Соберись, Ксюша!

– Максим… Вы видели Максима? – я с мольбой смотрю на отца моего жениха.

Между бровей мужчины пролегает складка, но она тут же разглаживается, стоит ему поднять взгляд над моей головой.

– Жених на месте, дочка. Ты переволновалась. Давай-ка успокаивайся.

Что?!

Я оборачиваюсь через плечо и вижу его.

Часто моргаю и незаметно щипаю себя за нежную кожу на внутренней стороне запястья, чтобы убедиться в правдивости того, что видят мои уставшие глаза. Я более чем уверена, что Максима не было среди присутствующих меньше минуты назад.

Либо я сошла с ума… либо…

Неважно.

Главное, что он здесь, и в его планах отсутствует намерение бросить меня в день свадьбы. Если бы это случилось, я бы точно не пережила.

Золотовский-младший стоит рядом с регистраторшей свадебной церемонии, которая пробегается взглядом по тексту. Уголки его губ дергаются вверх, но это совсем не выглядит, как радушная улыбка… да и вообще на улыбку не похоже. Его лучший друг – Егор – соскакивает с сидения во втором ряду и, задев бедром плечо какой-то женщины, беседующей с двоюродной сестрой Александра Сергеевича, мчится к Максу.

Егор в голубой ленте свидетеля поверх смокинга подлетает к нему, хлопает по плечу, и они заводят оживленную беседу. Максим немного расслабляется в присутствии университетского приятеля. Затем он поправляет бабочку, наспех проводит руками по светлым волосам, приглаживая некоторые торчащие прядки. Его грудь высоко вздымается и часто опадает, словно он бежал от особняка на другом конце Жеверни на своих двух, а не воспользовался автомобилем.

Тревога отступает, но к моим щекам приливает обжигающее тепло. Свадебный костюм цвета слоновой кости идеально сидит на подтянутой фигуре Максима, подчеркивая широту его плеч и стройность мускулистого тела. Он – самый красивый мужчина на всем белом свете.

Мир цепенеет, когда Александр Сергеевич тихонько шепчет мне на ухо: «Пора, дочка».

Суматоха как-то незаметно прекращается. Над просторным пышным садом виснет звенящее волшебством и душевным трепетом безмолвие. Золотистый свет приветливого солнца нежно касается моей кожи, когда отец Макса выводит меня из усадьбы, и мы начинаем шествие по аллее.

Мои провальные попытки дышать размеренно не остаются незамеченными Александром Сергеевичем, и он снисходительно похлопывает меня по руке. Мы обмениваемся взглядами, а после я оборачиваюсь к Максиму… и больше не могу отвести от него глаз. Как и он от меня.

Мы неотрывно смотрим друг на друга в течение всего моего преодоления широкой тропинки, и каждый следующий шаг чувствуется увереннее. Если бы Золотовский-старший не сжимал бережно мою ладонь, то я бы бросилась со всех ног к алтарю.

Мне нет дела до восторженных восклицаний гостей, когда они видят меня проплывающей мимо рядов, и до пленительного звучания инструментальной музыки, звучащей сопровождением.

Весь окружающий необъятный мир сейчас сосредоточен на будущем муже. Я надеюсь, Максим видит эту мысль в моих глазах. Я хочу, чтобы он знал, какие сильные чувства у меня к нему. Я хочу, чтобы он не сомневался, что наша любовь будет вечной.

Наступает момент, когда Александр Сергеевич подводит меня к Максиму и отпускает мою руку, чтобы другую я вложила в раскрытую ладонь его сына. Я ничего не могу поделать с тем, что на глаза наворачиваются слезы.

К черту. Не буду себя сдерживать.

Только не сегодня.

– Привет, – робко шепчу я Максу.

Он со свистом втягивает в себя воздух. Его ошеломленный взгляд медленно скользит вдоль моего образа, задерживая внимание на некоторых деталях прекрасного свадебного платья. Максим судорожно улыбается, когда поднимает взор к моему влюбленному лицу.

– Какая ты красивая, – с придыханием произносит любимый и вдруг свешивает голову. – Проклятье…

Я беру его за вторую руку и сжимаю ее.

– Все хорошо?

Макс не отвечает на мой вопрос сразу, и я понимаю, что права. Оглядываюсь по сторонам и приближаюсь к своему жениху на шаг.

– Солнышко, ты можешь мне сказать, – вкладываю всю любовь в свой приглушенный голос и искренне надеюсь, что это поможет ему раскрыть свои переживания.

Мы никогда и ничего друг от друга не скрывали, поэтому я не сомневаюсь, что человек, который вот-вот станет моим мужем, расскажет мне о причине его тревог.

Максим слегка покачивается назад, и я чувствую, как резко холодеют его большие ладони в моих руках.

– Ксюша, мне надо тебе кое-что сказать.

Золотовский-младший виновато возносит свои кристально-голубые глаза и смотрит на меня пристально из-под полуопущенных ресниц.

– Прости. Мне так жаль, детка! Мне очень-очень жаль, правда, что я должен это сделать… – лихорадочно бормочет он сокрушенно и с удрученным выражением мотает густоволосой головой.

Макс осторожно выдергивает руки из моих и обхватывает ими свое печальное лицо, протяжно и сдавленно вздыхая. То, что он намеревается сказать мне, причиняет ему серьезный дискомфорт. Он морщится, стискивает челюсти, скрипя зубами, закрывает и распахивает веки. Но по-прежнему не смотрит мне в глаза.

– Я не могу на тебе жениться.

«Взгляни на меня. Не смей отворачиваться» я жажду сказать ему это, но не ощущаю своих голосовых связок.

Я перестаю чувствовать свое тело ниже подергивающегося подбородка.

⏤ Свадьбы не будет, ⏤ говорит спустя секунды… или минуты.

Время замирает, поэтому мне сложно сориентироваться.

Я моргаю.

Все мысли куда-то исчезают.

⏤ Ксюнь, умоляю… ⏤ ладони Макса накрывают мои плечи и несильно встряхивают. ⏤ Ради бога, прости меня! ⏤ в его голосе проскальзывают нотки безумия и отчаяния. ⏤ Пожалуйста, не держи на меня зла!

Не понимаю…

Это шутка?

Почему Максим говорит такие жестокие вещи?

Я не могу поверить его словам. Предпочитаю думать, что из-за стресса у меня разыгрались слуховые галлюцинации, и это наиболее вероятно, чем тот факт, что Максим только что поставил в наших отношениях точку. У алтаря. На глазах многочисленных гостей. В присутствии наших семей.

Слышал ли кто-нибудь то, что слышала я?

Слышит ли кто-нибудь, как земля уходит из-под моих ног?

Может, я действительно схожу с ума? Может, мне стоит ущипнуть себя сильнее, и я проснусь посреди ночи в холодном поту от жуткого кошмара, но меня успокоит мысль, что день свадебной церемонии еще не наступил, и Максим не бросал меня… Он, черт возьми, не бросал меня.

⏤ За что? ⏤ едва слышно шевелю губами.

У него есть другая девушка? Он испугался ответственности? Он больше не любит меня?

Я пытаюсь найти достойное оправдание поступку моего уже не жениха. Не хочу считать его бесчеловечным мерзавцем. Макс ⏤ любовь всей моей жизни, так как я могу возненавидеть его?

⏤ Это не твоя вина, мой птенчик! ⏤ Максим наклоняется вперед, соединяя наши лбы. ⏤ Я люблю тебя. Я. Тебя. Люблю. Знай об этом, хорошо? Ты ⏤ мое все.

Затем он отстраняется, дарит мне прощальный поцелуй в губы и выпускает из своих напряженных объятий.

⏤ Прощай.

Делает шаг прочь. Еще один. И еще.

Стремительно отдаляется, игнорируя недоумение провожающих его взглядами родственников и друзей.

Куда он уходит?

Нет…

Нет! Нет! Нет! Нет! Нет!

Почему он оставляет меня здесь?!

Почему я не могу сдвинуться с места и побежать за ним?

И почему я вообще желаю мчаться за человеком, предавшим меня, до тех пор, пока не сотру ноги в кровь?

⏤ Максим! ⏤ кричит ему вслед Александр Сергеевич. ⏤ Максим, куда ты?!

⏤ Саша, что происходит? ⏤ растерянно лепечет Елизавета Григорьевна, поднимаясь с сидения вслед за мужчиной.

⏤ Я догоню его. Сиди тут, ⏤ он сжимает плечо супруги и отправляется за сыном.

Елизавета Григорьевна содрогается в подступивших рыданиях. Прижав ладонь ко рту, она перемещает ничего не понимающий взгляд на меня, и я вижу, как ее охватывает безудержная паника. Мне невыносимо видеть боль женщины, которая с самого первого дня нашего знакомства относилась ко мне с неподдельной доброй и щедростью. Поддерживала меня, если случались разногласия с Максимом, делилась советами. Елизавета Григорьевна была бы самой замечательной свекровью, а Макс ⏤ единственным и неповторимым мужем.