– В честь вашего праздника, я попросила брата уговорить Розалин Блумфилд исполнить несколько песен. Если вы раньше не слышали ее пения, уверена вам понравится.

– Что вы! – воскликнула Шарлотта, скорее пораженно, чем восторженно, и тут же добавила, – Это слишком большая честь для моей скромной персоны.

– Не говорите глупостей, – отмахнулась Эмили, словно речь шла о сущем пустяке, – Чарльзу это не составит труда. Если понадобится, он сумеет склонить на свою сторону самого дьявола, или даже святошу. А Розалин человек искусства, выступление ей будет только в радость. И простите мне мою бесцеремонность, но разве ваш брат не собирается присоединиться к вам в такой день?

Почему Эмили вдруг спросила про Тома? Разве они знакомы?

– Его задержали дела по долгу службы, – пролепетала Шарлотта, пряча взгляд.

Сейчас бы сознаться, что ее день рождения совсем не сегодня, но язык будто к небу прилип. После того, как леди Эмили взяла на себя труд организовать для нее этот подарок, Шарлотте стало неудобно раскрывать их с Джейн маленький обман. Пришлось смущенно улыбаться и мягко пытаться отговорить Эмили, но та была на удивление непреклонна в своем намерении. Да и в голове Шарлотты промелькнула циничная мысль, что вот он, удачный предлог сблизиться с младшей сестрой герцога, поэтому она довольно быстро уступила.

Воспользовавшись моментом, она разговорилась с Эмили о последних театральных постановках и осталась приятно удивленной тем фактом, что сестра его светлости, как и сама Шарлотта, предпочитает книги и собственную фантазию игре актеров. Они так увлеклись рекомендациями друг другу, что стоит обязательно прочитать, что не услышали, как дворецкий предложил гостям перейти в другой зал и не сразу заметили, когда гостиная опустела.

– Ох, сейчас ведь начнется! – Эмили опомнилась первой и потянула Шарлотту в соседнюю комнату, похожую на малую бальную залу.

Мужчины и женщины возбужденно переговаривались и занимали расставленные стулья и кушетки, готовясь слушать выступление певицы.

Не успела Шарлотта сделать и пары шагов, как ее перехватила миссис Уоррен.

– Милая, куда же ты запропастилась? Сейчас будет петь сама Розалин Блумфилд, ты представляешь? А все лучшие места уже заняты!

– Не сердитесь. Это моя вина, – мягко вступилась леди Эмили, – Мы с мисс Уоррен совсем потеряли счет времени.

– О, это отличная новость, – невпопад заявила матушка и глуповато заулыбалась, едва не заставив Шарлотту закатить глаза.

– Пойдемте, матушка, – она поспешила увести миссис Уорррен, пока та не сболтнула лишнего, однако леди Эмили их остановила:

– Миссис Уоррен, я буду счастлива уступить вам свое место. Если вы конечно не возражаете.

– Возражаю? – медленно произнесла женщина и часто заморгала, – А как же…

– Не переживайте за вашу дочь. Мы с мисс Уоррен прекрасно устроимся вместе.

Леди Эмили подозвала одного из лакеев и попросила проводить совершенно обескураженную миссис Уоррен к месту рядом с герцогиней Флеминг.

– С герцогиней? – выдохнула матушка и как завороженная последовала за слугой, а Шарлотте оставалось лишь удивляться как младшая сестра Чарльза, с виду чистый ангел, ловко управляет людьми. Видимо такое мастерство впитывается вместе с молоком матери.

Вместе с Эмили они заняли последнюю свободную кушетку у самой стены возле колонны, и Шарлотта поискала взглядом светловолосую макушку Джейн. Хоть это и было в какой-то степени ожидаемо, но девушку внутренне покоробил тот факт, что близкая подруга не позвала ее сесть рядом с собой. Неужто речи Эммы достигли своей цели и их дружба больше не будет прежней?

Шарлотта обнаружила подругу сидящей между своей старшей сестрой и Пенелопой Паркинсон – фавориткой общества последних двух сезонов. Мисс Паркинсон была счастливой обладательницей того самого идеально рыжего оттенка волос, что боготворили в свете. А безупречно белая кожа была предметом зависти всех женщин Лондона. Не говоря уже о других внешних достоинствах девушки. Моральные же качества Пенелопы по мнению Шарлотты желали оставлять лучшего. Мисс Паркинсон вела себя заносчиво и пренебрежительно со слугами и всеми остальными, кого считала ниже себя на социальной лестнице успеха. Злые шутки Пенелопы не раз доводили до слез других девушек и даже нескольких мужчин. Говорили, что она отвергла предложения выйти замуж как минимум от двух графов и пяти виконтов, не говоря уже о бессчетном количестве обычных джентльменов, не имеющих титула. То ли мисс Паркинсон чересчур избирательна, то ли ее семья рассчитывает на рыбу покрупнее.

Шарлотта искренне считала Пенелопу той еще гадюкой и была неприятно удивлена, заметив ее рядом с Джейн. Но что если это Эмма настояла на таком соседстве? Видимо та считает мисс Паркинсон подходящей компанией для младшей сестры.

От последней мысли Шарлотта вновь ощутила болезненный укол в районе груди, однако от унылых размышлений ее отвлек знакомый низкий баритон почти возле самого уха:

– Теперь вам некуда бежать, мисс Уоррен.

Шарлотта резко дернулась в сторону, но тут же застыла, внутренне велев вести себя спокойно и естественно, не привлекая внимания. Она медленно подняла голову и уставилась прямо в насмешливые голубые глаза, ярко горящие на загорелой коже.

Со стороны все выглядело достаточно благовидно. Старший брат охраняет покой своей младшей сестры и вряд ли кто-то может предположить нечто предосудительное. А то что Шарлотта очутилась в этой ловушке – простое стечение обстоятельств. Но простое ли?

Шарлотта метнула быстрый взгляд в сторону Эмили. Могла ли та осуществить подобный план по просьбе брата? Но ведь это абсолютно неприлично!

Однако леди Эмили с не меньшим чем у Шарлотты удивлением оглянулась на голос герцога.

– Чарльз! Если тебе есть что сообщить нашей гостье, то будь так любезен сделать это позже. Вот-вот начнется выступление.

И правда, музыканты уже успели настроить свои инструменты, слуги затушили часть свечей вдоль стен, погрузив залу в интимный полумрак. Розалин Блумфилд плавным шагом подошла к роялю, кивнула пианисту и в воздухе разлилось чарующее звучание музыки. Голос певицы то нежный и тихий, то громкий и мощный, гармонично вплетался в мелодию, обволакивая и словно погружая в некий транс, когда все вокруг переставало иметь значение.

Но несмотря на действительно дивный голос Розалин, Шарлотта каждым дюймом спины ощущала присутствие герцога позади себя. Краем глаза она заметила, как тот обошел колонну и теперь стоял совсем близко, при этом оставаясь в тени. Напряженно замерев, она боялась пошевелиться, и ей даже казалось, что она чувствует его горячее дыхание на своем затылке. Хотя это невозможно, ведь Чарльз Флеминг был слишком высокого роста для подобных манипуляций. Господь милостивый, почему она вообще о нем думает?!

А в этот самый момент герцог, облокотившись плечом о колонну, разглядывал неподвижный профиль девушки и пытался разгадать головоломку под именем Шарлотта Уоррен.

Чарльз мог со стопроцентной уверенностью заявить, что девушка определенно к нему неравнодушна. Он видел, как на балконе после его слов та вспыхнула и тут же отвернулась, пытаясь скрыть свои эмоции. Однако взволнованно вздымающаяся грудь и потемневший взгляд не дали усомниться в ее чувствах. Чарльз «читал» женщин не хуже морской карты, однако не мог найти объяснения поведению Шарлотты.

В прошлый раз она всем своим видом показывала, как ей неприятно его общество, и Чарльза это задело. Но по крайней мере он понимал, что причиной тому послужил ультиматум, который он выставил ее старшему брату. Томасу, кажется. Вероятно, стоило бы смягчить условия возврата проигрыша, чтобы вызвать расположение девушки, но менять свои решения было не в его характере. К тому же Чарльз умел очаровывать прекрасный пол и был уверен в своем мужском обаянии. Несколько фраз, взглядов, улыбок, и женщины практически сами падали в его объятия. Разумеется, он не собирался преследовать мисс Уоррен, ставя девушку в неловкое положение. Строго говоря, Чарльза не прельщало прослыть коварным соблазнителем невинных дев и разрушителем чужих репутаций. Герцог в принципе старался избегать всякого общения с дебютантками и нежными незамужними леди. Как только он решит связать себя узами брака, так сразу.