Тихо фыркнув, почувствовала толчок в плечо от Маржаны. Повернув к ней голову, заметила недоуменный взгляд. Оказывается, пока я рассматривала Его Высочество, не заметила, что нас всех уже представили, и робко улыбнувшись, поспешила по ступеням за семьей.

Дальше бал как я и предполагала, был скучным. Леди и лорды кружились в танцах и вели светские беседы, о которых мне рассказывала преподавательница по этикету.

Я же, шмыгнув за колонну, спряталась от этих приторных улыбок, наблюдая за гостями из своего укрытия.

Взглянула на королевскую чету, сочувствуя им. Его Темнейшеству с королевой было сложнее, чем лордам и леди. Им приходилось сидеть на своих тронах весь бал. Повернув голову, посмотрела на короля, который скучающе оглядывал своих подданных.

Взглянула на королеву, которая с ласковой улыбкой тихо разговаривала со своим младшим сыном. А на лице черноволосого принца мелькала радостная восторженная улыбка.

Интересно, что она ему такое говорит? Со мной матушка редко вот так разговаривала. Тем более если тому были свидетели.

– Шпионишь? – услышала возле уха мальчишеский голос с вкрадчивыми нотками.

Резко развернувшись, встретилась с насмешливым взглядом черных глаз.

Насупившись, от бестактности вопроса, возмущенно возразила:

– Ничего я не шпионю!

Демон наградил меня скептической усмешкой, и я, вздернув подбородок, важно добавила:

– Наблюдаю!

Мальчик лукаво прищурился, а я только сейчас поняла, с кем вообще разговариваю и кому посмела возражать. Спохватившись, покраснела, выдавив:

– Простите, Ваше Высочество.

Принц, услышав мое обращение, скривился, словно скушал что-то противное, фыркнул:

– Давай без этих твоих Высочеств. Надоело, Арос его забери!

Видеть возмущенное выражение на мальчишеском личике принца было необычно и весело, отчего я не сдержавшись, прыснула и тихо расхохоталась. Аданари, удивленно вскинув брови, тоже не сдержал смешка, а его взгляд изменился.

– Хочешь, покажу тебе парк? – заговорщицки спросил он.

– А можно? – с сомнением спросила, покосившись на своего отца и матушку, кружащих в демоническом вальсе.

– Ну, если ты боишься…

– И вовсе я не боюсь, – сразу же возразила. – Показывай!

Оставшееся время, проведенное с наследным принцем, мне очень понравилось. Нари показал большущий красивый фонтан с рыбками, прекрасные цветы с блестящей россыпью на лепестках и искорками.

На мой удивленный возглас, Нари пояснил, что искорки магические и подпитываются садовником магией.

Затем мы поиграли с демоном в догонялки. Сам предложил. И даже слишком пышное платье не стало нам помехой. Только подол загрязнила. Надеюсь, матушка будет не сильно ругаться.

Выдохшись, мы с мальчишкой зашли в резную беседку и, усевшись на дощатую скамейку, молча посмотрели на звездное небо.

– Красиво, – выдохнула я, с замиранием сердца рассматривая переплетения звезд. – Как маленькие огоньки.

– Ага, – согласился Аданари и нехотя добавил: – Пора возвращаться. Боюсь, лорд эс Дрегомор будет зол за твое отсутствие. А я мысленно фыркнула, но согласилась.

Повернувшись к новому другу, тихо сказала:

– Спасибо, Нари. Мне очень понравилось с тобой играть.

Демон удивленно вскинул брови, затем нахмурился, но кивнул:

– И мне, Рида.

«Рида», –  мысленно повторила я и тепло улыбнулась. Красиво.

– Друзья? – с надеждой протянула ладошку.

Нари, поколебавшись, кивнул, осторожно пожав мои пальчики.

– Друзья, Рида, – серьезно посмотрел своими черными глазами в мои.

И уже возвращаясь в Теневой дворец, мы услышали громкие возгласы слуг и лордов:

– Нашли?

– Нет!

– Дрархи, где эти дети могли потеряться?! – возмущенно рыкнул Его Темное Величество.

Переглянувшись с демоненком, одновременно поежились.

– Похоже, нас ждет взбучка, –  прошептал принц.

– Да, –  согласилась я, стараясь сдержать маску невозмутимости, хотя стало страшно до жути. С Его Темнейшеством шутки плохи. –  Аданари, а что такое дрархи?

Тот, кто заставляет биться сердце.

Арида

– Рида, – слышу крик Аданари и тихо хихикаю, теснее прижимаясь к ветке высокого дерева. – Рида, дрархи тебя раздери, где ты? Хватит прятаться! Вылезай!

– Если найдем, хуже будет! – вторит ему деланно ласковый голос Рейденира. – А ну, вылезай!

Из моего горла вырывается всхлип хохота. Прикрыв его ладошкой, утыкаюсь в кору дерева и зажмуриваю глаза. Потому что мне так и хочется выкрикнуть:

«А вот и не найдете. А вот и не покажусь!»

Чувствую себя совсем маленьким ребенком. Хотя мне уже целых пятнадцать лет!

Слишком юный возраст для демонов, но я чувствую себя уже взрослой.

Правда поняла это совсем недавно.

Когда из-за очередной каверзы нашей компании, состоящей из принцев и меня, предстали перед качающим на руках меленькую Эмилию, Его Темнейшеством, и тот очень грубо отчитывал Нари, пообещав, что выпорет его. Сухо выказав, что лучше бы тот был хорошим Амиром* и приглядывал за малышкой Эми, чем выставлял себя в неподобающем для наследника свете. И это было несправедливым. Я сама ни раз видела, как Нари тепло относился к девочке, часто играя с ней и качая на руках не хуже самого короля!

Посмотрев на своего беловолосого друга, гордо защищавшего сжавшихся под взглядами короля за его спиной нас, вдруг поняла, что ни за что не позволю этому случиться.

Аданари – мой!

Никому не позволю причинить ему вред.

И когда эта мысль еще не до конца отложилась в сознании, вылезла из-за спины своего друга и, гордо вздернув подбородок, взяла всю вину на себя, а король на мою слишком эмоциональную тираду даже не разозлился, я потом поняла.

Поняла, что Нари для меня больше не друг. Он стал для меня кем-то другим.

Но кем, в тот момент я еще не понимала, просто чувствовала, что больше никогда не смогу посмотреть на него как, например на Рейденира. Как на друга.

А тем же вечером прошерстив библиотеку Вороньего крыла и наткнувшись на один непристойный для глазу леди фолиант, тихо взяла его в свою комнату, дотошно прочитав, вдруг все осознала.

Вот оно!

Я чувствую к Нари тоже, что и чувствовала отважная демонесса из толстой фривольной книги. Любовь. Так ее называли в той красивой и смущающей истории.

Я тоже замирала при виде своего друга. У меня тоже потели ладошки, а дыхание перехватывало и те странные ощущения в низу живота.

Стоило Аданари взглянуть своими черными омутами с подвижной тьмой, изредка вспыхивающие красными искрами, в мои широко распахнутые глаза, как в низу живота словно что-то скручивалось. А в лоне, так женское естество называли в том же романе, становилось влажно.

В первый раз от той влаги в трусиках я, признаться, испугалась, как и неведомым желанием, но перечитав роман, поняла. Я хотела его.

Хотела своего беловолосого друга.

О, Арос.

Но в то же время с горьким разочарованием чувствовала, Аданари не воспринимает меня как женщину. Я была для него лишь хорошим другом. Не больше.

Зато на других демонесс, очень даже поглядывал, и это злило меня так сильно, что хотелось повырывать этим приторно гадко улыбающимся демонессам все их жиденькие волосики на голове.

Он – мой!

А от вида моего друга рассыпающегося в комплиментах к тем же самым демонессам, мне становилась и вовсе тошно.

И вставал закономерный вопрос:

«Почему они? Чем я хуже?»

Сколько раз я порывалась подойти к другу и честно рассказать о своих чувствах, но стоило только открыть рот и заглянуть в черные глаза, все слова застывали в горле, а коварный вопрос сразу всплывал:

«А что если я расскажу, то потеряю его навсегда?»

И тогда, вся решимость просто сдувалась как ветер на кончиках пальцев.

Нельзя.

Он слишком дорог. Слишком важен.