Мягким это приземление было не назвать, но этот котяра, наконец, заткнулся. И то хлеб.

– Слезь! –  попытался скинуть меня Филя, но бестолку, я была больше и в занавеске.

– Я пытаюсь, –  фыркнула я, вставая с пушистика. –  Не так уж это и легко, вставать, запутавшись во все этим юбки.

– Какие еще юбки, –  кряхтел кот, пока мы распутывались и поднимались с пола.

– И правда… –  поднявшись, я оглядела себя и улыбнулась. На мне было платье. Пышное, красивое платье, которое невозможно было сделать из занавески. Глубокое декольте, длинные, красивые юбки… –  Чудеса.

– А наколдовать это сразу было нельзя? –  снова возмутился кот.

– А я наряды колдую, только, когда падаю на противных котов, –  хмыкнула я, поправляя свой наряд. –  Лучше не придумаешь.

– Могла бы ткань поменять, –  задумчиво проговорил Филимон, оглядывая меня с ног до головы.

Как поменять ткань я не знала, поэтому шикнула на кота и отправилась утолять свой голод в занавеске. Надеюсь, хозяин поместья не помнит, какие именно ткани висели в его гостевой ванной.

Дворецкий не ушел, как я думала, а чинно ждал меня под дверью. На секунду я подумала, что он слышал все, что я говорила и делала. В шумоизоляции в этом дворце я была не уверена абсолютно. Даже более того, я была абсолютно уверена в ее полном отсутствии. Мужчина смерил меня достаточно выразительным взглядом, чтобы я точно поняла, он-то знает все занавески в доме. Задрала нос повыше и с надменной улыбкой на лице пошла туда, где меня ждали еда и мужчина, разделивший со мной ванну, поцелуй и задолжавший мне один секрет.

Де Линар сидел за большим столом, когда я вошла, но моментально встал, проявляя ко мне уважение, сродни средневековому герцогу. Очень приятно и слегка старомодно. Хотя, могут ли манеры быть старомодными? Вряд ли.

Я не удержалась и присела в легком реверансе, наслаждаясь тем, как внимательно изучает мое декольте мужчина. Всегда мечтала поучаствовать в подобном маскараде. Карнавал вежливости и лицемерия в одном флаконе. Хотя, мужчина, слегка склонивший голову в знак почтения, вовсе не выглядел лицемером. Нет.

– Присаживайтесь и разделите со мной ужин, –  произнес Маркус, выдвигая для меня ближайший к себе стул. Я села, позволив поухаживать за собой и оглядела накрытый стол. Запеченное мясо, салат и какие-то овощи. Все лежало на разных тарелках и пахло изумительно. Никакой роскоши и выпендрежа. Просто ужин. Очень ароматный, аппетитный ужин, который хотелось съесть и насладиться, а не выкладывать его в популярные соцсети.

– Спасибо, что позволили нам переночевать, –  сказала я, благодарно улыбаясь девушке в фартуке, наполняющей мою тарелку всем понемногу.

– Я всегда рад таким гостям, –  улыбнулся мужчина, а я мысленно улыбнулась. Еще бы. –  Расскажете о своих планах?

– Сперва, я бы хотела, чтобы вы отдали мне долг, –  взглянула я в глаза Маркусу. По какой-то причине он перешел со мной на официальный тон, выкает. Но я готова играть по любым правилам.

– Долг? –  на несколько минут он смутился, а потом карие глаза прояснились. Вспомнил. –  Что ж, вы правы. Но после этого, я бы хотел получить ответы на некоторые и свои вопросы. Было бы даже гораздо лучше, если бы я получил их раньше, чем отдам “долг”.

– Это почему? –  приподняла одну бровь я.

– Боюсь, потом вам не будем хотеться отвечать на вопросы, –  ответил брюнет, а я задумалась. Что такого он может мне сказать, что аж “боится”. Странно это.

– Не бойтесь, Вам это не к лицу, –  улыбнулась я. –  Тем не менее, очередность нарушать мы не станем. Я настаиваю на том, чтобы получить свое.

– Как пожелает прекрасная дама, –  сказал Маркус. –  Все дело в этом сне.

– Что с ним? Если вы думаете, я не понимаю, что он закончится…

– Он не закончится. Это не сон, Марианна.

– Конечно, сон, что за ерунду Вы говорите? –  улыбнулась я, отправляя в рот очередную ложку с горошком. Вкусным, к слову, горошком.

– Нет, Мариана. Это не сон. Все, что происходит сейчас –  реальность. И ты в этом мире реальна. И я реален. И наш поцелуй реален. Весь этот мир реален. Я уже слышал про девушек, попавших сюда из лишенных миров. Они, также, как и ты не верили, в то, что происходило вокруг. Некоторые сходили с ума, были даже те, что не выдержали и покончили с собой. Но ты нашла максимально удобный для психики выход, решила, что спишь. Это хорошо, значит, ты допускаешь, что это возможно, просто не в твоей реальности. Осталось немного. Просто принять то, что ты не спишь. Или то, что ты никогда не проснешься из этого сна. Теперь этот сон и есть твоя жизнь. Назад дороги не будет. Фамильяры никогда не бывают в одном и том же мире дважды. А, значит, Филимон не сможет тебя вернуть, даже если захочет. Теперь ты –  часть этого мира. Моего мира. Мариана, ты слышишь?

Я рассмеялась. Громко. Горошинка вылетела из моего рта от неожиданного веселья. Ну, да. Еще бы обитатели сна мне говорили что-то другое. Наверняка, им тоже не хочется исчезнуть, когда я очнусь. Мне бы не хотелось. Но ведь это все равно ничего не изменит.

Маркус терпеливо ждал, сжимая вилку в руке. Ждал, пока я успокоюсь и перестану хохотать. А я не могла, вытирая выступившие слезы. Что-то ненормальное было в этом смехе. Истеричное. В какой-то момент я уже не смеялась, а плакала. Кто-то гладил меня по голове. А слезы продолжали течь по моему лицу. Какой дурацкий сон. Дурацкий сон!

А самым ужасным было то, насколько реалистичным он был. Маркус. И его слова тоже. Не было ощущения, что он врет. Нет, он точно говорил именно то, что думал. Не лукавил. Я чувствовала. Оставалась надежда на то, что он очень хорошо отыгрывает свою роль в моем подсознании. Что он не существует. Что я проснусь, дойду до любимой работы, сяду в любимый стул…

– Я не хочу быть здесь, –  говорила я, вдыхая успокаивающий мускусный аромат. –  Я не хочу.

– Я знаю, –  шептал мне кто-то в волосы. –  Тише, девочка, все будет хорошо. Я помогу, ты справишься.

Я отпрянула от мужчины, стирая с лица непрошенные слезы.

– Ты думаешь, я останусь здесь, вся такая “девица в беде”, чтобы ты меня спасал? –  я накинулась на него без особого повода. Кажется, мы оба это понимали. Но кто может остановить шторм?

– Хочешь дальше бродить без особой цели и направления? –  удивленно посмотрел на меня мужчина.

– А ты мне можешь дать цель? –  в этой фразе было столько сарказма, что аж самой стало неприятно.

– Нет, но я могу дать тебе кров и… работу.

– Работу? –  я удивленно уронила челюсть на ладошки.

– Именно. Мне очень нужен креативный директор, –  уверенно заявил мужчина.

– Зачем? –  не поняла я, на автомате осматривая помещение, в котором мы ели. Пытались есть.

– Чтобы креативить. Или что ты там делаешь? –  закатил глаза Маркус. И Филимону было ясно, он делает это для того, чтобы помочь. Надо соглашаться, кричал мой мозг и здравый смысл. Идти пока все равно некуда. Куда я попала не ясно. Когда проснусь… Да и проснусь ли, тоже неизвестно.

– А зарплата какая? И условия? –  не смогла я сдержать маленькую евреечку Сару, что всегда помогала мне выбить наилучшие условия.

Мужчина закатил глаза и рассмеялся. Не так истерично, как я. По-доброму.

– Договоримся, полагаю, –  хмыкнул он, а я вытерла слезы.

– А еще мне нужна одежда, –  вспомнила я и вернулась к еде. А что? Спать голодной?

Когда я вернулась в свою комнату, спать мне не хотелось. Я была полна мыслей и подозрительно смотрела на кровать. Может, стоит мне прилечь и все кончится? я проснусь дома, если усну здесь? Что-то мне подсказывало, что это не так работает. Я застряла здесь. Надолго? Навсегда? Ну, уж нет. Может кто-то другой на это и согласится. Но не я. Мне не ведомо это чувство. Сдаться. Это как вообще? Я боец. Я борюсь, а раз уж я еще и колдую, с горем пополам. То я им тут всем так наколдую, чтоб точно меня домой отправили от греха подальше.