Именно поэтому, к слову, он и не ослушался шефа и ни разу не вмешался. Ну почти ни разу. Но это было до того, как он наконец сообразил, что именно ему не давало покоя с той самой секунды, когда Вариатор Будущего (ВБ) предложил ему в качестве решения проблемы Межреальностного Апокалипсиса аберрацию. Причём осенило его именно в тот момент, когда он поздравлял девушку с хорошо выполненной работой.

Когда он сказал шефу, что все данные для ВБ были взяты им из отчетов Категоризатора Межреальностной Памяти, он сказал чистую правду. Он не вмешивался в настройки вариатора даже на уровне пользователя. ВБ сам предложил ему вариант с аберрацией. Всё же, что сделал он – это лишь нажал «ОК». И сам же удивился, поняв, что в палату умирающей семидесяти пятилетней женщины его привела сама Судьба. Причём ни какая-нибудь, а, как минимум, двух миров. Ему бы тогда уже что-то заподозрить, но он был слишком занят проблемой вербовки не особо сговорчивой агентки. После чего перед ним стала не менее нервотрепательная проблема – убеждения повёрнутого на правилах и процедурах шефа в необходимости нарушить очень многие из этих самых правил и процедур.

Как результат, смутное ощущение некоей бередящей душу неправильности происходящего оформилось в подозрение, лишь тогда, когда он, поняв, что не ошибся в выборе агента, слегка расслабился.

– Какой же я тупица! Это же, во всех смыслах, лежало просто и прямо на поверхности! Это не было совпадением! – внезапно дошло до него, в тот момент, когда он совершенно искренне сообщил, что и его тоже поразило столь удивительное совпадение.

Вариатор никогда, сколько он себя помнил, никогда сам не предлагал ему в качестве нейтрализации одной аберрации другую аберрацию, размышлял Арон. ВБ просто программно не мог этого сделать, потому что в первую очередь он запрограммирован на устранение первопричины события. И только в том случае, когда источник проблемы по каким-либо причинам не мог быть устранен, Вариатор предлагал другие методы решения поставленной ему задачи. Поправочка, сначала выдавал полное и исчерпывающие объяснение тому, почему первопричина не может быть устранена или почему не рекомендуется это делать, и только затем уже следовали рекомендации по альтернативным решениям.

Однако в последний раз, и Арон это точно помнил, не было никаких объяснений. Вариатор сразу же выдал ему рекомендацию. Так как ВБ был не просто сверхмощным искусственным интеллектом, а самой что ни на есть божественной сущностью, глюк либо какое-либо вмешательство в его работу – исключались от слова «совсем». А вот Категоризатор Межреальностной Памяти был хотя и сверхмощной, но всего лишь машиной. Машиной, из которой при соответствующем уровне доступа можно было удалить данные. И именно это, как вскоре выяснил Арон, и произошло. Кто-то весьма тщательно и одновременно филигранно подчистил базу данных КМП, удалив из неё все сведения о том, кто надоумил молодого короля Лотера на непрофильное, так сказать, использование «камня силы». В том же, что этот кто-то существовал, Тридцать Третий не сомневался.

Слишком резкий, слишком кардинальный и слишком необоснованно рискованный скачок произошёл в мировоззрении того, кто с молоком матери впитал заветы предков о том, что благословение бога света Нибе и богини Тьмы Лунгид пребудет с ним лишь до тех пор, пока оно будет расходоваться на защиту исконных территорий Нибелунгидского королевства. Что касается амбиций молодого короля обрести большее могущество и стать более значимой фигурой, чем были его предки, здесь Арону было всё понятно. Однако ему было непонятно, как мог якобы помешанный на могуществе Лотер собственноручно снять со своего пальца знак божественного благословения и заложить его в фундамент Академии Магии.

Чего он хотел этим добиться? На что надеялся? Что Нибе и Лунгид проникнутся его «жертвой», погладят по головке за хорошую идею и с радостью возьмут под свою опеку Академию? Наивный! Разумеется, этого не произошло. Более того, этим своим поступком он вызвал волну негодования среди жрецов, которые испокон веков не только являлись проводниками божественной воли и благодати Нибе и Лунгид, но и верой и правдой служили как королевскому роду, так и народу Нибелунгидии. К слову, оба ордена, и тёмный и светлый, весьма ответственно относились к своей божественной миссии. Нибелунгидское королевство не знало ни затяжных эпидемий, ни серьёзных стихийных бедствий, ни каких-либо проблем с неконтролируемой экспансией нежити.

Иными словами, у молодого короля не было насущной необходимости не только в резком увеличении количества магов, но и в собственной армии магов тоже.

Кто-то определенно вмешался! Ни секунды не сомневался лучший агент МСИА. И этот кто-то – кто-то из его коллег. Вот только кто? Вот уже месяц задавался данным вопросом Тридцать Третий, присматриваясь к возможным кандидатам на этот «пост».

Сиян, Кейт… во что же вы вляпались?! Ужаснулся Арон, поняв, что его затягивает в омут безвременья. С чем таким вы столкнулись? Неужели я где-то опростоволосился и неуловимый кукловод нашёл вас раньше, чем я его?

Очутившись в непроницаемо-черных глубинах омута, он сломя голову помчался на зов, улавливая его не ушами, а нутром, чувствуя всем своим существом.

Чтобы получить, по крайней мере, секундное облегчение, нужно ослабить натяжение нити. Напоминала себе Екатерина Алексеевна каждый, бесконечно повторяющийся раз, когда нестерпимое жжение в груди выдергивало её из блаженного омута небытия.

Острая и безжалостная боль, по мнению женщины, не просто наслаждалась её мучениями, но питалась ими, становясь с каждой секундой всё сильнее и нестерпимее.

– А иначе, зачем бы она снова и снова заставляла меня приходить в себя? – обреченно думала она.

– Возможно затем, чтобы дать мне время отыскать тебя? – неожиданно услышала она ответ на свой риторический вопрос. Озвученный, к слову, знакомым, ворочливо-снисходительным голосом.

– Ты-ыы?! Здесь?! – Екатерина Алексеевна так изумилась, увидев призрак Сияна, что даже о боли в груди сразу забыла. – Пожалуйста, скажи мне, что это, не то, что я думаю!? Скажи мне, что ты не призрак?! – с надеждой вопросила она.

– Разумеется, я не призрак! – снисходительно фыркнул зверёк.

– Уух! – выдохнула женщина. И поспешила.

– Призрак – это неприкаянная душа, – наставительно продолжал он. – А я пока ещё просто отлетевшая.

– Что-ооо?! – практически взвизгнула Екатерина Алексеевна. – Что значит, отлетевшая?!

Вместо ответа призрачный звёрек хмыкнул и изобразил передними лапками мотылька.

– Это я? Я – виновата? Я что-то сделала не так? – тут же обеспокоилась некромантка-недоучка.

– Не-не, – поспешил заверить Сиян. – Я сам.

– Са-ааам?! Ну полный песец! – на сей раз женщина уже не взвизгнула, а взревела. И откуда только силы взялись?! – Ты что с ума сошёл?! Хотя, стоп. Поорать на тебя по этому поводу в своё удовольствие я ещё успею. Пожалуйста, скажи мне, что прежде чем ты отправился вслед за мной, ты успел передать сообщение Регины Стефану?! – тоном, попробуй только скажи, что это не так, и я тебя в порошок сотру, потребовала ответа она.

– Ты! Ты наихудшая напарница из всех! Эгоистичная! Неблагодарная! И совсем меня не ценишь! – взвившись на задние лапы, неожиданно зло рявкнул зверёк.

От такого наезда Екатерина Алексеевна даже ресницами захлопала. А ведь напарник прав, она и в самом деле – неблагодарная и всегда его недооценивала.

– Сиян, ради этой информации Регина не пожалела своей жизни, – с извиняющимися нотками в голосе проговорила она. – Поэтому я разволновалась и не сообразила сразу, что кто-кто, а ты всегда знаешь, что делаешь!

– Ну если послать сигнал «SOS» прохвосту, который о нас вполне возможно уже и забыл – это «знать, что делать», то комплемент принимается, – самоиронично парировал уже не злящийся на напарницу Сиян.

Екатерина Алексеевна понимающе хмыкнула и открыла рот, чтобы в кои-то веки сказать своему напарнику что-то ободряющее. Однако вместо этого пронзительно закричала от невыносимой, словно кто-то прогнал через её мозг разряд в двести двадцать вольт, боли. Она не была уверена, но ей показалось, что и Сиян тоже кричал…