Колдун закричал, стараясь подняться, пытаясь вновь и вновь призвать свои силы. Замахиваться негде, и я ударила его навершием. Один удар, второй, третий… Колдун оказался вертким0 и сильным — чужой, заемной силой. Он выбил меч, выкрутив кисть, вывернулся и поднялся на ноги. Попытался сбежать, и даже почти успешно — я все же успела помешать, и мы вновь повалились на пол, теперь уже за пределами круга углей.

Огонь охватил мое тело, сжигая все вокруг. Выжигая душу проповедника, отчаянно пытающегося призвать своего черного Владыку. Колдун закричал, не то в мольбе, не то в раскаянье — и в тот же миг Истинный Огонь переборол тьму, и тело суртопоклонника начало стремительно плавиться, освобождая душу из клетки оскверненной плоти.

Я медленно поднялась на ноги, чувствуя, как Пламя, и так уже слишком долго и ярко горящее, медленно потухает.

Все тело болело. Кое-где угли прожгли одежду, в иных местах и вовсе сплавили мою кожу и куски кожаной рубахи, да и сами по себе они явно были не простыми…

Я глубоко вдохнула, тратя оставшиеся искры Огня на то, чтобы оставаться на ногах. Обшарила пол вокруг в поисках клинка, выбитого из руки колдуном, и нашла его совсем рядом. Вот тут, на углях, только руку протянуть и… И из печи вырывалось существо, которое и звал колдун. Существо, сохранившееся до сих пор благодаря силам Сурта.

Обгоревший, огромный, раздувшийся от впитанной силы полуорк с пустыми глазами и тяжелыми кулаками рванулся ко мне с глухим ревом. Я успела выхватить нож, отобранный в Толаре. Успевала даже поднять щит, вот только удар этого существа сломал и щит, и руку за ним. Я пошатнулась, чувствуя, что Огня уже нет, и теперь остается только уповать на удачу и нож.

Оставленный ударил вновь, но я успела уйти в сторону. Еще уворот, еще и еще… И тут спина наткнулась на стену. А враг вновь замахнулся…

Магия расцвела у самого входа и отбросила Оставленного прямо в угли. Второй всплеск пряно-грозовой магического аромата — и существо раскололось, как каменная статуя,. и опало, засыпая собой угли.

Я успела заметить лишь обломки рукояти клинка, торчащие там, где до того была нога этой твари.

— Ну вот, я же говорил что это поможет, — Мерде, до того явно что-то доказывавший Витору, с победоносным видом подошел к останкам колдуна. Подошел и плюнул туда, где когда-то было ныне оплавленное лицо. — Теперь я найду книгу и отправлюсь отсюда на своих двоих, а ты будешь навечно гнить в этой дыре, дохлый ублюдок.

Ну хоть кто-то рад.

Вот и смогла бы то все в одиночку провернуть, а?

Отвали.

Мы устроились на привал через несколько десятков зданий от облюбованной мертвыми теперь последователями Сурта мастерской. Можно было бы, наверное, уйти и дальше, но кто-то из них мог вернуться в свой «дом». Да и ожоги мои, откровенно говоря, не располагали к далекому пешему путешествию. Они затягивались, но приятного было мало. Огонь прогорел, и теперь кожа болела и чесалась. В тех местах, где клинки-когти добрались до плоти, мышцы еще кое-где запеклись, что было особенно неприятно.

Пару южных снадобий я с собой носила, но все же они панацеей не были. К тому же выяснилось, что здесь, близь Врат, маги могли использовать свои заклинания, пусть и тратя на них больше сил чем обычно, чародейка хорошо обходилась с огнем и больше ни с чем, а вот фронде мог разве что призывать лозу, которой и помогал нам в бою. В общем-то эльф еще и кровотечение остановить мог, но на этом его помощь в магическом исцелении и заканчивалась.

— Это место словно пропитано ненавистью, — немного извиняющимся тоном сказал Милатиэль, смазывая мою спину какой-то прозрачной кашицей, отвратительно пахнущей, но не несущей в себе тьмы, — разрушать удается легко. Созидать — нет.

Я отмахнулась, стараясь беречь левую руку, зафиксированную подручными средствами.

— Все зарастет.

— Да. Но, боюсь, тебе теперь придется воспользоваться саблей.

— Надеюсь что нет. В ближайшем городе поищу себе что-нибудь приличное.

Меч покоился где-то в суртовых углях под обломками Оставленного. Забирать же оружие из пропитанной гнилостным смрадом общей комнаты «переселенцев», даже если бы там и было что-нибудь мне по руке, не хотелось совершенно. Тем более что после смерти суртопоклонников и воевать в теперь было и не с кем. Даже если в руинах кто-то и был, едва ли он сунется к нам после этой бойни.

Но все же костер на этом привале не разводили. Мало ли что. Мало ли кто.

Понимание того, что служившие мне верой и правдой не одно десятилетие доспехи потеряны навсегда не добавляло радости, как и шершавый камень старой стены, прикасавшийся к спине. Последнее было неприятно, но терпимо. Почти не больно, в отличие от момента, когда рубаху от плоти отдирать пришлось. Благо хоть угли были, а не открытое пламя, и спеклась она не полностью, а лишь кое-где. И ладно бы потери мои ограничились одной рубахой… Увы, нет. То, что было черного в углях чешую, пропитанную алхимическими снадобьями, не тронуло, а вот металл в итоге почернел и как-то нехорошо так попахивать начал.

— Я, конечно, не эксперт, — осторожно заметил изучивший сваленные мной сразу после сражения в кучу доспехи Мерде, — но, боюсь, это странное святилище не пойми в чью честь, еще и созданное в таком месте, приобрело необычные свойства. Боюсь, если… Когда мы покинем руины, то эти свойства останутся, возможно, не на один месяц или год. И я не знаю, можно ли будет от них избавиться и не приведут ли они к каким-то неприятным последствиям. Словом, я не уверен, что тебе и дальше стоит носить все это или держать на лошади.

Я это и сама чувствовала. Неприятная черная масса словно бы облепила кольчугу, заползла в наручи, вплавилась в горжет и наплечники.

Жаль. Сколько лет все это было со мной… Но Огонь слаб, и сейчас он поддерживает мое тело, а что будет, если возить с собой эти вещи, не понравившиеся Ингрид настолько, что она начинала гарцевать и лягаться как только я положила броню рядом, не стоило проверять.

Так что не без сожалений и доспехи, и щит пришлось оставить в одном из необитаемых зданий неподалеку. Что ж, буду верить, что если это место и права можно очистить, то рано или поздно я верну все себе. Камень, которым Арджан скрыл «тайник», я запомнила.

Осталась чешуя. Починенный шлем.

И сабля. Сабля чужого рода. И, несмотря на мои надежды не пускать ее в ход, это оружие все равно приходилось держать рядом. Лучше с чужим клинком, чем вообще без него. Нож — ножом, но все же…

Решено было остаться на привале до утра, а потом уже выдвинуться к Вратам. Дух уверял, что его ритуал пройдет быстро, а вот вылазка в дом Ордена, для которой Лоак не без моего давления согласился предоставить Сареха, скорее всего потребует немало сил от магиков, которым и предстояло вызывать элементаля. Благо, и Витор, и Мерде знали нужные чары, а за ответ каменюки дух поручился. Но сейчас на эти ритуалы ни у кого не было, и мы остановились на ночевку, несмотря на небольшие запасы и еды, и питья. И теперь просто сидели на лежаках в доме, кажется, бывшим некогда мастерской мага. По крайней мере остатки защитных чар тут были. Да и магики использовали свое заклинание для защиты от «вредной энергии».

Я кинула взгляд на задумчивого рассматривающего каждого из нас Тайовина. В отличии от Витора, летописца почти не выворачивало после бойни. Почти.

— Мерде, а ты зачем вообще полез сюда?

Так-то маг выполнил то, что я хотела — привел нас к колдуну. Но не прогонять же его? С другой стороны — непонятно, какие последствия будет иметь то, что он узнает о Семерке.

— За летописью, — просто ответил Тайовин.

— За чем?

— За летописью. Я намерен описать город. Внести свой вклад в историю Протипола. К тому же я рассчитывал найти здесь Летописный Зал, место, где некогда хранили труды историков Старого Мира.

Обрадованный итогами своих поисков Мерде не выглядел.