– А сейчас все без исключения, и ты Сиян тоже, сделайте три шага назад, если не хотите, конечно, чтобы вас задела воронка смерти, – потребовал некромант. – Верек, Мальд, проследите за парнишкой. Кейт, ты готова?

– Давайте уже быстрей покончим с этим, – проворчала добровольная жертва и закрыла глаза.

Кинжал вошел точно в сердце. Она откуда-то знала это…

Последнее, что она услышала это отчаянный, полный обреченной ярости и горестной безнадежности надрывный крик Марика.

– Ке-эээйт! Не-эээт!!!

Затем была резкая вспышка боли и всё… мир померк.

Что появилось раньше: огонь, земля, воздух или вода? Если бы Екатерину Алексеевну спросили об этом в тот момент, когда она вновь осознала себя, она, не задумываясь ответила бы – огонь.

Ибо из тьмы она вынырнула, ощущая себя искрой, из которой уже в следующее мгновение возгорелось пламя. Жадное до ненасытности, яростное до бешенства, неукротимое до беспредельности. И только затем уже ощутила её – свою отпущенную на свободу магическую силу. Неистовую, как волна цунами, всепоглощающую, как лесной пожар, сокрушительную, как ураган. Магия рвалась и бесновалась, словно воды взбесившегося океана. Она ощущала себя хлипкой дамбой, которую в любой момент могли снести неукротимые воды, тонкой коркой застывшей лавы на пути рвущейся на свободу вулканической магмы. Казалось, сила вот-вот то ли выплеснется из неё, то ли разорвёт её на атомы, то ли поглотит…

Она понимала это не умом, а просто знала. И ещё она знала, что ни в коем случае не должна позволить силе вырваться из под её контроля. Потому что главная не сила, а она. «А значит, Кейт, берём себя в руки, сосредотачиваемся и заставляем нашу взбесившуюся магию нам подчиниться», – проинструктировала она себя.

Взять себя в руки, сосредоточиться и обуздать беснующуюся магию получилось не сразу, но уроки Сэнди, Верека и Мальда не прошли даром и, в конце концов ей удалось оседлать магический поток. Непокорный и своевольный норов её символическая лошадка, правда, при этом не утратила, но и делать всё, что ей «заблагорассудится» у неё тоже особо не получалось.

Почувствовав, что магия более или менее находится под её контролем, Екатерина Алексеевна позволила себе осмотреться. И чуть не захлебнулась от восторга. Она летела, словно ветер, рассекая белоснежные облака, которые соприкоснувшись с ней мгновенно темнели и тяжели, превращаясь в грозовые.

Тьма мягко и нежно обнимала её плечи, укутывая собой, словно была шалью из тончайшего шелка. Развевалась могучими черными крыльями за её спиной. Согревала. Наполняла силой, даря ощущение беспредельного могущества и свободы.

Ничего подобного с Екатериной Алексеевной никогда раньше не случалось – Тьма всегда была холодна, безжалостна и жадна. До сих пор, когда она к ней обращалась, Тьма откликалась не просто неохотно или с одолжением, но требовала громадную плату, причём исключительно в валюте жизненной силы. Каждый раз обращаясь к своему дару, новоиспеченная некромантка чувствовала пронизывающий до костей холод, острые зубы которого рвали её на части, выгрызая из неё целые куски плоти. Сэнди объяснил ей, что со временем Тьма насытится своей новоявленной, а значит свежей и сочной, адепткой и станет более милостивой. Легче, однако, от этого известия, «свежей и сочной» адептке не стало, потому что упомянутое «со временем» исчислялось годами, даже скорее десятилетиями, а Екатерина Алексеевна была уверена, что на такое долгое время она в этом мире не останется.

Однако, похоже, Сэнди либо ошибся, либо просто не знал о том, что Тьма мгновенно меняет своё отношение к мёртвым своим адепткам.

Причем меняет кардинально.

Магия по-прежнему бурлила и кипела, пытаясь вырваться из под контроля. Однако при этом она вела себя не как зубастая злобная псина, мечтающая растерзать её в клочья, а как непоседливый игривый щенок, всеми силами пытающийся выказать любовь к своему хозяину. Излишне слюнявую, шумную, развязную, навязчивую и раздражающую, но всё же любовь, а не ненависть. А когда есть любовь, есть также и желание защитить и помочь.

«Помоги мне! – мысленно обратилась Екатерина Алексеевна к своей силе. – Пожалуйста! Это очень важно!»

– Ссссшшшраррркрак?

Вспышкой багряно-фиолетовой молнии уточнила сила.

– Гррррраххх? – ворчливо переспросил гром.

– Нам надо спешить! Пожалуйста! – практически взмолилась женщина, каким-то шестым чувством понимая, что правильнее просить, а не приказывать.

– Ссссшшшраррркрак! – очередной вспышкой багряно-фиолетовой молнии ответила магия. На сей раз уже не спрашивая, а утверждая.

– Ссссшшшраррркрак! Ссссшшшраррркрак! Ссссшшшраррркрак!

Вновь и вновь, словно огненные кинжалы, вспарывали свинцово-тёмные небеса ветвистые багряно-лиловые молнии.

– Грррррах! Тарррра-бах! Грррррах! Тарррра-бах! Грррррах! Тарррра-бах! – подобно старому деду, требующему от молодёжи немедленно прекратить дискотеку, недовольно бурчал гром.

– Ссссшшшраррркрак! – возразила ему Екатерина Алексеевна, которая вдруг снова осознала себя искрой. Но на сей раз не маленькой и слабенькой, а мощным ветвистым разрядом, способным всколыхнуть небо и землю.

Монструозной багряно-фиолетовой медузой она влетела в тяжелые, беременные дождём тучи, заставив их тем самым не только всполошено расступиться перед ней, но спровоцировала у некоторых из них преждевременные роды. Вынырнула из просвета между рыдающими роженицами и теми тучами, что всё ещё были на сносях, и понеслась туда, где над пепелищами, которые ещё совсем недавно были домами, сараями и амбарами стелился чёрный дым; туда, откуда раздавался панический звон возвещающих о беде колоколов; туда, откуда веяло смертью.

Сэнди оказался прав, определить нужное ей направление не составило никакого труда.

Вот оно многомиллионное войско сорнекородов, которое, по словам Стефана, превосходило войско нибелунгидов минимум десять к одному. Не удержалась, бросила быстрый взгляд на позиции тех и других и признала: «Так и есть…»

Игривая, ластящаяся к ней тьма вдруг преподнесла очередной сюрприз. По собственной инициативе летним предзакатным бризом прошлась по волосам, легчайшим шифоновым шарфом скользнула по плечам, теплой волной устремилась в нанесенную кинжалом рану и проникла в сердце. Вслед за чем, заполнила всё существо не успевшей не только понять, что происходит, но и даже вздрогнуть некромантки, в глазах которой потемнело…

Зрение, впрочем, уже в следующее мгновение восстановилось. Вот только видеть она стала совсем иначе. Да и слышать тоже. Стоило ей только на чём-либо сосредоточить свой взгляд, как она видела это что-то во всех мельчайших подробностях. Стоило ей прислушаться, и она легко смогла различить среди завывания ветра, визга стрел, стенаний раненый и боевых кличей голос Стефана.

– Отставить панику! – взывал к своему войску Его Высочество. – Продолжаем крушить врага! Продолжаем пользоваться нашим преимуществом! Даже, если небо над нами станет чёрным, даже, если небеса разверзнутся, и оттуда польётся кровавый дождь, продолжаем сражаться!

Стефан прекрасно понимал, что неожиданно налетевшая буря, как и её багряно-фиолетовый оттенок, не являлись природными явлениями. Не менее хорошо он понимал и то, что это вполне могла быть магия сорнекородов. Которой, и это он тоже отлично понимал, его войску в данный момент нечего противопоставить. Слишком много сил у его магов отняли чары, которые до последнего оставляли врага в неведении по поводу передвижений его войска. А значит, другого выбора, кроме как попытаться забрать с собой на тот свет, как можно большее количество врага, у них не было. И уж однозначно он не доставит врагу удовольствие лицезреть его войско потерявшим голову от ужаса и метущемся в панике.

Он так увлёкся восстановлением боевого духа своих воинов, что не сразу понял: на сорнекордов обрушился вовсе не ливень, а поток черно-фиолетовых молний.

– Кейт! – прошептал он. – Она всё-таки пришла… Она всё-таки смогла…