– Ну, где вы тут? – спросила я, влезая обратно в нору.

Чтобы согреться, щенки сгрудились в кучу, как мы с Литто только что. Я аккуратно подхватила первого бурого щенка пастью, вынесла из норы, положила в покрывало и укутала.

– Смотри, чтобы не развернулся, – попросила я Литто, стоящего рядом, и ушла за следующим.

Вскоре, вся четвёрка малышей заняла своё место сначала в покрывале, а затем и на санях. Я обернулась человеком и устроилась рядом с ними. Литто решил бежать рядом. Вдвойне безопаснее. И меня убережёт, и от меня убережётся. В вопросах, касающихся детей, я была в четыре раза грознее, чем когда дело касалось одной только меня.

Путь до посёлка прошёл спокойно. Сани скользили по снегу, волки бежали рядом. Вой постовых, к которому я по привычке прислушивалась, звучал ровно, а значит, вокруг спокойно.

Огни домов приближались, а у меня на душе становилось беспокойнее. Нора, её отдалённость от мира, тот покой, что я в ней испытывала, – хотелось вновь вернуться туда. Но нельзя. Слишком опасно.

Я хмыкнула. Конечно, гораздо безопаснее находиться там, где мою семью будет разыскивать оборотень, который убил своего отца, а в соседнем доме жить оборотень, который убил моего. Ирония судьбы.

С Нортом я не говорила с момента его возвращения. Не могла видеть его, и он, будучи достаточно сообразительным, тоже к нашей встрече не стремился.

Литто несколько раз порывался начать этот разговор, но, получив от меня резкий отпор, сдался. С его слов, Норт тоже ничего ему не сказал. Литто спрашивал несколько раз, и ответ Норта всегда был одним и тем же: «Это не моя тайна». И на том спасибо этому убийце. Он меня хотя бы не выдал. Пока что… Кто знает, что взбредёт ему в голову завтра?

Около дома нас встречала настоящая делегация: Ойра, Айна, Юна, Руф и ещё несколько волков и волчиц, с которыми мы с Литто хорошо общались в посёлке. И каждый – с подарком. мне вспомнился приезд в поселение оборотней пару месяцев назад.

Я вышла из саней, поклонилась всем, благодаря за подарки и внимание, и подошла к Ойре. Волчица не церемонилась: сгребла меня в охапку и прижала к себе.

– Ничуть не сомневаюсь, что всё это – твоя затея, – сказала я, смущённо улыбаясь. Уже и забыла, какая Ойра порывистая и эмоциональная.

Она отстранила меня от себя, взглянула в глаза и радостно поприветствовала:

– Добро пожаловать домой, красавица! Здоровья щеночкам! И вам с супругом!

Не знаю, как так выходило, что Ойра легко могла меня смутить. Я, всегда собранная и целеустремлённая, рядом с ней чувствовала себя юной девчонкой. Не так, как чувствуют себя перед более опытным товарищем, совершив ошибку и пойманные с поличным. Рядом с Ойрой я чувствовала себя как рядом с мамой когда-то давным-давно. Это было ощущение безопасности, чувство, что рядом тот, кто всегда будет на твоей стороне: защитит и поможет.

– Спасибо, Ойра, – шепнула я, окончательно растрогавшись. – Мы теперь дома.

* * *

Первый вечер вышел уж очень сумбурным. После торжественной встречи нас очень скоро оставили в покое. Понимали, что у молодой мамы много дел и помимо празднования своего возвращения. Я хотела прибрать дом и приготовить что-нибудь на ужин, но в комнатах было чисто, а на кухне в котелке под плотной крышкой стояла наваристая каша.

Неужели Литто? От этой мысли я широко улыбнулась. Отлично помнила, как в самом первом жилье, что нам пришлось разделить, Литто собирался сделать из меня домохозяйку. Хмуро взглянула на мужа, и он понял меня без слов. Развёл руками и честно признался:

– Ойра с волчицами приходили.

Я строго погрозила Литто пальцем и ещё раз прошлась по комнатам. Сделала зарубку на память, поблагодарить Ойру за заботу, и сразу же вторую – научить Литто готовить не только оладушки. Хотя и от оладушек я бы тоже не отказалась.

Мы с Литто поужинали и пошли укладываться спать. Но и тут всё вышло гладко не сразу.

С щенками мне надо было ложиться спать в волчьем обличии, а кровать была человеческая. Стелить для нас коврик в углу – мне такое даже в голову не пришло. Хорошо, что и Литто об этом не заикнулся.

Пришлось как-то устраиваться мне, волчице, на кровати с щенками. Они никак не хотели лежать рядом и вечно путались в тёплом шерстяном одеяле. В итоге мы убрали с кровати всё лишнее, оставив только простынь. Но теперь получалось так, что я лежала на чистой простыне в волчьем обличии.

– Опять не так, – прокомментировала я, разглядывая свои же волчьи лапы около подушки.

– Всё так, – ответил Литто, поправляя простынь. – Ты привыкнешь.

Я посмотрела на него с сомнением. Кто ему сказал, что я хочу к такому привыкать? Лапы то грязные. Не так, чтобы с них комками валилась грязь, зима на дворе, снег кругом, но всё же грязные.

Один крохотный комочек добрался до молока, и мне пришлось отвлечься от мыслей о грязных лапах и пока ещё чистых простынях. Я лизнула малыша и аккуратно поправила мордой так, чтобы нам обоим было удобно лежать. Повертела головой, осматриваясь. Мы с щенками занимали половину кровати, на второй спал Литто. Ему одному досталось одеяло. Я мысленно фыркнула. Ладно. Потерплю. Лишь бы малыши были в порядке.

Я снова осмотрела каждого из них, ткнулась в каждого носом, проверяя, всё ли хорошо, и улеглась. Литто загасил последние свечи и в спальне стало темно. Луны сегодня не было, всё заслонили тучи, поэтому свет с окна совсем не рассеивал тьму. Оставалось полагаться только на слух.

В спальне раздавалось тихое дыхание Литто и сопение малышей, прерываемое их же урчанием и звуками возни. Звуки дома и покоя. Я закрыла глаза и глубоко вздохнула. Сегодня всё хорошо, ну а что будет завтра… Об этом я узнаю завтра.

* * *

Бериг

Волки шли широкой россыпью, один за другим, цепь за цепью – целая армия злобных, воинственных монстров, готовых грызть глотки по одному лишь его приказу.

Бериг ликовал. Он собрал под свои знамёна десятки Стай, оставив тех, кто сомневался в его решениях далеко на Юге. Всё было ему подвластно. Всё… Кроме погоды.

Как только армия была готова выступать, с севера пришёл ветер и снег. Начался буран. Снегом замело тропы, а сильный порывистый ветер не давал острому нюху ни единого шанса. Найти путь в такую непогоду смог только уроженец севера, но вот незадача, в армии Берига таковых не оказалось.

Оборотни встали на постой около леса на самой границе людских земель и теперь уже его личных владений – земель Клана Северного ветра.

«Того самого, холодного мерзкого ветрища, что сейчас стоит на моём пути!» – злобно думал Бериг, меряя шагами юрту. Снаружи завывал буран и горстями бросал в стены жилища тяжёлый колкий снег.

Бериг был зол. Ему не удалось сделать всё так быстро, как он хотел. Сначала ожидание похорон отца, затем церемония его назначения вожаком. Бериг развернулся, дойдя до стены, и пошёл обратно. Ну хоть вожаком он стал без особых проблем. Вожаки всех Стай поклонились ему, все признали его власть.

– Кроме северян, – прорычал он.

Когда-то давно, когда оборотни только начинали осваивать эти земли, северный посёлок был единственным их домом. И после того, как Клан Северного ветра разделился на множество Стай, оборотни северного посёлка сохранили особое положение в Клане. Они не были обязаны появляться на торжества Клана. Их вожак мог даже мог не появиться на церемонии назначения нового вожака Клана, как это и сделал Литто.

Бериг рыкнул, вспомнив брата. Сослав его на Север, отец лишь дал ему больше свободы.

– Ещё и вожаком сделал!

От злости Бериг ударил кулаком одну из перегородок юрты, та затрещала, но удар выдержала: слишком сильно напирал на неё снег с другой стороны. Но то, как юрта вздрогнула и начала крениться в его сторону, заставило Берига успокоиться.

Он отошёл в центр жилища и сел на пол. Здесь были разложены карты. Бериг никак не мог сдаться так просто. Каждый день он искал дорогу, чтобы пробраться на Север.

Если бы всё дело было только в приказе вожака, то верные ему волки, не жалея себя, захватили бы и уничтожили непокорный посёлок. Но их жизнь стоила куда дороже. Для них.