Кто говорил, они перебрались за море, кто говорил – на Луну, кто предлагал подземелье. Говорили, что неведомым у нас наскучило, что мир стал слишком правильным и унылым для того, чтобы быть для них интересным. Или что они закончили все свои здешние дела и перебрались наконец в достойные их миры, не оскорбляющие их постоянно своим несовершенством.

Но сейчас Дора вспоминала жену барона – ее прямые плечи, ее гладкую кожу, полотно ее серебряных волос и думала – а могут ли быть полукровки, рождённые от неведомых и людей? И есть ли еще народы, родственные неведомым?

Дора задумчиво прополоскала тряпку в ведре.

На людях баронесса появлялась редко, носила строгие чопорные платья, закрывала волосы и вообще красотой не блистала. По крайней мере, на первый взгляд.

В деревне ее считали сушеной воблой, настолько неинтересной, что даже сплетен особых о ней не ходило. Просто потому что и рассказать о ней было нечего – ничем она не блистала и не выделялась, так, по обязанности маячила себе рядом с мужем на деревенских праздниках. Служанок не била, кухарку не тиранила.

Детей у них с бароном не было, в замке воспитывался какой-то троюродный племянник барона, тощий, бледный и тоже ничем не блистающий. Кроме отборных подростковых прыщей, но это уж у всех так.

Их встреча с бароном тоже вроде бы ничем особым не отличалась. Поехал жениться по обязанности, вернулся с женой. Никаких там романтических историй вроде спасения возлюбленной от злого колдуна, от дракона, от волков или уж хотя бы от сорвавшегося с привязи дворового пса. Обыденно, как пресная микстура от поноса.

Барон с женой были такими неимоверно скучными, что это выглядело как-то странно.

Без сил опустилась на лавку, откинулась спиной к стене. Слепо нашарила в кармане фартука трубку и табак, запыхтела, раскуривая.

Вот оно как складывается.

Вот оно к чему все идет. Вот почему она снова стала видеть сны и знаки.

Магда горько усмехнулась. Все изнашивается, и она не всесильна.

Мыльный пузырь магии, которым много лет назад она закрыла баронский надел – жалкий, надо сказать, захудалый из него баронишко-то вышел – три деревеньки, да лесок, да луга, да сам замок, совсем изветшал.

И те двери, за которыми она надежно – как ей казалось – закрыла свои воспоминания о прежней жизни, тоже потеряли свою надежность. Воспоминания просачивались тонкой струйкой так, что она даже не замечала.

Магда почти убедила себя в том, что она просто старая знахарка со старой кошкой. Вздорная чудаковатая старуха, делает неплохие травяные отвары, хорошие зелья и просто отличное цветочное мыло.

А теперь личина давала трещины, да что там личина – весь мир вокруг покрылся тонкой паутинкой трещин, которые все расширялись и расширялись. Скоро все ее чудеса – ой да что там, скажем честно – все ее вранье – рассыплется прахом.

По уму, стоило бы связаться со старыми коллегами – слово-то какое, тоже из прежней жизни, где шелестели страницы книг, звенело тонкое стекло, и был, о боги! – был тёплый сортир. Рядом с комнатой, а не бегай до ветру в любую погоду. Теплый сортир и горячая вода – вот лучшее, что осталось в покинутой ей цивилизованной жизни.

Но Магде не хотелось. Всегда была строптива, какой смысл менять что— то сейчас. Много лет назад она приняла решение и она готова принять все его последствия.

Коллеги, конечно, обозлятся. При мысли об этом Магде даже как— то стало теплее на душе. Старые козлы во главе с королем будут в ярости от того, что у них под боком были толпы – ну, почти толпы – неучтенных бытовых колдуний и даже выводок приручаемых драконов. Ещё в большей ярости будут вечно скрывающиеся Неведомые – то хозяева, то союзники, а то и враги. Приятно подумать, как их разорвёт, а! Если, конечно, они все еще живы. И если еще жив король.

Тэсса, конечно, уже дотащила до дома свой подарок и разобралась с его назначением. Трудно не разобраться – всадников для дракона выводили в своё время как отдельную породу человека и все требуемые знания вкладывали магически, так что и дети, и дети детей, и дети детей детей рождались с этим знанием. Ещё немного, и она побежит на поляну – пробовать.

Магда пошарила под лавкой и вынула бутыль с вишневой наливкой и пыльную серебряную рюмочку. Протерла рюмку краем фартука, критически хмыкнула. Щедро налила наливки, чокнулась с небом и выпила залпом.

Снова запыхтела трубкой. Посидит чуток и пойдет на поляну, посидит в кустах, посмотрит.

Магда не хотела пропустить момент, когда в небо взлетит первая за полвека в этих краях рабочая пара из дракона и всадника.

Свернулась измученным клубочком под грязноватым одеялом. До стирки в последнее время не доходили руки – то драконы, то домашняя живность, то снова драконы. Тэсса мысленно поклялась развести уже корыто мыльной воды и перестирать накопившееся.

Но то завтра, не сегодня, сегодня не было сил. Голова гудела, ноги и руки дрожали.

Пришёл кот, один из целого племени котов, проживающих в ее подворье. Улёгся ей под грудь, совсем рядом с колотящимся сердцем. Сердце билось так, что Тэсса искренне запереживала, как бы кот не получил в лоб. А ну как выскочит из груди да зашибет невинное животное.

Нелепый, тяжелый и пугающий день начался с того, что с раннего утра Тэсса похватала Магдин мешок и отправилась к драконам – проверять, как подойдёт внезапный подарок. Лучше бы сидела дома. Не терпелось ей, видите ли.

Нет, поначалу все шло гладко – сбруя подошла на самого крупного из подростков. Да и надела ее Тэсса так легко, будто всю жизнь этим и занималась. Руки сами выполнили привычную работу, легко располагая ремешки по телу животного.

Новая одежда тоже села, как вторая кожа.

Капюшон туники, прихваченный по лбу скрученным в жгут платком, хоть как— то прикрывал от ветра голову.

Жестковатые кожаные штаны, слава богам, отлично прикрывали все остальное.

Яркий цвет туники в небе стал гораздо понятнее – сразу было видно, что на драконе кто— то сидит верхом.

Правда, это порождало новые вопросы. Получалось, что полеты на драконах были – или остались до сих пор нормальным занятием. Скорее, второе: вещи Магды не были ветхими, как сохраняемые родителями Тэссы рубашки ее пра-пра-бабок. Так, немного залежались в сундуках. Это же делало более понятным доверчивость драконицы к Тэссе. Не очень ясно, чем ей не угодили тэссины покойные супруги, но в конце концов и самой Тэссе они не особо нравились. Да и боги с ними.

Вопросы вопросами, ломать голову можно было бесконечно – а вот летать со снаряжением было не в пример удобнее и Тэсса на радостях унеслась за пределы баронского надела. За всю свою жизнь она так его и не покидала – двух деревенек поменьше, да третьей побольше, гордо называемой городом, ей хватало за глаза.

Притормозила дракона на ближайшей подвернувшейся полянке – и отдохнуть, и ноги размять, и вокруг поглядеть.

Лес вокруг смущал ее своей неуловимой неправильностью – или она просто ушла далеко от привычных мест и тут он и должен таким быть?

Полянка не выглядела дикой – тут и там к ней стекались протоптанные тропки, да и кусты малины выглядели уже изрядно помятыми. Где— то рядом живут люди, совсем недалеко. Тэсса пожалела, что в полете не присмотрелась к земле, а то вертела головой, разглядывая облака, то смаргивала навернувшиеся от ветра слезы.

Пока Тэсса осматривалась, из кустов поднялся мужик – пьяный до нечеловекообразного состояния, воняющий дешевой самогонкой и нечистотами так, что глаза слезились.

И в нем тоже что-то было не так.

Тэсса сначала не разобралась – все смешалось, мужик с мычанием – ыыыыы, бааааба – кинулся к ней.

Дракон легко, как играющая кошка, махнул передней лапой. Тускло мелькнули когти, что-то хрустнуло, брызнуло красное и мужик мягко лёг в траву под ее ногами.

Тэсса кинулась к нему и совсем обомлела.