.

Это синяк. Бляяя…

А ведь я хотел думать, что я лучше мудозвонов Болота. Хотел мнить себя благородным бандитом. А выходит, что тоже отметился на этом нежном теле.

Стираю остатки воды с ее острых ключиц. С груди…