Вот. Ты что-то начинаешь понимать. Для этого правда пришлось умереть, но все же.
Зачем ты рассказал им?
А что, стоило тебя бросить? Учту на будущее.
Это ехидство. А правда?
Дух замолк.
Ингрид ровно цокала копытами по брусчатке, идя след в след за кельпи Арджана. Сзади о чем-то тихо переговаривались Витор и Дианель, а еще дальше Мерде, кажется, читал книгу, взгромоздившись на своего нелепого, но весьма ходкого осла.
И птицы. Птицы в вышине.
Мне хотелось услышать и ответ Лоака. Он ведь мог промолчать. Осталась бы тогда я там, на каменном полу? Сгорела бы в огне? Наверное. А ведь достойная смерть…
Но жизнь вообще-то мне нравится больше. Несмотря ни на что.
Я взлохматила рукой гриву недовольно взмахнувшей хвостом в ответ Ингрид. Вслушалась в далекие крики пернатых, не улетевших на юг, в шепот ветра и в размеренный перестук копыт. Ощутила как никогда раньше вес чешуи и одежды на себе, тяжесть меча на боку и щита на спине, тяжесть привычную и успокаивающую, оберегающую.
Из-за легких облаков выглядывало солнце, придавая своим рассеянным сейчас светом причудливые цвета миру вокруг. Красивые ведь цвета…
Я мотнула головой. Телесная слабость туманила разум. Есть цель, и на ней надо сосредоточиться. Надо идти вперед…
И смотреть по сторонам.
Что?
И смотреть по сторонам. Правда, Феникс, в том, что в погоне за целью, какой бы благой она не была, легко упустить саму жизнь. Легко подчинить этой цели все существование и идти, идти, идти к ней. И закончить — сгорая заживо. Ну или сидя в кинжале, как я, и надеясь лишь на чужую милость.
Несколько вдохов Лоак молчал. Потом добавил:
Ты решила мне помочь, пусть и рассчитывая срубить голову с плеч как только что-то пойдет не в ту сторону. Не оставлять же мне тебя умирать?
Ты бы мог продолжить путь с Мерде.
Мог. Но тогда бы я вернулся на ту дорогу, которую оставил позади.
Стоило мне задуматься над ответом, как послышалось ничего хорошего не предвещавшее хлопанье крыльев, и из-за деревьев слева, едва не касаясь кроны, вылетели все три разведчика. Фронде мгновенно перетек в свой настоящий облик, даже не коснувшись земли. Фамильяры спикировали к хозяевам. Сова ухала, а летучая мышь задорно смеялась.
— По дороге следуют два десятка Черных, конных, — бросил фронде, — на костяках. Скачут от самого Немеза, и с ними как минимум двое магов.
Конные… Погано.
Фронде бросил на меня взгляд.
— Можем попробовать уйти, я договорюсь с лошадьми.
— Я могу сражаться. К тому же из осла плохая скаковая лошадь. Можно конечно попробовать по лесу уйти, но неясно кто там обитает. Да и все равно придется иметь дело с этой братией, так что предлагаю принять бой. Если скачут от Немеза, то вряд ли патруль. Значит в Кор-Корат. И значит — торопятся. И по сторонам смотреть не будут
— Магические площадные воздействия другие маги ощутят все равно, даже на скаку, — с явным сомнением заметил насторожившийся Мерде.
— А зачем магические?
Остановить конного не так уж и сложно, на самом деле.
— Найдется тонкая и длинная веревка? И, Милатиэль, сможешь убрать под камнями землю так, чтобы видно ничего не было? И надо спрятать лошадей и нам самим спрятаться. Когда все начнется — тогда и ударим магией из лесу.
Фронде обвел глазами остальных и кивнул.
— У нас мало времени.
Мало, да. Но для задуманного должно хватить.
Лошадей отвели как можно дальше в лес. Фронде достал веревку нужной толщины прорастив какую-то лозу. Дианель с помощью магов уплотнила землю под дорожными камнями, создав пустоты, а мы с Арджаном натянули и закрепили веревку. Благо дорога была прямой, на такой хорошо идти вскачь, но и повороты на ней тоже были, и за одним из них нашлась пара деревьев, между которыми закрепить бывшую лозу удобно было.
Фамильяров оставили караулить приближение конников, тихо сидя на деревьях. А то сова, днем летающая, даже у немага вопросы вызовет. Сами же спрятались: Арджан с магами, собиравшихся товарищей по ремеслу в черных хламидах развлекать, и воинственной чародейкой — с одной стороны, и я с мрачным и неожиданно злым фронде — с другой.
Эльф не прорастил в руки привычную лозу, и пальцы его, казалось, подрагивали в нетерпении.
— Что-то не так?
Пока конников не было видно я сидела, притаившись за деревом и опустив саблю и щит так, чтобы те не отсвечивали. Фронде бросил на меня тяжелый взгляд. Если раньше в его золотистых глазах были отголоски солнца, то теперь там полыхал огонь позлее моего.
— Все немертвые противны Великому Кругу. Но равные, пусть и подчиняются Вечным Законам, имеют и собственные, и своих пастырей вроде тебя. А вот зверям, до которых дотянулись отвратительные руки созданий, возомнивших себя хозяевами жизни и смерти, нет защитника и помощника. По крайней мере так думают те, кто напитывает их своей отвратительной силой. Лошади Черных не были мертвы в миг, когда противная всему энергия уничтожила их жизнь и будущее. С ними сотворили то, что ни один маг, да и вообще ни один равный не должен делать с беззащитным живым существом.
Я слышала о таком. Последователи Сурта умели вливать Черное Пламя в еще живых зверей ради получения отвратительных созданий, мстительных, несущих порчу и крайне злобных. Строго говоря — это был вид Превращения, подобного тому, что затеяла наследница Гослара, только проводимого без согласия того, в кого вливали Огонь.
Выходит, тоже самое можно было сделать и магией смерти. Впрочем, быть может, это сделал поклоняющийся Гораху, Эмиссару Власти? Поговаривали, что этот лик Сурта давал своим последователям силу, способную подчинять жизнь и смерть…
Или это плод действий члена Семерки.
Мару не пошел бы на это. Вливание чистой силы смерти в живое — табу. В здравом уме он никогда бы этого не сделал. Увы, боюсь, он в худшем положении, чем я думал.
Поясни.
Если Мару и правда вывалился не сюда сразу, как я, а оказался в Морторе, пространстве смерти, и через него попал в этот мир, то он мог стать, скажем так… Червоточиной, из которой изливается пытающаяся защитить его сила, Первородная Смерть. И, боюсь, эта сила затапливает и его сознание.
Он безумен?
Скорее — он не здесь. Его разум где-то блуждает, а силой пользуются все, кому не лень. Мне надо быть близко чтобы понять куда направить его дух и как прекратить все это. Ближе, чем сейчас.
Но он здесь?
Да. Впереди.
Ну хоть это радует.
Милатиэль напрягся, смотря впросвет между еще не облетевшими листьями.
От дороги донесся глухой перестук.
— Не лезь на рожон, — тихо, но внятно проговорил фронде, — не думаю, что твои силы делают тебя бессмертной.
Я вот тоже так не думала. Но… Но.
Не слишком верь в свою неуязвимость, Феникс. Лишишься головы или переусердствуешь с Пламенем — и больше никаких новых шансов. Ты сама видела, что может случиться с телом, если ты решишь забрать себе слишком большой кусок Первородного Огня.
Фитай…
Он — лишь источник. Ты сама черпаешь столько, сколько считаешь нужным. Не сжигай себя дотла. У тебя есть камень души, но неподготовленному разуму путешествие в него и обратно может даться тяжело, а я в своем нынешнем виде не слишком способен его облегчить. Да и тело придется новое искать. Так что и правда не лезь головой в петлю. Тем более что огонь твой все еще дырку заращивает, знаешь ли.
Ты слишком о многом осведомлен.
Титул мастера не дают за красивые глаза.
Только за плохой характер…
Я сжала саблю в руке. Огонь и правда еле теплился, и почти весь окутывал бок. И пытался отогнать приближающийся холод. Холод — и страх.
И что это я в самом деле…
Холод приближался. Приближался вместе с двумя десятками одоспешенных черных фигур на высохших конях, чьи глаза горели зеленым светом.