– Тебе тоже не хворать! – пожелал он в ответ.

– Я смотрю, твоего отца в округе все знают, – сказал Макс. – А я почему-то нет. Хотя у нас маленькая деревня.

– А ты по сторонам чаще смотри, – посоветовала Васька. – А не только себе под ноги. Я в Григоровке с двенадцати лет. И в райцентре в школе училась. В той же самой, что и ты. Только на пять классов младше. И тебя хорошо помню. И всю твою семью. Зато ты меня не узнал.

Максу послышался некий упрёк в её голосе.

– Извини, но… я тебя совсем не помню, – честно сказал он. – На пять классов младше… Ты маленькая была. А я с мелюзгой не очень любил возиться.

– Зато теперь эта мелюзга тебя на тракторе катает, – и, чтобы разрешить сомнения, Васька добавила. – Да ты не думай, я не обижаюсь. Мне, в общем-то, нет до этого дела. Сейчас до деревни вас довезу, и попрощаемся. У меня работы – валом!

Однако всё оказалось не так просто. И предупреждение, сделанное водителем другого трактора, оказалось весьма кстати.

Во время поездки старушка с авоськами никак не могла усесться. Вертелась, копошилась, то раскладывала свои многочисленные сумки так, что другим пассажирам некуда было ноги поставить. То забирала их к себе на колени. Они оттуда падали, и всё начиналось сначала. Внимание на неё уже перестали обращать. Но в тот момент, когда раздался щелчок, и старушка вскрикнула, повернулись к ней разом.

– Ой, мамочка моя дорогая! – завопила она. – Прицеп отвалился! Мы сейчас в овраг свалимся!.. А-а-а!…

И правда – все увидели, как трактор с ничего не подозревающей Васькой стал удаляться по прямой дороге, а прицеп поехал по другой.

Тут завопила не только старушка.

– Стойте! – закричали пассажиры Ваське. – Остановитесь! Прицепите нас обратно!

– Да вас там никто не услышит, – заявил мужчина в расстёгнутой наполовину серой рубахе. – Чего кричать зря?

– А что вы предлагаете делать? Мы сейчас точно в кювет улетим.

– Я предлагаю прыгать отсюда, пока не поздно.

Все согласились, что это самое разумное решение, и на ходу стали выбираться из прицепа.

В этот самый момент Макс решил обернуться, чтобы посмотреть, как там переносят поездку Света с Лидой. Но почему-то не обнаружил ни девушек, ни прицепа.

– Вася, – он тронул её за плечо, – прицепа нет.

– То есть как это – нет? – Васька быстро обернулась. – Ох, ты ж блин!.. – и резко остановилась. – Отцепился по дороге, а я не заметила. Придётся опять разворачиваться!

– А назад сдать нельзя? – Макс никогда не управлял трактором и понятия не имел, какие могут быть особенности взаимодействия с этим видом транспорта.

– Можно и так. Смотри только в оба! – И Васька завела мотор. На этот раз без натуги. – Лишь бы в овраг не улетели. Может, догадаются спрыгнуть? А то будут потом говорить, что я их угробила. Отцу донесут, – переживала она. – Он меня больше за руль не пустит.

– И там ещё девчонки остались, – Макс твердил своё.

– Да тьфу на них! – выругалась Васька. – С этими точно ничего не случится. Нашёл о ком беспокоиться!

– Ну, знаешь… – возмутился Макс. – Это ты прицеп упустила.

Васька вскинулась на него.

– А что это ты такой резкий стал? До этого слова из тебя приходилось клещами вытягивать. А сейчас вдруг разговорился.

– Я просто за людей переживаю, – уже более миролюбиво объяснил он.

– Я тоже.

Спустя несколько минут прицеп показался на дороге. Лежал, опрокинутый на бок. Васька, едва затормозив, спрыгнула на землю и побежала к нему.

– Живы?!

Внутри, к счастью, не было никого.

– Да тут мы все, – мужчина в теперь уже полностью расстегнутой рубахе помахал ей рукой из кустов.

– Слава Богу!.. – и Васька, выдохнув, опустилась на корточки. Сняла кепку, запустила руку в волосы, взъерошила их. Они рассыпались по плечам густой волной. Тогда настала очередь пассажиров удивляться.

– Так это что – девчонка нас всё это время везла? Ну и дела…

Васька мигом сориентировалась. Встала на ноги, кепку снова нахлобучила.

– А что такого? Женщину за рулём никогда не видели?

– Так ведь это трактор. Сельскохозяйственный, между прочим, аппарат. У вас документы на него имеются?

Васька с вызовом оглядела всех, а потом громко заявила: «Имеются!»

– Покажите, – потребовала старушка с авоськами.

– До дома доедем – покажу.

– А-а-а… – зашумели пассажиры. – Всё ясно. Хорошо ехали, а теперь пешком придётся.

– Да вы мне помогите прицеп обратно поставить – и никаких проблем. Довезу, как обещала.

– Нет уж, девушка. Хватит с нас поездок, – это сказала Света. Она поправила платье и, заметив вставшего за спиной у Васьки, Макса, улыбнулась. – Найдётся другой провожатый.

Лида тоже подняла глаза. И впервые, кажется, посмотрела на Макса с теплотой.

От Васьки, разумеется, не укрылись эти переглядывания. Отойдя в сторону и пропустив Макса, она чуть подтолкнула его тычком в плечо, и сказала:

– Ну, что ж, веди их, Сусанин.

Макс топтался в нерешительности. Совесть не позволяла ему бросить человека в беде.

– А как же прицеп?

– Сама разберусь. Давно уж не мелюзга.

Надвинула кепку на глаза и пошла к трактору. Легко забралась в кабину, завела мотор примерно с третьей попытки и поехала в противоположную от деревни сторону.

– Странная какая-то девушка, – высказала своё мнение Света. – Она тебе, наверное, надоела, Максим? – и сочувственно посмотрела на него.

– Вовсе нет, – ответил он. А про себя подумал: «Мелюзга… Ей это прозвище подходит».

До деревни оставалось всего каких-нибудь три километра. Максим подхватил злосчастные сумки и авоськи не желающей отставать от него старушки и бодро зашагал по дороге. Девушки шли за ним. Свете на высоких каблуках было неудобно. Да и красивое платье запылилось. Хорошо ещё, что ветра не было. Но она старалась поспевать за Максом. А ещё больше старалась держаться к нему как можно ближе. Чтобы лучшая подруга, не дай Бог, не сделала это вместо неё. Света, ещё когда они садились в автобус в городе заметила, что Макс именно на Лиду смотрит с интересом. И ей это, само собой, не понравилось. Душа любой шумной компании и центр внимания по её собственному убеждению в любом месте (даже в таком Богом забытом) должна быть на высоте.

А Лида кроме успехов в учёбе ничем другим не блистала. Да у неё и не было других интересов. И мало кто в университетской среде знал, что её отец – известный в григоровском округе «олигарх» (по выражению местных). Его так все и называли втихаря. В лицо-то по имени-отчеству – Майк Антонович.

Так вот этот самый «олигарх» Майк Антонович за последние пару лет разбогател, прикупил земли рядом с Григоровкой и стал их продавать. В городе дела его не особо шли. Там он терялся среди других таких же богачей. А в деревенской местности его хорошо знали. И здесь его фамилия была на слуху не только в Григоровке, но и во всём районном центре.

Но Макс ничего об этом не слышал. То есть, мама ему, конечно, рассказывала, что у них тут происходит. Но Максу это было не очень интересно. Кто женился, кто развёлся, кто уехал, кто приехал – по сути, разницы никакой. Одна скука.

Дорогой шли молча. Все порядком устали. Хотелось побыстрее оказаться дома.

Когда вдали показались григоровские сады, компания приободрилась. Кусты сирени приветливо махали руками-ветками, а в воздухе разливался приятный тонкий запах. Девчонки подбежали к первому кусту и потянулись за веткой.

– Не дотянетесь, – сказал Макс. Сам был не очень высок ростом, но всё-таки достал две веточки.

– Вы так всю сирень обломаете, – проворчала старушка. – Любоваться будет нечем.

– Да её тут пруд пруди, – возразил Макс.

– Ага. И каждый норовит сорвать. Скоро совсем ничего не останется.

Спорить с женщинами, особенно, если они преклонного возраста – бесполезно. Этот урок Макс усвоил давно, ещё со времён «правления» собственной бабушки. Ох, и крутая женщина была! Всю деревню в кулаке держала. Отец Макса был её родным сыном. К невестке, то есть, к Максовой маме она относилась строго. Но та свекрови не перечила, не спорила с ней. А когда той не стало, мама забрала себе пальму первенства. И до сих пор – ни одного плохого слова о ней. «Бабушка была хорошей женщиной» – так в семье Андреевых принято говорить.