– Встречаюсь, а что? – Джумок покосился на здоровенных старшеклассников, которые маячили за спиной хрупкой Мёнсу. Хорошенькая, милая с виду девушка была настоящим дьяволом, держащим всю школу в кулаке.

– Мне это не нравится, – надула пухлые губы Мёнсу и вплотную подошла к Джумоку так, что он чувствовал ее дыхание на своем лице и видел желтые кошачьи вкрапления в карей радужке глаз. В этих глазах не было ни капли человечности. – Даже у меня нет парня, так почему этой одержимой позволено его иметь? Так не пойдет.

У Джумока едва не вырвалось, что единственная одержимая здесь она, но он сдержался, чувствуя себя на прицеле у ее дружков.

– Чего ты хочешь? Решить за тебя контрольную? Достать вопросы к экзамену? – Джумок понял, что она замыслила очередную гадость, и хотел защитить Хери во что бы то ни стало.

– Ну нет, это слишком скучно, к тому же на оценки мне плевать. Я скоро дебютирую, а для айдолов успеваемость не так уж и важна, – пропела Мёнсу и медленно обошла Джумока, разглядывая, как подопытного кролика. Будто решала, какую бы изощренную гадость еще придумать. – Расстанься с ней. Прилюдно. Так, чтобы у нее не осталось даже мысли вернуть тебя.

– Что?.. – опешил Джумок, не сводя пораженного взгляда с дьявольского кукольного личика.

– Бонусом могу пообещать, что больше не буду над ней издеваться. Хоть она и жутко бесит, – прошипела она.

– Зачем это тебе? Какое тебе дело, встречается она с кем-то или нет? – Джумок чувствовал себя слабаком и ничтожеством. Почему он вообще разговаривает с этой стервой? Почему не пошлет ее куда подальше, чтобы не лезла в чужую жизнь? Но он очень хорошо знал, на что способна Мёнсу, и боялся, что она может причинить Хери серьезный вред.

– Не хочу видеть ее счастливой, – пожала худенькими плечиками девушка. – Пусть будет одиночкой, как и полагается изгоям, а то в последнее время она стала слишком много улыбаться. Меня это раздражает.

– Мёнсу, может, хватит? – тихо сказал Джумок, сжав руки в кулаки. – Ты достаточно поиздевалась над ней.

– Что? Посмотрите, какой рыцарь, защищает свою возлюбленную! – звонко рассмеялась она, и парни за ее спиной поддержали веселье общим гоготом.

– Послушай меня, – смех резко оборвался, и лицо Мёнсу вновь превратилось в холодную маску. – Если завтра ты ее не бросишь, я устрою Хери такой ад, какой ей и не снился.

Всю ночь Джумок не мог заснуть. Сердце болело, душа разрывалась от одной только мысли, что ему придется унизить Хери. Предать ее доверие, растоптать чувства, которые она испытывала к нему. Она стала его первой любовью и первым человеком, который принял его странности. Наедине они могли быть полностью откровенными, не таясь, делиться самым сокровенным и радоваться, что нашли друг друга. Джумок не мог даже представить, как она перенесет это потрясение. И как он сам будет жить после такого.

Но реальность оказалась куда хуже любых домыслов. На следующий день он стоял напротив Хери, которая не знала, что они уже по разные стороны баррикад. Дружки Мёнсу окружили ее, как загнанного зверька на охоте, а она только затравленно озиралась, каждую секунду ожидая тычка, подзатыльника или чего-то похуже.

– До меня дошли слухи, что вы встречаетесь, – пропела Мёнсу, разглядывая попавшую в ловушку жертву с холодным интересом.

– Я с ней не встречаюсь, она же сумасшедшая, – одеревеневшими губами выдавил Джумок.

Мёнсу немного помолчала, наслаждаясь потрясением на лице Хери, затем хмыкнула и скомандовала своим подпевалам:

– Пошли, тут уже не интересно.

Они удалились, оставив Джумока и Хери одних на пустом школьном дворе. Она стояла, словно статуя, ничего не говорила и просто смотрела на него. Рядом валялся ее рюкзак, из которого Мёнсу вывалила учебники и тетради. Джумок физически ощущал боль, растерянность и неверие, которые испытывала Хери. Ее эмоции били в грудь, словно кулаки вечных подпевал Мёнсу. Оставляли синяки и ссадины.

Ему никогда не забыть ее взгляд, в котором медленно проступало осознание, что это не шутка. Что единственный человек, которому она доверяла, вонзил ей нож в спину. В глазах Хери Джумок прочитал, что она никогда не простит ему это предательство. Он знал, что и сам не забудет свой низкий поступок, совершенный отчасти из страха, отчасти из-за желания защитить, но все же больше из-за собственной трусости и неспособности сберечь свое счастье.

Сан опаздывала на работу. Все валилось из рук. За утро она успела разбить любимую чашку из Парижа, споткнуться о ножку стула и уронить сумочку, из которой вывалилось все содержимое. Сидя на корточках, она сердито собирала раскатившиеся по полу помаду, флакончик духов, кошелек и пачку презервативов, которые носила с собой на всякий случай.

Негодяй из снов не выходил у нее из головы, а его слова о том, что она якобы убила его жену, бесили до невозможности. Как он вообще мог такое ляпнуть! Никогда в жизни в здравом уме она не опустилась бы до убийства соперницы! Да еще из-за мужчины, который ее предал! Этот придурок доверял своим снам, будто это истина в последней инстанции, но Сан хорошо знала, как непредсказуема человеческая психика, которая может искажать во снах реальные факты. И все равно сердце было не на месте, а подозрения так и точили душу, потому что Сан не могла игнорировать тот неприятный факт, что эти сны отличались от тех, в которые она попадала на протяжении трехсот лет. Слишком они были четкими и реальными.

После того как проснулась среди ночи и немного пришла в себя, Сан открыла все известные ей исторические источники и архивы, чтобы провести свое расследование на основании того, что узнала. Во-первых, психопат в прошлом носил фамилию Мин и являлся сыном чиновника. Во-вторых, что более важно, Сан узнала кое-что и о себе. Судя по словам придурка-Мина, она была дочерью дворянина. Как тогда стала кисен? Во времена Чосона такое случалось, правда, нечасто. Девушек из благородных, но обедневших семей родители могли продать за долги. Либо по приказу государя всю семью понижали в статусе до государственных рабов, а младших дочерей отдавали в гёбан. Причины тоже были разнообразными, но сводились к серьезным нарушениям закона, например, растрата государственных средств, взятки или измена.

В любом случае, дворян с фамилией Ким было гораздо больше, чем Минов, поэтому она решила начать с более простого – предавшего ее негодяя. Если его отец действительно был министром, она найдет его, ведь эта фамилия нечасто встречается даже сейчас. А уж в Чосоне тем более. В основном Мины принадлежали либо к клану королевы Вонгён, жены Тхэджона, либо к клану королевы Инхён, супруги короля Сукчона, во время правления которого и родилась Сан.

Она с азартом приступила к поискам, выписывая всех представителей древней фамилии, их даты рождения и ранг. Но очень скоро поняла, что эта задача тоже не из легких: Минов было много в разных ведомствах и на разных должностях. «Вот расплодились, заразы!» – в сердцах подумала она, найдя очередного. Ей предстояло выяснить родословную каждого и сопоставить с примерным возрастом мерзавца, который бросил ее триста лет назад. Если он не соврал, и его жена действительно умерла после свадьбы, это обязательно должно быть где-то отражено. Сан не сомневалась ни секунды, что обвинения в убийстве не просто беспочвенны – это вопиющая провокация и наглая ложь. Но нужны были доказательства, чтобы бросить их в лицо негодяю, когда они снова увидятся во сне. Сан чувствовала, что эти встречи будут повторяться, пока полностью не раскроется связывавшее их прошлое.

Сан оторвалась от ноутбука, когда уже взошло солнце. Она засмотрелась, как солнечные лучи играют на задернутых шторах, и подошла к окну. Раздвинула портьерную ткань, взглянула вниз на проснувшийся город. И только сейчас почему-то подумала о том, что где-то среди этих новомодных высоток и старых построек живет человек, который терроризирует ее по ночам. Было бы гораздо проще встретиться с ним в реальной жизни и просто поговорить. Возможно, даже вместе провести расследование об их общем прошлом и все выяснить. Но Сан не знала, кем он был и как его найти. Ведь совсем не обязательно, что нынешняя реинкарнация носила фамилию своего прошлого воплощения.