После окончания занятий Сан зашла на кафедру, чтобы внести сегодняшние результаты в электронную ведомость. Вяло поздоровавшись с коллегами, плюхнулась на кресло и включила компьютер. Пока ждала, когда он загрузится, равнодушно скользила взглядом по столу профессора Квона, которого так некстати подкосила неожиданная болезнь.
По всему было видно, что человек он неаккуратный: документы, книги, распечатанные статьи и куча исписанных мелким почерком желтых стикеров усеивали стол. Сан раздражал беспорядок, поэтому она решила убрать его вещи в ящик до того момента, пока он не выйдет с больничного. Постаравшись аккуратно собрать все в одну большую стопку, она вдруг остановилась.
Ее внимание привлекла фотография в рамке, не замеченная в первый день за кипой бумаг. Осторожно сложив все в верхний ящик, Сан наклонилась, чтобы рассмотреть снимок. На нем была симпатичная молодая женщина на фоне Карлова моста в Праге. Похоже, это девушка или жена заболевшего профессора.
Пожав плечами, Сан погрузилась в отчетность, проведя за этим занятием больше часа. Головная боль не только не уменьшилась, но, казалось, с каждой минутой набирала обороты. Организм сигнализировал о нехватке кофеина, и, попрощавшись с коллегами, Сан медленно побрела вниз, чтобы купить кофе в автомате. И на первом этаже опять столкнулась с Джисоном, который нес стаканчик из Coffebay. Заметив Сан, он на секунду остановился и поспешил к ней.
– Держи, – протянул он ей кофе.
– Спасибо, обойдусь, – она качнула головой и попыталась его обойти, но надоедливый мальчишка преградил ей путь.
– Выпей. Ты сегодня очень бледная, наверное, опять реагируешь на погоду.
Сан вскинула на него глаза.
– Опять? – тихо повторила она. – Откуда ты знаешь про мое самочувствие? Ты что, следил за мной?
Вот только сталкера ей еще не хватало вдобавок ко всем проблемам! На мгновение в глазах Джисона мелькнул испуг, как будто его поймали с поличным, но затем он широко улыбнулся, продемонстрировав милые ямочки на щеках.
– Ты с самого утра вялая и бледная, вот я и решил, что плохо себя чувствуешь. На улице жесть, я тоже реагирую на перемену погоды.
– Все нормально, спасибо за заботу, но я обойдусь и без нее. Не люблю, когда меня преследуют, – сказала Сан, решительно отодвигая его с дороги.
– Ты даже за обычным человеческим участием умудряешься углядеть преследование. Очень похоже на тебя, – съязвил Джисон, продолжая идти рядом.
– Человеческое участие, говоришь? Не ты ли всего пару часов назад угрожал рассказать профессору Паку о моей сексуальной жизни? Оставь меня в покое! Я не нуждаюсь ни в твоей заботе, ни в беспокойстве, ни в симпатии, ясно? – жестко сказала она, зло глядя на его профиль. Парень замер, остановив на ней тяжелый взгляд. Криво усмехнувшись, выбросил полный стакан в ближайшую урну и ушел, оставив, наконец, Сан одну.
Выйдя из универа, она набрала номер Хери. Ей очень хотелось поговорить с подругой о загадочных снах, в которые она попадала уже вторую ночь подряд. Заодно узнать, как она пережила вчерашний день с Джумоком. Недовольный голос соплячки подтвердил опасения, что ей приходится несладко:
– Ну что, отвела лекцию?
– Отвела, – Сан улыбнулась. Вчера они не созванивались, и слышать голос подруги было неожиданно приятно. Даже голова, кажется, стала болеть меньше. – Как твои успехи?
– Да никак! – вспыхнула Хери и сделала паузу, вероятно, сдерживаясь, чтобы облечь свои слова в приличные выражения. – Нахрена тебе такой огромный ассортимент безделушек? Эти твои магниты, сувенирные палочки, зеркальца, заколки и фарфоровые куколки уже в печенках сидят. Не могла открыть магазин со шмотками? Я хоть в них разбираюсь.
– Со шмотками я уже открывала, пришло время нового этапа, – Сан улыбалась, представляя возмущенное лицо подруги и ее хмуро сдвинутые брови.
– Еще и этот идиот Джумок ни черта не помогает! Ну чего от него можно было ожидать…
Сан взглянула на часы.
– Он должен подменить тебя через полтора часа?
– Да. Если не опоздает, конечно, – голос Хери так и сочился ядом.
– Давай погуляем возле Чхонгечхона[11]? Устроим маленький пикник, – предложила Сан.
– Отличная идея! – подруга заметно оживилась. – Только соджу купи, я без этого не пойду.
– Мне кажется, я скоро тебя закодирую, – проворчала Сан.
– Да как не пить с такой жизнью?
У Хери была действительно сложная судьба. Сан снисходительно относилась к ее пристрастию, потому что только это помогало подруге на время забыть о проблемах и окунуться в иллюзорный мир, где все не так страшно, как есть на самом деле.
Хери от природы обладала сильным даром, но он всю жизнь мешал ей нормально существовать в обществе. Призраки, которых она видела с детства, пугали ее до дрожи, но через них она получала свою силу и знания. Хери росла нелюдимым, замкнутым ребенком. В школе сверстники считали ее странной и боялись, когда она неожиданно вскакивала посреди урока, пугаясь возникшего перед ней духа. Никто не сближался с ней, а позже начались нападки и откровенные издевки. Хери причиняло боль, что мир ее не принимал. Она хотела быть нормальной, хотела перестать видеть призраков, но не могла ничего с этим поделать. Спустя несколько лет, уже когда выросла, она привыкла и даже иногда извлекала пользу от того, что ей рассказывали души умерших. Они были проводниками из мира мертвых, отдавали ей магическую силу и подарили умение видеть прошлое и будущее. Но эти способности лишили ее надежды на дружбу и какие-либо нормальные отношения с противоположным полом. Ведьма страдала от своего дара, отталкивала его и к пятнадцати годам всеми силами пыталась игнорировать. Но судьба сделала за нее выбор еще при рождении: такие способности не могли исчезнуть. И чем больше она подавляла их, тем более страшными последствиями они оборачивались, неся разрушения всем, кто ее окружал. Рикошетом отлетали от нее и поражали самых близких и дорогих людей. Неожиданно погибли ее родители, а старший брат сошел с ума. Сейчас он находился в хорошей клинике, и Сан оплачивала больничные счета, потому что у подруги не было на это денег.
Не сумев поступить в университет, Хери вынуждена была согласиться со своим проклятием и открыла магический салон. У нее даже были клиенты, но из-за того, что она никогда не развивала свои способности и не умела как следует читать знаки духов, ее предсказания часто оказывались ложными. О ней пошла дурная слава, и салон пришлось закрыть. У Хери пока еще оставалось несколько постоянных клиенток, в основном недалекие женщины среднего возраста, которые мстили мужьям за измену или просили навести порчу на соперниц. Но тех денег, что она от них получала, на жизнь едва хватало. Поэтому Сан и согласилась дать ей работу, чтобы хоть как-то помочь. Она частенько дарила ей одежду, покупала продукты, но понимала, что этим проблемы подруги не решить.
Сан много раз пыталась убедить ее, что нужно принять себя такой, какая она есть. Перестать бежать от своего дара и получать от него выгоду. Но Хери ненавидела ведьминские способности за то, что они сломали ей жизнь и разрушили ее семью. Она до сих пор стояла на перепутье где-то между принятием и отторжением, и страдала от этого больше всех.
Сан познакомилась с Хери весьма необычным способом. Однажды она попала в сон молоденькой девушки, пропитанный таким черным отчаянием, что ей самой захотелось наложить на себя руки.
Это была чудовищная автокатастрофа. Сан шла по усеянному стеклянной крошкой асфальту к дымящейся покореженной машине, в которой сквозь дым разглядела двух пострадавших. Небо было ярко-красным, а высотки, кафе и магазины окрашены в алый – цвет боли хозяйки сна. Совсем юная девочка, которая едва ли перешла в старшую школу, металась возле разбитого авто и кричала без остановки:
– Мама! Папа! Помогите, кто-нибудь!
На улице не было никого, даже случайных прохожих. Школьница была совсем одна, наедине со своим горем. Сан подошла ближе и увидела на бейдже, прикрепленном к школьной форме, имя: «Каи Хери».
